Вождь - народ. С вершины власти бескорыстно любить свой народ можно, сочувствуя ему, уважая его права. Среди зловещих фигур властителей Древнего Рима были и люди высоконравственные. Оставил о себе благодарную память в народе император Тит - Божественный Тит. Чужую собственность он уважал, как свою, и отвергал даже традиционные приношения. Когда однажды за обедом он вспомнил, что за целый день никому не сделал хорошего, то произнес свои знаменитые слова: "Друзья мои, я потерял день!" Его правления не миновали стихийные бедствия: извержение Везувия, пожар Рима, моровая язва… В несчастиях он обнаружил не только заботливость правителя, но и редкую отеческую любовь. Безнаследные имущества погибших под Везувием он пожертвовал в помощь пострадавшим города. При пожаре столицы он воскликнул: "Все убытки - мои!" - и все убранство своих усадеб отдал на восстановление построек и храмов. В борьбе с болезнью он перепробовал все средства от жертвоприношений до лекарств. Сан великого понтифика, по его словам, он принял затем, чтобы руки его были чисты, и этого достиг: с тех пор он не был ни виновником, ни соучастником ничьей гибели, хотя не раз представлялся ему случай мстить. Когда он умер, народ о нем плакал, как о родном, а сенат, не дожидаясь эдикта, воздал умершему такие благодарности и хвалы, каких не приносили ему при жизни.
Любовь народа к вождю носит оттенок сыновьей: "Мамочка, мама, голубка моя! Настежь открылись ворота Кремля, кто-то выходит из этих ворот, кто-то меня осторожно берет, и подымает, как папа меня, и обнимает, как папа меня…" (из "Колыбельной" Л. Квитко).
Вождя-отца чтят за мудрость, за силу духа, за порядок в стране. Чем меньше в сыне-народе инициативы и способности мыслить самостоятельно, чем больше в нем страха перед внешним врагом, тем выше культ сильной личности вождя. Страх перед будущим после смерти Сталина был настолько велик, словно настал конец света. Наш народ некоторое время пребывал в шоковом состоянии. Свидетельствует доктор экономических наук А. Вишневский: "Знаете ли вы, например, что в свое время, по оценке социологов, рождаемость в стране снизила… смерть Сталина? Однако уже в следующем году шок прошел и люди поняли, что мир не перевернулся, жизнь продолжается. И показатели рождаемости восстановились…"
Такого рода народную любовь можно сравнивать с молитвенной любовью к богу, который думает за нас, убогих, сирых. Можно ли назвать корыстной любовь, когда просишь у божества покровительства, защиты от невзгод, когда с его именем на устах идешь на смерть? Наверное, нет.
Как сладко бывает в молитвенном экстазе даже самым сильным, но сомневающимся людям. И тем, кто не признает власть земную, но не смеет не надеяться на власть всевышнего. Из дневника Л. Толстого: "Сладость чувства, которое испытал я на молитве, передать невозможно… Ежели определяют молитву просьбой или благодарностью, то я не молился. Я желал чего-то высокого и хорошего; но чего - я передать не могу; хотя и ясно сознавал, чего я желаю. Мне хотелось слиться с существом всеобъемлющим. Я просил его простить преступления мои; но нет, я не просил этого, ибо я чувствовал, что ежели оно дало мне эту блаженную минуту, то оно простило меня. Я просил и вместе с тем чувствовал, что мне нечего просить и что я не могу и не умею просить. Я благодарил, да, но не словами, не мыслями. Я в одном чувстве соединил все, и мольбу и благодарность. Чувство страха совершенно исчезло. Ни одного из чувств веры, надежды и любви я не мог бы отделить от общего чувства. Нет, вот оно чувство, которое испытал я вчера - это любовь к богу. Любовь высокую, соединяющую в себе все хорошее, отрицающую все дурное".
Попутно заметим, что человек самосовершенствующийся, сделавший ставку на себя и только на себя, добившийся наконец превосходства над другими, остро ощущает в момент отрыва от социума потерю чувства безопасности (когда не выделяешься из общей массы), нехитрых житейских забот, наивных интересов, утех в потакании своим слабостям.
И потерпел я пораженье,
Остался вне забот и дел,
Когда земное притяженье
Бессмысленно преодолел…А. Межиров
Кто не верит в себя или в людей, кто не верит в бога - верит в черта, пришельцев, духов, в прекрасного человека будущего… Потеря веры в "идеального другого" равносильна потере общественной сущности человека, чувства принадлежности к другим (если еще или уже нет веры в "идеального себя"). Так, например, бывает с легкоранимыми молодыми людьми, которых несправедливо, грубо позорит коллектив. Из письма студентки факультета журналистики Киевского университета Елены Гарбуз матери: "У нас в комнате у одной девочки, Иры Сытник, пропали деньги - 110 рублей. Она заявила в милицию. Всех вызывали в РОВД. В краже обвинили меня…" (На профсоюзной конференции Лену уличали в позорном поступке, унижали, грозили исключением из комсомола, выселением из общежития. И никому даже в голову не пришло принять во внимание ее тихое, но упорное и твердое: "Я этих денег не брала…") "…Мамочка, как мне не хочется умирать… Но у меня нет другого выхода. Похорони меня у нас в Кременчуге, рядом с бабушкой… Прощай, родная. Я". Утром Лену нашли в лесопарке повесившейся. (Из газеты.)
Статистика утверждает, что около 20-30 процентов от общего числа самоубийств совершаются лицами с психическими расстройствами, что в развитых странах, включая социалистические, самоубийство занимает одно из первых мест среди причин смерти… Есть о чем задуматься.
Заключая раздел "Идеал - другой", хочу выделить два момента. Первый - потребность в принадлежности к другому присуща человеку как существу социальному. Сотвори себя по образу своего кумира - необходимый этап самосозидания, достижения уровня общественно полезной личности. Уровень развития человека прямым образом зависит от уровня развития людей его окружающих, от того образца, которому он подражает. Так, новые открытия, идеи всегда вызывают бум мотивации совершенствования. Второй момент - пассивный путь удовлетворения потребности в принадлежности к другому. Не сотвори себе кумира - древняя мудрость, не теряющая своей злободневности. Неумение и нежелание самостоятельно мыслить, отвращение к работе, требующей что-то менять в себе, убитая творческая инициатива - путь самопорабощения.
"Тяжелая ситуация сложилась, к примеру, в Грузии в 1982 году… Даже в Тбилиси часть молодежи, в основном несовершеннолетние, была поражена культом преклонения перед преступным миром. Да и не раз мы (сотрудники МВД СССР. - Н. Г.) замечали, что в некоторых местах Закавказья, Средней Азии, РСФСР население не только знает живущих поблизости "воров в законе", но и довольно часто обращается к ним за помощью…" (Из газеты.)
Культ силы порождает в народе бойцов (меньшинство) и просителей (большинство)
ЧЕЛОВЕК МОТИВАЦИОННЫЙ
Подведем некоторые итоги. Люди с полюса "идеал - я" ("сверхчеловеки", презирающие других, и "освободители" - мессии, Учителя, заступники, призирающие за другими) с разными целями, как это ни парадоксально, делают одно и то же: насаждают обществу свои правила жизни, подчиняют массы, властвуют над чувствами, умами сограждан. Они действуют с позиции силы: силы знаний, таланта, воли. Или с позиции физической силы власти, предупреждающей о грозящей в случае неповиновения расправе.
Люди с полюса "антиидеал - другой" (беглецы из одного социального окружения в другое, завистники, мстители, фанаты, мизантропы, бунтари и другие) также стоят на позиции силы. Но ими движет не чувство превосходства, а слепая ярость - они пока не завоевывают, а только не смиряются и оказывают сопротивление.
Полюса "идеал - я" (положительный), "антиидеал - другой" (отрицательный) лежат в одной системе, для которой в целом характерна наступательность, агрессивность, экстраверсия. Экстраверсия в данном случае - прорыв из внутреннего мира в мир внешний под напором выношенных идей, распирающих страстей.
Люди с полюса "антиидеал - я" свои усилия направляют на самосовершенствование (волевое, профессиональное, нравственное). Они находятся в поиске себя, истины, пробуют пределы своих сил, о которых еще не ведают или с недостатком которых не смирились. Люди с полюса "идеал - другой" ищут в окружающих, особенно в своих кумирах, одобрения, взаимности, уважения, любви, знаний. Они верят истово, служат честно, любят преданно. Полюса "антиидеал - я" (отрицательный), "идеал - другой" (положительный) лежат в системе, для которой характерна позиция слабости. Эта слабость состоит в дефиците к настоящему времени того, что необходимо для осуществления будущего идеального существования, слияния со своим идеалом. Эта слабость проявляется в недостатке самопризнания или признания другими факта достижения идеала. Людей здесь отличает интровертированный способ существования, углубляющий внутренний мир человека непрерывным процессом то положительных, то отрицательных переживаний (бросает то в жар, то в холод), скрываемых, как правило, от посторонних глаз.