Натура гипертимика непременно проявится и в его деятельности. Импровизатор, интуитивно ориентирующийся в конкретном времени и месте действия, человек первого порыва, он не выносит предварительной тщательной подготовки, всестороннего обдумывания, мелочного планирования. Вот что я прочитал у Э. Рязанова о Станиславе Садальском - актере, в котором давно "подозревал" героя этих заметок. "Он очень импульсивен, быстро и легко возбудим. Поэтому он артист, как правило, первого дубля. Он, без сомнения, очень талантлив, но иногда ему недостает попросту ремесла. Он обожает свою профессию и готов ради роли, ради достижения результата на любой поступок, в том числе и безрассудный. Садальский - порывистый, эмоциональный, темпераментный артист. Иной раз чересчур темпераментный. Интуиция у него замечательная, как актерская, так и человеческая. Но порой недостает логического размышления над ролью, умения ее выстроить, распределить акценты… Наивность, внутренняя чистота, восторженность, простодушие, как мне думается, прекрасно совпали с ролью Плетнева".
Каждый резко выраженный, ограниченный в наборе индивидуальных свойств, то есть "акцентуированный", характер очерчивает вокруг человека некий магический круг, за который ему трудно, порой невозможно, выйти. Чего ж скорее всего будет лишен гипертимик, так сказать, в чистом виде, без добавления к нему свойств характера и личности иной направленности? Всего, что связано с постоянством, прочной, надежной привязанностью: домашнего тепла и уюта, крепкой семьи, узкого круга преданных друзей, верной любви… Популярный психотерапевт и писатель В. Леви, выступая перед аудиторией, получает гору записок. Привожу одну из типичных: "Хочу научиться любить. Хорошо общаюсь, но полюбить не могу". Не исключено, что ее корреспондент - гипертимик.
Влюбиться он может, даже страстно. Но любить не дано: следующая влюбленность, по закону нервно-психической подвижности, по закону быстрой гипоманиакальной пресыщаемости, уже теснит эту, теперешнюю
Правда, где-то после 30 лет уходит иногда возрастная компонента гипертимии, накапливается усталость, во всем новом начинаешь узнавать старое, мятежность ослабевает, повеса может полюбить последней и нередко трагической любовью. Всенародно известный фаворит Екатерины Второй гипертимик граф Григорий Орлов сошел с ума после смерти жены. Гипертимик Пушкин стрелялся и был смертельно ранен, защищая честь жены, любил которую всей душой.
Сложный характер (не говоря уже о неисчерпаемости личности) Александра Сергеевича Пушкина было бы наивно сводить к какому-то одному знаменателю (впрочем, как и личность любого человека). Тем не менее гипертимический темперамент поэта оставил свой след в тех впечатлениях, которые он производил на современников. Я воспользуюсь двумя источниками. Первый - выдержка из письма Л. Никольской, цитируемая по книге И. Ободовской, М. Дементьева "Наталья Николаевна Пушкина": "В этот день у Бутулиных обедал молодой человек. Нас не познакомили, и я не знала, кто он. Я запомнила наружность этого гостя, по виду ему было более 30 лет. Он носил баки. Немного смуглое лицо его было оригинально, но некрасиво: большой открытый лоб, длинный нос, толстые губы - вообще неправильные черты. Но что у него было Великолепно - это темно-серые с синеватым отливом глаза - большие, ясные. Нельзя передать выражение этих глаз: какое-то жгучее, и притом ласкающее, приятное. Я никогда не видела лица более выразительного: умное, доброе, энергичное. Когда он смеялся, блестели его белые зубы. Манеры у него были светские, Но слишком подвижные. Он хорошо говорит: ах, сколько было ума и жизни в его неискусственной речи! А какой он веселый, любезный, прелесть! Этот дурняшка мог нравиться…" Второй источник - книга Я. Гордина "Право на поединок": "Липарди, герой нескольких войн и поединков, точно и сжато очертил характер Пушкина-дуэлянта: "Я знал Александра Сергеевича вспыльчивым, иногда до исступления, но в минуту опасности, словом, когда он становился лицом к лицу со смертью, когда человек обнаруживает себя вполне, Пушкин обладал в высшей степени невозмутимостью… Александр Сергеевич всегда восхищался подвигом, в котором жизнь ставилась, как он выражался, на карту… В армии, с которой Пушкин шел к Арзруму летом двадцать девятого года, о его бесстрашии возникали легенды".
О том, что бравирование и храбрость составляют типичные черты одной из форм гипертимии, будет сказано отдельно.
Близкий к маниакальному темперамент можно сравнить с котлом, который всегда бурлит, но что в этом котле варится, зависит уже от личности гипертимика.
Поскольку гипертимия только форма психической активности, то люди этого типа отличаются между собой неким внутренним содержанием, не теряя ауры приподнятого настроения, присущей им всем.
Чтобы не запутаться в таком сложном феномене, как человеческая индивидуальность, будем последовательны, будем говорить пока только о биологических, наследственных механизмах гипертимии. Поэтому и "внутреннее содержание" рассмотрим с тех же позиций. Во-первых, отметим "голый" темперамент, когда мы имеем дело с эйфорично-легкомысленными, восторженно-праздными людьми. Во-вторых, это может быть огромный эндокринный напор, например со стороны мужских половых гормонов, и, как следствие, пышный куст вторичных мужских качеств: мышечная сила, воинственность, азарт, прожорливость, постоянный эротический зуд. Наконец, внутренним содержанием могут быть разнообразные способности - не один крупный бриллиант, а брошенное в зародыш человека щедрой жменью множество алмазиков, сверкающих не менее, а то и поболее многокаратного, - широко, слепяще. Итак, по порядку.
Эйфорично-легкомысленные. Легкие, как пух, воздушные, как пена, позолоченные праздностью, как эльфы, - мотыльки, летящие на яркий свет. Как правило, эйфорично-легкомысленные имеют перед собой соблазнительный социальный образец беззаботно-веселой, праздничной жизни. Познакомьтесь с женским вариантом этой группы, точнее одним из вариантов: "Их десятки - особ, деликатно именуемых в милицейском списке "женщинами легкого поведения"… Сначала она позвонила. Потом пришла в редакцию городской газеты и сказала: "Я была "фирмачкой"… Мне жаль малолеток. Они себе даже представить не могут, какая жестокость их ждет. Холодные профессионалки вроде Японки, Филиппинки, Метлы ни во что не верят, кроме денег… Я знаю, чем кончат те, кто барахтается вокруг ресторанов. В тридцать они выглядят как сорокалетние, хотя и пытаются спрятаться под косметикой. Но никакой макияж не скроет последствий заболеваний и нервной неуравновешенности, обостренного чувства одиночества и тоски. Одиночество! Вот страшный итог той "сладкой" жизни. Даже если у гулящей и растут дети, чему они будут научены? Интеллект этих женщин страшно убог, они не читают, не способны ни в чем разобраться. Содрогаешься, когда представишь, что до этого и ты могла бы дойти… Я знаю Тому: ей 42 года, но разве, глядя на нее, скажешь, что это возраст расцвета женщины? Старуха, боящаяся дневного света, она выходит на "работу" только в темноте, густо накрасившись…" (Из газеты.)
А вот классический представитель мужской части эйфорично-легкомысленных. Это "…молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове - один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде".
Узнаете? Правильно, Хлестаков.
Вот перед нами мальчишки, которые бегут туда, где ярче, громче, динамичнее. Сначала они любят ломать, поджигать, взрывать. Потом, чуть повзрослев, может быть что-нибудь сделают сами, что-нибудь этакое, например запустят ракету (наши 60-е годы). Или купят мотоцикл (наши 70-80-е годы). Их непременно найдешь в среде передового или самого модного молодежного направления (во времена Гайдара среди тимуровцев, а сейчас в компании рокеров).
Часто именно они пополняют группу "плейбоев". Опять-таки, как и любой тип индивидуальности, "плейбой", проходя через все временные периоды, культуры, нации, слои населения, имеет в них свое особое отражение, оставаясь вместе с тем все таким же любителем озорных игр, но уже не мальчишеских, а мужских. Вот, например, каковы аксессуары русского "плейбоя" ("гусарский" набор помещика, XIX век): борзые, лошади, вино, табачные трубки, оружие, женщины, азартные игры, охота, дуэли. Вы, наверное, догадались, что мы перешли от группы эйфорично-легкомысленных к группе гипертимиков с выраженными половыми признаками. Кстати, всем хорошо знаком и конкретный ее представитель. "Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми, как снег, зубами и черными, как смоль, бакенбардами. Свеж он был, как кровь с молоком; здоровье, казалось, так и прыскало с лица его… Чичиков узнал Ноздрева, того самого, с которым он вместе обедал у прокурора и который с ним в несколько минут сошелся на такую короткую ногу, что начал уже говорить "ты", хотя, впрочем, он с своей стороны не подал к тому повода".