– С пятью нарезами, – продолжил за него Хейз. – Из какого оружия стрелял убийца?
– Сейчас я к этому перейду, – произнес Крониг. – У большинства пистолетов двадцать пятого калибра – шесть нарезов. Два пистолета с одинаковым числом полей можно различить по направлению нареза. Вправо или влево. Вы меня понимаете?
– Вполне, – сказал Хейз.
– У автоматических пистолетов практически не бывает правосторонней нарезки...
– Бывает, – сказал Хейз. – Например, у испанских пистолетов «каморе» двадцать пятого и тридцать второго калибров левосторонняя нарезка.
– Да, вы правы. А также у «баярда» и кольта двадцать пятого калибра.
– Почему ты все время упоминаешь этот калибр? – заинтересовался Карелла.
– Потому что у исследованной нами пули шесть полей, шаг спирали шестнадцать дюймов влево, диаметр двадцать пять сотых дюйма.
– Вот, вот, оно самое, – сказал Хейз.
– Мы просмотрели таблицы, – продолжал Крониг, – изучили бороздки, направление нареза, шаг спирали, диаметр и определили калибр и марку оружия, которым пользовался убийца.
– А именно?
– Кольт 25-го калибра.
– Давай немного подробнее. Пит, – попросил Карелла.
– Тут мало что можно добавить. Вы сами знаете, что это за штука. Пистолет-малютка, весит всего триста семьдесят граммов, длина около десяти сантиметров. Шесть патронов в обойме. Вороненая сталь или никелировка. Рукоятка перламутровая, слоновой кости или орехового дерева. Но бьет наповал. Отправить из него на тот свет можно не хуже, чем из сорокапятки.
– Пистолет-малютка, – повторил Карелла.
– Легкий, как пушинка, – добавил Хейз. – Можно носить в кармане пиджака. Или в дамской сумочке.
– Разве это не женский пистолет, Пит? – спросил Карелла.
– Совсем не обязательно, Стив, – отозвался Крониг. – Конечно, женщины им пользуются. Но и мужчины тоже. Примерно пятьдесят на пятьдесят. Зато уж кольт сорок пятого калибра точно не для женщин.
– Значит, либо женщина, либо мужчина? – мрачно произнес Карелла.
– М-да, – протянул Крониг и, взглянув на Кареллу, добавил с улыбкой: – Другие варианты мы решительно отметаем.
Когда детективы вышли из Главного управления, Карелла обратился к напарнику:
– Тебе раньше приходилось иметь дело с криминалистами?
– Случалось, – сказал Хейз.
– Тогда почему ты был так суров с Питом?
– Разве? Я и не заметил.
– И все-таки тебя что-то рассердило.
– Ученая лекция о баллистике, – сказал Хейз.
– Это его работа.
– Его работа – сообщить нам марку и калибр оружия, из которого застрелили Анни Бун. Меня не интересует, каким образом он пришел к своим выводам. А наша работа – искать убийцу, а не слушать, развесив уши, лекции о том, как работают криминалисты.
– Иногда и лекции бывает полезно послушать, – сказал Карелла.
– Ты собираешься податься в криминалисты?
– Нет, но если ты точно представляешь себе, что делает профессионал, ты не станешь требовать от него невозможного.
– Благородная позиция, – сказал Хейз. – Но я не люблю тратить время попусту.
– Иногда, чтобы раскрыть убийство, приходится тратить время. Теперь мы знаем, что стреляли из кольта двадцать пятого калибра. Не самый распространенный калибр. А воры и грабители, с которыми мы имеем дело, предпочитают тридцать второй или тридцать восьмой. У вас в тридцатом участке было по-другому?
– Да нет, примерно то же самое.
– Стало быть, надо покопаться в картотеке оружия. Пит прочитал нам лекцию, но я не в претензии, слушал с удовольствием.
– Каждому свое, – обронил Хейз.
– Правильно. Там, в тридцатом, тебе часто приходилось расследовать убийства?
– Не очень.
– Не очень?
– Там вообще редко случались убийства.
– Серьезно?
– Серьезно.
– И все-таки как часто?
– Ну что ты пристал, Карелла?
– Мне просто интересно.