Капиталократия – это важнейшая форма "онтологии капитала". Она появляется и развивается в Истории вместе с появлением денег и капитала. Наиболее ярко капиталократия уже была представлена в иудаизме как своеобразной, а именно теократической, форме капиталократии. Иудаизм есть одна из первых, а может быть первая религиозная система, в которой реализовано единство теократии (власти священнослужителей) и капиталократии (власти капитала). Использование кредита, процента, выдачи денег в долг, т. е. ростовщичество, рассматривались священными книгами иудаизма (например, "Мишна") как инструментарий для реализации господства иудеев как богоизбранного народа над другими народами. На это в своей категориальной логике указывается уже в статье Маркса "К еврейскому вопросу", продолжившего критику иудейства Л. Фейербаха, который видел в иудаизме "религию эгоизма". "Какова мирская основа еврейства?" – вопрошает Маркс. – И отвечает: практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея: Торгашество. Каков его мирской бог: Деньги. "Но в таком случае эмансипация (освобождение, С. А.) от торгашества и денег – следовательно, от практического, реального еврейства – была бы самоэмансипацией нашего времени. Организация общества, которая бы упразднила бы предпосылки торгашества, а, следовательно, и возможность торгашества, – такая организация общества сделала бы еврея невозможным". [Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.1, с. 408, (выдел. мною, С. А.)] [Меринг Ф., 1957, с. 100].
Интересно в этом плане признание Б. Березовского, спекулятивного олигарха "эпохи ельцинизма", еврея по национальности, который в советское время был преуспевающим ученым, занимался прикладной математикой, но не занимался торговлей, не был капиталистом и, следовательно, не был "евреем" в марксовом смысле, т. е. не олицетворял собой торгашество и ростовщичество, поскольку в социалистической системе им не было "легального" места. Но наступила другая эпоха – эпоха капиталистчисекого реванша в России и "еврей – спекулянт, торгаш, капиталист" в Березовском "проснулся". По свидетельству П. Хлебникова в бизнес Березовского, якобы по его признанию, толкнул отнюдь не материальный стимул. "Я для бизнеса больше приспособлен генетически, чем для науки. То есть я был очень счастлив, когда занимался наукой, но наука менее динамична, чем бизнес" [П. Хлебников, 2001, с. 55] (выдел. мною, С. А.). В последней фразе, правда, Борис Березовский лукавит. Увлекло его в фискальные операции и приватизацию крупных капиталов не "динамичность", а возможность финансовой капиталовласти, поскольку по Соросу, большие деньги управляют историей.
Капиталократия есть власть капитала с развивающимися механизмами этой власти (банки, кредит, процент, ростовщичество, подкуп, коррупция, включая и подчинение капиталу систем насилия – армии, полиции, "института права", информационной власти и т. д.) [А. И. Субетто, 2000, с. 12]. Каптал есть не только средства производства, или финансы, деньги (финансовый капитал), но он есть своеобразная "социальная машина", которую я назвал "Капитал – Мегамашиной" или "Социальной Капитал – Мегамашиной", в которой сами "капиталисты", т. е. владельцы капитала и их менеджеры, становятся "отчужденной силой", подчиненной механистической, отчужденной силе Капитала, закону его самовозрастания. В "Капиталократии" я по этому поводу замечал: "Капитал всегда имеет персонализированный облик. Владельцы капитала (кто им владеет и управляет) предстают как "отчужденные личности", "слитые" с капиталом, которым они владеют и управляют. Это не просто "экономический человек" в интерпретации западной экономической мысли, т. е. человек максимизирующий свою выгоду, а "капиталоробот" или "капиталокиборг", представляющий собой полностью ассимилированного капиталом человека, который перестает быть им (человеком, С. А.), а олицетворенным капиталом. Капитал осуществляет "расчеловечивание человека", одновременно капитализируя его, начиная с "владельцев капитала" [А. И. Субетто, 2000, с. 12].
Таким образом, капитал в форме капиталократии антиноосферен изначально, потому что он "расчеловечивает человека" и уничтожает природу.
Мною выводится понятие "капиталочеловека" , который есть уже не человек, или вернее не совсем человек, а капитал или капитализированный и капиталорационализированный человек, у которого дух и душа "вынуты" из тела и замещены деньгами. Еврей в идентификации Маркса, т. е. евреизированный еврей, поклоняющийся единственному богу – деньгам, капиталу, торгашеский еврей, и является олицетворением такого "капиталочеловека".
Во взаимодействии человека и капитала происходит незримая метаморфоза. Не человек владеет капиталом (хотя ему кажется, что это он владеет), а капитал владеет человеком, и, раз уже завладев им, не отпускает его от себя, формирует его по своей внутренней, абстрактноантичеловеческой сути, т. е. по образу и подобию своему. Капиталист предстает как "капиталочеловек" или как "капиталоноситель", как олицетворение нечеловеческой, в определенном смысле ее можно назвать "трансцендентной", "потусторонней", капиталовласти [А. И. Субетто, 2000, "Капиталократия…", с. 12].
Финансовый капитал является "отчужденным" от капитала капиталом. Он есть финансовая (отчужденная) капиталовласть над всеми другими капиталами. Поэтому финансовая капиталократия есть капиталократия над другими капиталократиями.
"Скупой рыцарь" А. С. Пушкина прекрасно выразил собой идеал "капиталочеловека" или "денежного человека", у которого деньги заменяют "душу", "дух", а следовательно, совесть и бога. Его идеал – деньги как форма господства над миром. И этот идеал воспроизводит идеал иудаистской капиталократии, предназначенной для реализации "принципа богоизбранности народа" для господства над другими народами мира или, другими словами, для господства над человечеством.
"Так я по горсти бедной принося,
Привычно дань мою сюда в подвал,
Вознес мой холм – и с высоты его
Могу взирать на все, что мне подвластно.
Что не подвластно мне? Как некий демон
Отселе править миром я могу.
Лишь захочу, – воздвигнуться чертоги,
В великолепные мои сады
Сбегутся нимфы резвою толпою;
И музы дань свою мне принесут,
И вольный гений мне поработится,
И добродетель, и бессонный труд
Смиренно будут ждать моей награды.
Я свистну, и ко мне послушно, робко
Вползет окровавленное злодейство…"
[А. С. Пушкин, 1985, Т.2, с. 434].
В этом монологе "скупого рыцаря" Пушкин гениально раскрыл, опережая Маркса, суть капиталократии, ее пафос и механизм капиталистического, монетарного "расчеловечивания человека", который стремится к господству над миром с помощью денег, который готов в этом своем "господстве" поработить и "вольного гения", т. е. культуру, искусство и науку, и "труд" (капиталократия как власть капитала над трудом), и "добродетель", т. е. "нравственность", "мораль", поставить на службе себе. Капиталовласть по Пушкину предстает как "демоническая власть" или "власть Сатаны". Тут стоит вспомнить арию Мефистофеля из оперы Гуно "Фауст": "Сатана там правит бал, сатана там правит бал, люди гибнут за металл!..".