Бюрократ (в рамках данной тенденции) стремится жить жестко по инструкции. Его главное кредо: "управляй сложным, как простым".
Если прибегнуть к образу "профессионального кретинизма" К. Маркса, использованного им, чтобы показать растущую неадекватность "узкого специалиста" многомерному миру, его профессиональное отчуждение, связанное со специализацией под воздействием специализированного производства ("производственной мегамашины"), то напрашивается формула своеобразного "управленческого кретинизма" (см.: А. И. Субетто. Творчество, жизнь, здоровье и гармония, 1992, с. 126) как результата такой жесткой управленческой профессиональной специализации.
Процесс унификации в управлении ведет к "обезличиванию" бюрократа. Пройдя весь цикл бюрократизации, бюрократ становится "серым", одинаковым. Бюрократическая машина превращает всех управляющих в "одинаковых", поскольку действует принцип функционирования такой "машины": "незаменимых нет".
Здесь возникает гомология между бюрократической унификацией и монетарной унификацией человеческой массы, превращающих ее в "серую расу".
Можно слово "бюрократизация" заменить словом – неологизмом "взаимозаменизацией". Высший уровень такой унификации – "взаимозаменизации" человеческих индивидов показан в романе "МЫ" Евгения Замятина. Единое Государство Замятина – это художественный образ бюрократизации, охватившей все государство. Этот феномен бюрократического тоталитаризма нами назван бюрократоализмом (А. И. Субетто, 1992, с. 122–134). В этой Единой Государственной Машине (по Замятину) происходит формирование "человейника" (по А. Зиновьеву). Тоталитарная бюрократизация рождает такого же "одинакового" человека, как и тоталитарная монетаризация.
Можно сказать так: если бюрократизация есть унификация человека через унификацию отношений в управлении, превращающую управление в "мегамашину", то монетаризация есть денежная (или вернее – капиталоденежная) унификация всех отношений, как проявление действия Капитала-Мегамашин.
Капитал-Мегамашина воспроизводит регулярно "бюрократическую мегамашину", как свое собственное самоотображение, обеспечивая в будущем ее превращение в глобальную технотронную мегамашину Капитала при техноморфизации информационных потоков на компьютерносетевой базе.
Бюрократизация, доводящая человека в структуре управляющей системы почти до состояния "автомат", является предтечей тотального технотронного глобального управления (на базе компьютерно-сетевого управляющего "монстра"), смыкающегося с Капитал-Мегамашиной. Что и происходит. Будущая "электронизация капиталоденег" призвана завершить данный цикл по формированию капиталоуправляющей технотронной надгосударственной системы как орудия мировой финансовой капиталократии.
Единое Государство Замятина – это социальный мир, уничтоживший собственное разнообразие, точно так же, как пытается это сделать мондиализм через формирование Нового Мирового Порядка, призванного уничтожить разнообразие наций, культур, этносов, через всеобщую монетаризацию человека, общество "потребителей-роботов", гоняющихся за "призраком" овладения как можно большим количеством капиталоденег, чтобы стать "господами" над другими, а в пределе над всем миром.
Всеобщая жажда власти через капитал и управление, т. е. капиталовласть и капиталоуправление, приводит в этом "капиталистическом зазеркалье", мистифицирующем все и вся, к полному отождествлению "потребителя" – "монетариста" и бюрократа. Бюрократом становится именно "потребитель". Бюрократ капитализируется. Здесь он начинает "потреблять" управление, присваивая его эффекты (результаты) себе, включая возможность "ренты" в форме "взяток", т. е. коррупции.
Коррупция, с одной стороны, есть форма получения "теневой ренты" от положения бюрократа на "должностной лестнице" государственного управления в "капиталообществе" где все продается и покупается. С другой стороны, коррупция есть форма управления государственной бюрократической машинной со стороны капиталократии. Коррупция в "обществе Капитала" бессмертна точно так же, как и бессмертна финансовая капиталократия и ее "божество" – Капитал-Бог.
Демократия призвана "прикрыть" эти "срамные места" капиталистического общества, придать формальный вид, будто "потребители", становящиеся на "час" ("халиф на час") "избирателями", управляют государством и через него капиталом. На самом деле "пирамида" перевернута. И тогда вдруг обнаруживается старая марксистская истина, что буржуазная демократия есть диктатура капитала, т. е. капиталократия, есть монетарный, капиталистический тоталитаризм, несравнимый по своей жесткости с бюрократическим тоталитаризмом. Именно, в "ситуациях необходимости" он легко превращается в фашизм, а в условиях Нового Мирового Порядка, который пытаются установить мондиалисты, – в глобальный фашизм, что и было продемонстрировано США и НАТО в войнах с Ираком и Югославией – Сербией в последние годы.
Таким образом, можно говорить о "треугольнике изоморфизмов":
Капитал-Мегамашина наиболее скрыта от "глаз" Наблюдателя, поскольку ее носителем является капиталоденежная субстанция, в свою очередь иерархизованная. Верхний уровень представлен самым крупными концентрациями капиталоденег в самых крупных банках мира, движение которых "тонко" управляются соотношениями "курсов национальных валют к доллару". Примером может служить саммит "большой семерки" в Японии, на Окинаве в конце июля 2000 г., на котором главным вопросом было "кризисное положение всей мировой валютно-финансовой системы" и сохранение статуса доллара США. Клинтон, представляющий интерес мировой финансовой капиталократии в США, сделал свои предложения в чрезвычайно жесткой форме. Эти предложения сведены к следующему. "Германии и странам Евросоюза предписывалось сузить сферу применения "евро" с дальнейшими снижением его курсового отношения к доллару. Японии, напротив, – резко утяжелить иену для сокращения экспортных пороков. При этом всем странам "семерки" предлагалось отказаться от крупных продаж долларов за собственные валюты, поскольку это может "спровоцировать общий обвал". Ответом других стран "семерки" стало "согласие сквозь зубы"…" ("Завтра", июль, 2000 г., № 30(347), с.1, "Табло"). Сам этот "саммит" – один из примеров управления мировой финансовой капиталократией "движением" капитала и богатств в странах мира и пример макроуправления потоками на так называемом "мировом рынке". Конечно, эта финансовая капиталовласть не всесильна и "поле" ее воздействия ограниченно. Мы пишем о тенденции финансового капитала США стать мировым господином. Будущие битвы впереди!
Здесь же подчеркнем, Капитал-Мегамашина управляет (в своей эволюции) сращиванием Технологической мегамашины и Бюрократической мегамашины, делая последнюю технотронно-компьютеризованной.
Техника, начиная с 70-х годов, все больше становится Технологией. Технология есть новая качественная форма бытия техники в виде технологического комплекса, охватывающая всю "цепочку" операций от "входа" к "выходу". В. А. Кутырев специально разрывает два "корня" переводя слово "технология" в "техно-логию", т. е. техническую логику ("логию"). Происходит автоматизация и компьютеризация технологий. Технологии предстают как "логико-процессное" содержание систем машин и систем управления. С появлением информационной техники стал развивать класс информационных технологий. Техническая Мегамашина стала трансформироваться в Технологическую мегамашину. Технология сокращала время на производство и управление. Мир становился технологическим, а автоматизация управления, сращивание управления и "искусственного интеллекта", начиная с 70-х годов, стали превращать "технологический мир" в "технологороботизированный мир", в "технотронный капитализм".
"Капитал-мегамашина" ассимилировала этот процесс технологизации. "Капитал-техника" трансформировался в "Капитал-технологию". Технология стала проникать в банки. Это означало, что и "монетарный капитал", "капиталоденьги", их оборот в мире "технологизировались.
Рынок технологий по жесткости конкуренции выдвинулся на первое место. Вместе с технологизацией капиталистического мира возникли и "технологический империализм", и технологическая конкуренция на межстрановом уровне в форме "технологических войн" и "технологической разведки". "Фонд Сороса", оказывавший "помощь" российской науке с помощью грандов, фактически выполнял крупномасштабную акцию технологической разведки в России. Для получения грандов необходимо было заполнять отечественным ученым целые "досье", банк которых принес такой объем "нау-хау" и технологических секретов Западу, в первую очередь США, включая оборонные технологические секреты России – СССР, что их стоимость в 10 раз перекрыла выполненное инвестирование в технологическую разведку в России под видом благотворительной помощи российской науке.