Предел в эволюции мировой капиталократии – смерть человечества, а затем и ее носителей. Логика эволюции "Капитала-Бога" беспощадна. В этой логике в будущем нет места для человеческой жизни. Преодоление этого Предела – в социалистической, коммунистической форме хозяйствования, т. е. при примате общественной собственности, при которой капитал становится социалистическим т. е. не совсем капиталом, а деньги – "не совсем деньгами". Он возвращается к своим "корням" – к труду. "Общество Капитала" превращается в "общество Труда", что означает, что на место "свободы Капитала" приходит "свобода Труда" и человек действительно приобретает власть над своим Бытием, становясь "ноосферным", т. е. способным обеспечить управление социоприродной гармонией на основе общественного интеллекта и образовательного общества.
Система свободного перемещения капитала кажется "свободнорыночной" только для "наблюдателя" снизу, для которого не видны "верхние механизмы" управления со стороны верхних эшелонов финансовой капиталократии. На самом деле сама "система свободного перемещения капитала" и есть система управления потоками капитала на верхних эшелонах финансовой капиталовласти, которые представлены управлением банковского капитала США и к нему "пристегнутым" банковским капиталом Англии, Канады, Австралии и других стран, входящих в "англо-американский альянс", а также, в значительной доле, стран Западной Европы, Японии, Саудовской Аравии.
Верхний эшелон финансовой капиталовласти космополитичен и, как правило, на персональном уровне в значительной степени представлен лицами еврейской национальности. США – база его местопребывания. Но не исключено, что с учетом мгновенности операции перемещения масс денежного капитала, благодаря современной глобальной коммуникационной "паутине", которая также контролируется этим же финансовым капиталом, уже созданы "базы" для его перемещения в случае угрозы для жизни США или уже наступающей катастрофы.
Финансовая капиталократия представляет кооперационно-финансовую вертикаль "денежной" (в настоящее время – "долларовой") – "стоимостной" власти, для которой "рынки" – это скрытые инструменты управления. Фондовым рынком или рынком ценных бумаг управляет тот "интеллект" (индивидуальный или групповой), который владеет контрольным пакетом акций (ценных бумаг) на этих рынках и владеет информацией о политике финансовой капиталократии. Только ли "выгода" здесь управляет всем, если следовать мифу "экономического человека" Запада, рациональное поведение которого связано с максимизацией своей выгоды? И да, и нет. Поэтому что, здесь "выгода" и политические (а в значительной степени геополитические) цели "сращиваются", не существуют одна без другой.
Следует "оговориться". Управление со стороны финансовой капиталократии ограничено, ограничено именно стихией конкуренции. Здесь заложено фундаментальное противоречие неокапитализма с оформившейся финансовой капиталократией. Капитализм пытается преодолеть собственное противоречие на "рельсах" капитализма, создав капиталовласть над капиталовластью, власть денег над деньгами. В этом своем движении он пытается дойти до собственного предела – предела Великого Абсурда, в котором Капитал овладевает всем миром, уничтожая полностью труд, и соответственно все человечество.
Предел Абсурда Капитала – экономическая смерть человечества, а вслед за ним и Капитала, высосавшего из человечества все человеческое, всю "кровь" жизни, и сделав его "трупом" еще до начала физической смерти. "Трупный" Предел Абсурда Капитала уже просматривается зримыми контурами в "Человейнике" Александра Александровича Зиновьева и "Строе Денег" Жака Аттали, в строе "электронных денег", в котором "человек" окажется тождественным определенной сумме "электронных денег", т. е. электронно-денежной стоимостью, находящейся в потоках финансов и управляемой мировой финансовой капиталократией.
"Пирамиде" капиталократии соответствует "пирамида" так называемых "рынков". "Рынки" финансового капитала как система его перемещения управляет "рынками" промышленного капитала, которые внутри себя в свою очередь иерархизованы.
Рост концентрации капитала и соответственно капиталократии связан с тенденцией сворачивания рынка. Олигополия – это даже не "рынок", а структура дележа так называемого "рынка" между олигополистами, который, будучи скреплен договором, строго соблюдается.
Так, например, действует олигополия автомобильных производителей в США. Произведенный дележ (с лагом упреждения не менее года) автомобильного рынка строго соблюдается. Теперь олигополия "свернулась" в монополию, чтобы защищать свой "внутренний рынок" от иностранных конкурентов, например от автомобильных концернов Японии и Германии.
Конкуренция между олигополистами приобретает характер "диалога" за "круглым столом", в котором оцениваются достигнутые результаты в "скрытой гонке" по созданию новых моделей автомобилей и формированию инвестиционных возможностей. Когда они уже "оценены", то конкуренция переходит в кооперацию, а олигополия превращается в "договорную" (трестовскую) монополию.
Фактически, чем больше концентрация капитала, тем меньше остается "рынка" в качестве основы для заказов на объемы товарного производства, тем большее значение приобретают плавные механизмы распределения ресурсов и товаров как альтернатива рыночным. Дж. Гэлбрейт считает, что экономика США на 55 % плавная, а на 45 % рыночная. А это означает, что 55 % экономики США представлена монополистами или олигаполистами с концентрацией капитала измеряемого десятками миллиардов долларов. Первые 12 мест по рейтингу производства оборота капитала и устойчивости прибыли в США занимают "фирмы-компании" с концентрацией капитала от 40–50 млрд. долларов до 280 млрд. долларов.
Рейтинговые места этих фирм почти не меняются вот уже на протяжении почти 40 лет.
Данная ситуация означает, что для них фактически рыночной конкуренции не существует. Этот "капитал" осуществляет долгосрочное планирование и структурную политику в США. Финансовый капитал в этих компаниях существует в виде собственных сетей банков, которые в свою очередь (самые крупные из них) входят в систему верхнего эшелона мировой финансовой капиталовласти.
Все крупные компании мира с очень большой концентрацией финансового и промышленного капитала во второй половине ХХ века трансформировались в транснациональные компании (ТНК), "центры" которых (для основного большинства) находятся в США как "столице" мировой финансовой капиталовласти.
Правильно отмечает М. Диченко, что ТНК является национальными по капиталу и международными по месту его приложения. В приведенном выше образе мировой организации капиталократии в виде "спрута" ТНК являются его "щупальцами", охватывающими все мировое хозяйство, так называемое мировое "открытое общество" (идеал мировой капиталократии и ее идеологов – К. Поппера, З. Бжезинского, Дж. Сороса и др.).
Общества национальных государств (локальных цивилизаций) и самих государств для того и должны быть "открытыми", чтобы легче было установить мировую финансовую капиталовласть и с помощью ТНК контролировать рынки национальных государств, обеспечивать управляемость мировыми ценами. Н. Моисеев для подчеркивания особой важности ТНК как инструмента глобализации "мира экономики", разрушения национальных границ вводит понятия "МИРА ТНК".
Количество ТНК в мире оценивается по-разному. По Н. Н. Моисееву за последние десятилетия возникло 37000 ТНК, имеющих около 200000 филиалов (Н. Моисеев, 1998, с. 359).
По данным М. Диченко динамика роста числа ТНК характеризуется следующими цифрами: в 1970 г. их насчитывалось примерно 7 тысяч, а в 1995 году количество ТНК возросло до 39000. В целом они контролировали 30 % промышленных активов мира, но основная хозяйственная деятельность сосредоточена в странах базирования. На них приходится 2/3 (~ 67 %) активов. В списке крупнейших ТНК – по критерию абсолютного размера продаж в 2 млрд. долл. – около 400 компаний, т. е. 1/10 часть всего списка ТНК (М. Диченко, 1999, с. 151).
ТНК осуществляют экспансию мирового капитала, главная доля которого сосредоточена в США, и тем самым реализуют стратегию установления мирового господства финансовой капиталовласти в США. Методы внешне экономической экспансии разнообразны, но в основном связаны с производственной и сбытовой политикой. Это происходит на основе широкой сети заграничных предприятий, принадлежащих ТНК. "У ста крупнейших ТНК 38 % активов расположены за рубежом (наше замечание: а в 62 % – в стране базирования, что является важнейшим фактом, С. А.), а заграничные продажи составляют 48 % общего объема" (М. Диченко, 1999, с. 151). По оценкам Н. Н. Моисеева, "….. совокупность ТНК представляет собой некую единую сеть, единую систему, владеющую третью всех производственных фондов планеты, производящую более 40 % общепланетарного продукта, осуществляющую заметно более половины внешнеторгового оборота, более 80 % торговли высшими технологиями и контролирующую более 90 % вывоза капитала. За последние пару десятилетий объем внешней торговли увеличился на планете не в 2–3 раза, как объем промышленного производства, а в 10 раз!" (Н. Моисеев, 1998, с. 359).