Успехи социалистических идей ученый объяснял массовой психологией: "Защитники старого общественного строя очень слабо убеждены в правоте своего дела… Они томительно пережевывают древние таинственные богословские и экономические формулы, давно затасканные и потерявшие всякую силу". С другой стороны, слепая вера фанатиков социализма "делает их гораздо опаснее диких зверей". Лебон называл их прирожденными преступниками из-за отсутствия личной корысти, но считал, что умственное состояние этих лиц подлежит ведению психиатра. Итальянский врач-криминолог Ч.Ломброзо думал так же: "Чем страннее и безрассуднее идея, тем большее число душевнобольных и истеричных людей она увлекает, особенно из среды политических партий, и эта идея поддерживает фанатиков в течение всей их жизни, служа им утешением за жизнь, которую они теряют, или за перенесенные ими муки".
"Преобладающая категория фанатиков социализма, – писал Лебон, – обширная семья дегенератов… Занимая благодаря своим наследственным порокам, физическим или умственным, низшие положения, из которых нет выхода, они становятся естественными врагами общества, к которому не могут приспособиться из-за неизлечимой неспособности и наследственности. Они – естественные защитники доктрин, которые обещают им лучшее будущее и, как будто, возрождение. Эти уродливые жертвы наследственности значительно пополняют ряды проповедников.Особенность современных цивилизаций заключается, несомненно, в том, что они создают, и по странной иронии гуманности, поддерживают с самой близорукой заботливостью всё более возрастающий запас разных общественных отбросов, под тяжестью которых могут рухнуть сами цивилизации".
- Вот почему так опасна для общества в целом эта гипертрофированная опека разного рода дегенератов, предавшая забвению заботу об огромном большинстве здорового населения, особенно молодежи. Невольно вспомнишь советы Фридриха Ницше или практику древней Спарты, избавлявшей общество от подобных элементов. Лебон, однако, поторопился приписать защиту этих "отбросов" общественному гуманизму. Но так лидеры демократии, будучи сами продуктами вырождения, добиваются резкого сокращения числа достойных претендентов на руководство обществом. Поскольку ученый отождествлял "социализм" с демократическим развитием, именно к демократии приложимы все его выводы.
Подобно Жоржу Сорелю Густав Лебон выделял Германию, как особого рода государство, нарушающее схематизм строгих теоретических построений. Отметив, что социализм получил в Германии наибольшее распространение, особенно в средних и высших классах, он указал, что внедрением всеобщей воинской повинности прусский военный режим преобразовал Германию и "сделал ее изумительно способной воспринять государственный социализм". По его мнению, централизация этой страны после побед над Францией и Австрией уничтожила частную инициативу и породила поглощение государством всех функций общественной жизни. "История показала, что такие большие монархии могут процветать лишь когда во главе их стоят выдающиеся люди; но так как такие люди появляются редко, то это никогда не бывает продолжительно", – считал Лебон. Это меткое наблюдение подтвердилось через несколько десятилетий на примере Бисмарка, придавшего кратковременный блеск империи Гогенцоллернов.
Любопытны злоключения "социализма" в Германии. Сначала Бисмарк покровительствовал социалистам, пока они не стали, как политическая оппозиция, неудобны правительству. Тогда против них приняли энергичные меры. В 1884-96гг. социалисты получили в общей сложности 226 лет тюрьмы. В начале XX века социалистические тенденции в Германии проявлялись исключительно на парламентской почве. Германский "социализм" сливался с демократическим движением, добиваясь улучшения жизни рабочего класса. В теории немецкие социалисты отказались от существенных положений прежней доктрины, считая коллективизм устаревшей теорией.
Густав Лебон отождествил процесс государственной централизации с внедрением социализма, рисуя почти однообразную картину во всех странах за исключением Германии. О том, что социализм может иметь национальную окраску, гибкую форму и широкую общественную базу, исключающую господство пролетариата или буржуазии, он не предполагал.
Ученый проследил также развитие социальных идей в Англии и США, подчеркнув существенные качества "английской расы": инициативу, энергию, силу воли и внутреннюю дисциплину, избавляющую человека искать руководство "вне себя". Социальный идеал англо-саксов он видел в сведении роли государства до минимума и в максимальной инициативе граждан. "Железные дороги, порты, университеты, школы и пр. создаются исключительно волей частных лиц, и государству, особенно в Америке никогда не приходится ими заниматься". Международное право для англичанина, ведущую суровую колониальную политику, – не больше, чем кодекс теоретической вежливости. "Как никакой другой народ, англичане имеют чувство солидарности лишь с людьми своей расы", – писал Лебон.
Все эти черты, по мнению ученого, отличают английских государственных деятелей от французских, "которые занимаются политикой, но не способны преследовать известную политику". Это противопоставление, объясняемое Лебоном "качеством расы", поддерживается воспитанием, непохожим на французское. Оно основано на презрении к книжному образованию и на уважении ко всему, что развивает характер. Профессиональное обучение там преобладает над книжным и классическим. Большую часть занятий в родительском доме, школах и т.п. составляет ручной труд. Однако знаменитых ученых и мыслителей в Англии не меньше, чем в других странах, славящихся учеными силами, отметил Лебон сравнив "холодные" книги французских интеллектуалов и яркие сочинения Тиндаля, Тэна, лорда Кельвина и др.
Подтверждающие эти наблюдения расовые различия народов сохранились до настоящего времени, но их свойства искажены искусственным внедрением интернациональных мотивов, политикой Запада, смешавшей европейские народы с
массой восточных и африканских пришельцев, моральной деградацией и общим упадком культуры. По этим качествам всё труднее отличить англичанина от итальянца, американца от француза…
Описывая ситуацию в Англии, Лебон сообщал, что социалисты там набираются не в зажиточных классах, а среди рабочих. Де Рузье подтвердил этот вывод, указав на то, что Англия готовит поколения способных граждан без насильственных переворотов и грубых политических преобразований. Там рабочие выходят в мировые судьи, в парламент и т.п. "Высокие качества английского рабочего, – писал Лебон, – результат характера расы, а не влияния окружающей среды, так как рабочие других рас /например, ирландцы в США и Англии/ не обнаруживают этих качеств". Частые ссылки на расу придают более гибкий смысл социологическим наблюдениям Лебона, оставляя для читателя возможность сделать самостоятельные выводы.
Ученый отмечал умеренное поведение английского рабочего, прибегающего к стачке лишь в случае замеченной им несоразмерности труда и зарплаты, поскольку тот "не желает разорения хозяина". "Он презирает обычное в латинской расе празднословие в адрес эксплуататоров и ненавистного капитала, зная, что капитал и труд подчинены фактору огромной силы – потребителю". Поэтому, считал Лебон, у англосаксов имеют мало шансов обычные для латинских народов представления о государственном социализме.
Лебон, однако, подметил беспокоящие его свидетельства "прогресса социализма в Англии" /в подобном контексте термин "социализм" приводится в смысле, придаваемом ему Лебоном – И.Б./. – Адепты социализма пополняются там исключительно из рабочих плохо оплачиваемых ремесел, не способных к сложному труду. "Это они кричат, будучи одни в этом заинтересованы, о национализации земли и капитала и о попечительном вмешательстве государства".
Ученый не предвидел усиления американского диктата над Европой, препятствующего национализации в интересах европейских народов. В целом верно описав ситуацию в США, он и здесь пришел к ошибочным выводам: "В Америке социалисты обладают огромной армией приверженцев. Эта армия с каждым днем растет и становится всё более грозной. Она пополняется возрастающей волной эмигрантов чужой крови, не имеющих средств к существованию, людей без энергии… Они составляют сегодня громадный отброс". Лебон пророчил начало "кровавой битвы" и "беспощадное истребление" пришельцев Америкой. Вместо этого до настоящего времени продолжается насыщение Америки иммигрантами неевропейского происхождения со всех континентов без всякого признака их ассимиляции. Ученый не представлял всю глубину будущего падения воспетой им расы.
Густав Лебон заключил свой труд уничтожающей характеристикой хорошо знакомых ему наций. – "Неокрепший национальный дух" – основное свойство латинских народов, к которым верный своей методике ученый причислял и тех, кто "не имел ни капли латинской крови, но в течение долгих веков находился под игом латинских идей". Эти народы "всякую неудачу приписывают не себе, а своим руководителям". Склонные, как заметил Цезарь, опрометчиво предпринимать войны, они приходят в уныние при первых неудачах. Они непостоянны, как женщины /Цезарь, "Галльская слабость"/. Для них характерно отсутствие внутренней дисциплины. Они кажутся склонными к политическим переворотам, но в действительности консервативны. Их революции изменяют одни названия. Франция – лучший пример к этому описанию, доказывающий, что догматический консерватизм всегда вреден для наций. Представляя себя защитником традиции, он на самом деле затверждает сложившийся порядок, не желая и не смея предпринимать решительных действий, приводящих ситуацию в соответствие с требованиями времени. Другими словами, такого рода консерватизм не революционен и потому не имеет исторической перспективы.