Мои ребята уже навели порядок, а этому типу даже полезно малость подождать – это поубавит ему нахальства. Так, наклонитесь еще чуть-чуть. Вроде бы все в норме. Вам повезло – швы накладывать не надо. Мне остается только продезинфицировать все как следует.
Роджер чувствовал себя уже лучше. Тупая ноющая боль уходила, и в голове прояснилось.
Наложив на висок суперинтенданта полоску пластыря, Петерсон подвел итог:
– Ну вот, теперь у вас вполне приличный вид. А сейчас мне бы все-таки очень хотелось узнать, как все это случилось.
Роджер в двух словах описал происшедшее, а потом в свою очередь задал вопрос сам:
– Когда вы приехали?
– В начале девятого.
– И это вы попросили меня вызвать?
– Ошибаетесь, ничего подобного мне и в голову не приходило. Поверьте, я счастлив вас видеть, но, по-моему, и сам вполне мог бы справиться с этим делом, – без всякой враждебности отозвался Петерсон. – Так что приказ исходил непосредственно от большого босса.
– Что это он вдруг так?
– Понятия не имею, его решения вообще часто "окутаны тайной".
– Верно. Однако, как правило, дают неплохие результаты. Но на сей раз я просто не понимаю, зачем одно дело должны раскручивать сразу два следователя. Как вы справедливо заметили, вполне хватило бы и вас одного. Может, шеф просто рассудил, что я тут "свой человек", коли недавно распутывал два ограбления в этом же доме? Кстати, вы мне еще ни слова не рассказали о том, как конкретно все произошло.
– Что ж, все было очень просто: портье услышал сигнал вызова из квартиры номер две тысячи семь, но не смог связаться с жильцом по телефону. В ожидании нас он поднялся наверх, открыл дверь своим ключом и обнаружил на кухне окровавленного О'Хару. Тот лежал на полу без чувств, с разбитой головой. Вероятно, он так и умер, не приходя в сознание. Мы с ребятами приехали сюда через двадцать минут. Гостиная и спальня были перевернуты вверх дном. Похоже, тут и в самом деле дрались не на жизнь, а на смерть.
– И вы в квартире никого не обнаружили?
Прежде чем Петерсон успел ответить, в дверь постучали.
– В чем дело?
– Кофе, сэр.
– О, прекрасно!
Молодой полицейский поставил на столик поднос с дымящимся кофе и вытащил из-под мышки аккуратно сложенную белую рубашку.
– Где вы ее раздобыли? – удивился Петерсон.
– Сосед из квартиры рядом сам предложил ее мистеру Уэсту. Он примерно того же роста.
– Поблагодарите его от меня, – поспешил Роджер успокоить молодого человека, явно опасавшегося, что ему нагорит за самоуправство.
– А его жена сварила кофе.
Суперинтендант взял чашку и с удовольствием вдохнул аромат живительного напитка. Он уже почти пришел в себя и радовался, что работать предстоит на пару с Петерсоном, чье умение хладнокровно фиксировать каждую мелочь не раз выручало коллег в трудную минуту.
– Как с осмотром места преступления? – спросил инспектор, прежде чем его подчиненный вышел из комнаты.
– Мы уже собрали кое-какие сведения, сэр.
– Выкладывайте!
– На кухне и в ванной несколько отпечатков пальцев задержанного.
– Хорошо... но откуда вы знаете?..
– Получили образчик, дав ему портсигар.
– Отлично, Ломас, продолжайте.
– А как ведет себя арестованный? – вмешался Роджер.
– Тих, как ягненок, сэр. Глядя на него, даже трудно вообразить, что он может буйствовать. Уверяет, будто никогда бы не посмел поднять руку на полицейского, а вас, сэр, принял за одного из приятелей О'Хары.
– Среди моих друзей он никогда не числился, – сухо заметил суперинтендант, и, когда Ломас ушел, озадаченно добавил: – Но каким образом этот ирландец мог забраться в квартиру?
– Вот тут я вынужден признаться, что совершил крупную ошибку.