Глава 10. Восхождение, а по сути - падение Хана
В момент нашего с Ханом пребывания в зоне поселка Алды, зона представляла собой довольно разобщенное общество зэков, делившееся на так называемые районы, - что в принципе копировало систему единения чеченцев и на воле, - по тэйпам и по родовым селам. Даже если зэк был городским, он должен был обсуждать и решать все вопросы с сообществом, которое принадлежало району, откуда родом его предки.
Шалинский район, откуда происходил Хан, по численности - один из самых больших; Урус- и Ачхой-Мартановский, к которому принадлежу я, были объединены в одно сообщество, и это тоже районы очень большие. А некоторые другие, такие, как Ножай-Юртовский, - маленькие, и их влияние в зоне было меньше. Огромное значение имело, какие люди в этих районах: если это авторитеты, то из уважения к ним соответственно относились и к выходцам из их районов.
Во главе каждого районного сообщества стоял так называемый "старший района", это прототип российских "смотрящих". В руках старших района находился общак, представлявший собой обычно довольно крупную сумму денег, которой старший мог оперировать практически по своему усмотрению. Также у старшего хранились наркотики, которые нужны были для встречи прибывших с этапа, для "подогрева" попавших в ПКТ и ШИЗО, или для вывозимых на "крытую" и в дальние зоны. Вот и курил старший (например, Али, старший Бухъан-Юрта, или поселка Алды; Руслан Суракатов, старший Ачхой- и Урус-Мартановского объединенных районов; Камалдин Бакаев, старший Шатоевского района, и другие) - до одурения.
Когда Хан пришел в зону, старшим его Шалинского района был Якуб - мужественный, рассудительный и уважаемый парень. Пожалуй, едва ли не он один из "старших" не курил наркотики. Хан сначала "сбил блок" из сельских чистых и крепких ребят, которые ему верили. Все-таки Хожа для них был интеллектуал, ученый почти с высшим образованием, тем более учащийся в МГУ. Его слушали открыв рты, и по его приказу были готовы в огонь и в воду. Так, Пахрутдин из Чечен-Аула, главная "торпеда" Хана, до того вошел в раж, доказывая свою любовь и преданность Хоже, что схватил по очереди со стола две бутылки с водкой и разбил их о свою голову. Его остановили, так как уже текла кровь.
Плетя интриги, Хан морально подчинил себе практически всех "старших" районов, которые стали давать ему "добро" и предпочтение, отказываясь от своих "портфелей" в его пользу. Они согласились с доводами Хана и его блока, что для единства в зоне должен быть один "старший", и подразумевался именно он. А несогласных, как Камалдин Бакаев, избили, найдя надуманную зацепку, "по понятиям".
Оставалась одна помеха, и именно из того района, откуда был Хожа, - Якуб. Он высказал Хану негодование и вызвал на разборку, фактически на поножовщину один на один, за здание зоновского ПТУ. Что сделал Хан, зная, что тот не спасует?.. Он просто технично сдал Якуба заму по РОРу (режимно-оперативной работе), "старшему куму". И Якуба посадили в ШИЗО.
Так Хан избежал столкновения и своим красноречием обелил этот поступок в глазах других зэков, что, мол, это сделано ради "положения" в зоне. В любом другом лагере он автоматически бы числился "гадом", то есть стукачом, сдавшим ментам нормального зэка. Не имел бы ни веса, ни авторитета, - никто не подал бы ему руку и не сел есть за один стол.
Это было как раз перед организованным Ханом по заданию КГБ бунтом, точней даже - рядовым лагерным волнением, о котором речь впереди, и который дал Хану возможность похитить "общак". Такие волнения лагерная администрация обычно легко усмиряет ротой внутренних войск, прикрепленной к данной зоне, а информацию о масштабах беспорядков принижает во много раз и старается сохранить в тайне, не сообщая даже в региональные МВД, так как в противном случае руководство лишается своих должностей. Начальника колонии убирают, узнав о бунте, однозначно (как произошло и с Наурбиевым в Алдах).
Если бы Лубянка не провела предварительную работу совместно с Ханом, не внедрила своего резидента подполковника Воробьева, ставшего впоследствии начальником колонии, и не имела прямую информацию обо всем происходящем при бунте в Алдах, то завели бы в зону спецназовский взвод ВВ, разогнали дубинками и "черемухой" принимавших участие в беспорядках немногочисленных зэков, позакрывали в ШИЗО, и тем бы все кончилось. Но цель была другая: снять администрацию, поставить своего человека, написать рапорт об успешно проведенной операции, а сотрудников КГБ и их агентов отметить в "личных делах" поощрениями (как случилось и с Ханом, - дав основание для его досрочного освобождения, но уже по приходу в другой лагерь; об этом не может не помнить Хизир Межидов, пошедший на повышение и получивший должность заместителя по режимно- оперативной работе ИТК 36/1).
С человеческой жизнью в таком случае не считались. Об этом речь впереди.
Нухаев и становление Чеченской ОПГ.
Уже в скором времени Хан снова оказался в Москве, хотя должен был сидеть по закону до 1990 года. Советские газеты запестрели статьями типа "Кровавые деньги", где рассказывалось о лидерах чеченской мафии, о ее дерзости, и о Хане - как ее непосредственном руководителе и мозговом центре. Ведь недаром же МУР дал ему кличку "Гитлер".
Каждый чеченец с детства восхищается героями своего народа: шейхом Мансуром, Байсангуром Беноевским, абреком Зелимханом Харачоевским, Хасу Магомадовым и другими, боровшимися за свободу Чечни. Каждый из наших героев видел страну независимой. Весь мир знает, что чеченцы - единственный народ, на протяжении трехсот лет воюющий против колонизации. И давно наша страна была бы цветущей и независимой, если б не тайные или явные агенты оккупантов, в угоду своих личных корыстных целей служащие врагу. Предатели великого народа наделены его качествами: беспримерным мужеством, стратегическим мышлением, гипнотической харизмой. Поэтому ни в коем случае нельзя недооценивать роль так называемых чеченских авторитетов, состоящих на службе у ФСБ и Кремля, превосходя умом и отчаянной смелостью своих же подельников.
Откровенные предатели мелки и видны (как Кадыров и прочие), но скрытые - много опасней. Во все времена такие, как Баудин Арсанов (сын шейха Дени), получивший именной пистолет "ТТ" от Берии за высылку своего народа Сталиным в Казахстан, Сибирь и Киргизию; как Нухаев и им подобные, на самом деле и вершат чеченскую историю по своему усмотрению, думая лишь о деньгах и о власти. Вот почему так важно об этом сказать.
…Хан оказался в столице с куда уже большим влиянием и возглавил так называемую "Чеченскую ОПГ", самое кровавое, дерзкое и беспощадное отделение которой - Лазаниевское - на самом деле представляли он и Руслан Атлангериев, - а остальные привлекались по необходимости.
Чеченская ОПГ отличалась от других преступных группировок прежде всего диапазоном распространения интересов, зависевших от экономической выгоды. В советское время первый, самый крупный рынок по продаже автомобилей в Москве находился в Южном Порту, и там проходило оформление машин в частное владение.
Так как дефицит всегда характеризовал социалистическую экономику СССР, машин было не достать и они стоили дорого, - то на этой основе строились криминальные схемы. К примеру, автомобиль "Жигули" стоил в середине - конце 70-х пять-шесть тысяч рублей, а реальная стоимость доходила до пятнадцати тысяч. Но в то же время в стране существовала статья 156 - "Спекуляция", преследовавшая всякую предпринимательскую деятельность и предусматривавшая срок лишения свободы до семи лет. Официально приобрести по госцене машины мог ограниченный контингент граждан - шахтеры, передовики производства, академики, лауреаты Государственных премий. А чтобы рядовому "совку" дождаться получения машины по очереди, нужно было прожить две жизни.
Каждый лелеял мечту - дождаться машины. А те, кто ее имел, никогда б не продали по госцене, и хотели подзаработать, то есть шли на спекуляцию, куда загоняла их алчность. Таким образом социально- экономические условия советского государства толкали на преступление большинство населения, и одни преступники вынужденно наказывали других. Через знакомых продавцы автомашин искали покупателей в Южном Порту - и тут строилась криминальная схема.
Взять в свои руки этот бизнес сначала попытались представители армянского, грузинского, московского криминалитета, но поскольку чеченская организованность всегда была решительней, бесстрашней и выше, то Чеченская ОПГ и захватила не только этот бизнес, но и весь Южный Порт со всеми ее сотрудниками, охранявшими милиционерами и т. д., начиная от простых автомехаников - до оценщиков в комиссионных магазинах и директоров.
(В то же время, как таковой "Чеченской ОПГ" никогда и не существовало: есть чеченский менталитет, согласно которому каждый чеченец, узнав, что другой попал в беду или нуждается в помощи, приходит на выручку. А более хитрый (как Хоза Сулейманов, Нухаев, Атлангериев) используют эти качества в своих интересах, ввязываясь в конфликт и втягивая в разборки своих земляков).
При покупке-продаже машины "по-черному" обоим участникам сделки было выгодно сбить стоимость товара для оценщика. Для того, чтобы он проставил в документах сумму ниже реальной, покупатель отстегивал ему проценты, то есть задолго до начала оформления начинала работать налаженная схема, и все ее многочисленные участники - охранявшая Южный Порт милиция, кассиры, и т. д. - были в курсе деталей предстоящей аферы и радовались в предвкушении своей доли.