С другой стороны, на начальном этапе сама власть в различных целях использовала жупел маргинального экстремизма. Так в свое время заигралось Охранное отделение Департамента полиции Российской империи. Принятая им на вооружение тактика внедрения провокаторов в революционно-террористические организации привела в итоге к широкому продуцированию революционных инфраструктур. Целый ряд представителей высшей политической элиты оказался в числе жертв терактов, организованных агентами охранки. Сходные последствия имела аналогичная деятельность КГБ по созданию "подконтрольных" диссидентских организаций и движений. В час "Ч" многие нити контроля оказались оборваны. Вышедшее на улицы "советское подполье" сыграло свою роль в дестабилизации политической ситуации в СССР в конце 1980-х – начале 1990-х гг.
Однако уроки истории современной российской властью оказались не усвоены. Проигнорированным оказался опыт всех исторически свершенных революций, демонстрировавших, что вовсе не только официальная оппозиция, но и "подполье" – контрэлита и маргиналы – представляют собой подлинную опасность для любого режима.
Между тем, в современной России фактически уже созданы два концентрических круга подпольной семиосферы – "оранжевый" и "коричневый". Для обоих характерен свой набор политических образов, стандартов и ритуалов. Объединяет их неприятие существующего "путинского режима". О функциональном совпадении задач оранжевого и коричневого подполья свидетельствует, в частности, деятельность лимоновской Национал-большевистской партии. Казалось бы, нет ничего хуже для национал-большевика, чем либерал. Однако лимоновцы находят возможным блокироваться с "оранжистами" в выступлениях против "путинской системы". И "оранжевые, и "коричневые" финансово поддерживаются из-за рубежа. Понятно, что из этой подпольной среды не может быть кооптирована элита для нового национального государственного созидания. Из агентов внешнего управления она не формируется.
"Оранжевые" и "коричневые" бьют с разных флангов, но в обоих случаях мишень для ударов одна – цивилизационно идентичная Россия. Оранжевые отрицают ее во имя мифологизированного либерального Запада, "коричневые" – во имя мифологизированной языческой Руси. Итог один: все тысячелетние цивилизационные российские исторические накопления отрицаются.
Парадокс генезиса "оранжевого" направления в России заключается в том, что созданная к 2011 г. в РФ модель экономики и социальных отношений в точности соответствует канонам либерально-монетаристской рецептуры. Неясным оказывается в таком случае сам предмет ведомой "оранжистами" борьбы. А в том-то и дело, что задача изменения сложившейся в 19902000-е гг. псевдомодели страны в действительности ими не ставится. Иначе не было бы поддержки с Запада.
Цель другая – создать политический хаос, что в свое время было осуществлено при реализации проекта горбачевской "перестройки № 1". Уже просматриваются контуры проекта "перестройка № 2"; правда, на этот раз она именуется "модернизацией". В современной ситуации основным объектом нападок "оранжевых" становится персона В.В. Путина. И причина не в том, что он не либерал – страна не уменьшила степени своей либеральности по сравнению с девяностыми годами. Причина в элементах патриотизма. Даже отдельные фрагменты одного лишь проявления патриотизма в России как зерна, которые могут прорасти, не устраивают оранжевых кукловодов.
Пафос протеста альтернативщиков переведен всецело на язык "войны символов". Принципиально нового ничего в этой тактике нет. Именно так, через дезавуирование фигуры высшего властного суверена осуществлялся подрыв представлений о легитимности существующей власти во всех революциях. Продуцируется поток новой политической сатиры, карикатур, слухов, целенаправленно дискредитирующих личные качества премьер-министра. Реконструируются следующие основные направления: типы карикатурной дискредитации образа премьер-министра и его политики: высмеивание фамилии; высмеивание имени; внешний вид, выражение лица; рост; намеки на коррупционность; авторитаризм; антинародный характер политики; стеб в отношении раскручиваемых официальной пропагандой положительных качеств; отсутствие свободы слова; личный интерес в сырьевых поставках, менталитет "газовой трубы"; водевилизация образа; десакрализация (изображения на объектах бытового пользования); неосталинизм; кагэбешное прошлое; псевдоправославность; фашизм; связи с мафией; увлечение спортом (менталитет спортсмена); переадресация ответственности за провалы на оппозицию; привязка к теме секса как один из механизмов десакрализации; высмеивание формируемого на уровне массового сознания образа Путина-героя; новый культ личности; искусственность создания рейтингов популярности; фактический монархизм, марионеточность преемника (провокационная цель столкновения президента и премьера).
Вот лишь некоторые примеры такого рода дезавуирований в современной "оранжевой" семиосфере:
"Вась, слыхал вчера в "Вестях"
Спит он, будто, на гвоздях
Ест лишь хлеб, а пьет лишь воду
Чтоб не навредить народу".
"Имя – Воввич: во-первых, аналогии с именем лидера; во-вторых – сокращение "ВО Всем ВИноват Чубайс!".
"Имена Путислав и Сильва (не от имени героини оперетты Кальмана, а от аббревиатуры "Сильная Власть")".
Вопрос: "Что рухнет быстрее – путинг рейтинга или рейтинг Путина?".
"Обыкновенный путинизм" (по аналогии с "обыкновенным фашизмом").
"П и М сидели на трубе.".
Очень малоправдоподобно, что этот фольклор есть дело только самодеятельного и спонтанного народного творчества. Вероятно, что существует (как существовал и прежде) организованный механизм вброса, тиражирования и распространения подобной продукции, кодирующей население на эрозию легитимности национального лидера.
И дело здесь не в неприкосновенности или идеальности фигуры В.В. Путина. И даже не в самом В.В. Путине. Через дезавуирование образа национального лидера дискредитируется вся Россия. Именно она является адресатом антипутинской оранжевой кампании.
В этом легко убедиться по распространяемым новым семиотическим маркерам: "Газпромия", "Габон (Гебон)", "Гондурашка", "Государьство", "Гэбения", "Империократия", "Империя Путина", "Компрадория", "Медвежье царство", "Медвепуты", "Многонационалия", "Наша раша", "Нашизм", "Путинизм", "Путинская империя", "Путиноиды", "Путинярня", "Рашка", "Рашисты", "Россияния", "Росфед", "Эрефия".
Посредством закрепления на уровне семиосферы соответствующих терминов зомбируется сознание включенных в нее неофитов. При следующем шаге на подготовленную матрицу дозированно подается определенный набор политических идей. Конечная цель при этом – внедрение идеи о целесообразности уничтожения России.
Весь сценарий "оранжевой революции" в России детально описан. На первом этапе посредством волны мелких протестных акций достигается дестабилизация политической ситуации. Поднимается знамя "множества сепаратизмов". Далее следует прогнозируемое применение властями силы. Ответным шагом оппозиция обращается за помощью к Западу, который вводит свои войска для предотвращения гуманитарной катастрофы. Куда уж более конкретно! Однако для властей подпольной семиосферы как сферы внимания и приложения усилий по-прежнему не существует. И это ошибка.
Глава 7 О перспективе российской альтернативы № 1: "оранжевая" экспансия и окончательная деградация
Политическая жизнь к 2011 г. в России, казалось бы, замерла. Это создало у элиты иллюзию незыблемости существующего политического режима. Сложилось представление, что можно до бесконечности эксплуатировать нефтегазовые ресурсы страны, воспроизводя себя в структурах власти. Инстинкт самосохранения у властных российских элит в ситуации монопольного политического господства почти атрофировался. Вот тут-то, как показывает история, и подстерегают опасности. И ладно, если бы вопрос заключался только в выживаемости политической элиты. Угроза состоит в том, что в образовавшуюся "воронку" затянет заодно с властной группировкой и всю Россию. Отсюда действительно актуальным является диагностирование потенциальных возможностей властной трансформации (революции) в России.
Сценарии властной трансформации и элитные группировки
Всякая система, указывал в свое время логик и математик Альфред Уайтхед, может существовать в режиме либо развития, либо деградации. Консерватизм, как консервация существующего конъюнктурного состояния, противоречит законам природы [220] . Это не более, чем ее локальный инструмент сдержки в паре инновация – закрепление накоплений. Российская государственная система, как было показано выше, избрав ориентир стабильности, функционирует уже 20 лет в режиме деградации. Выходом из нее может стать либо окончательная гибель, либо смена падения подъемом и возрождением России. Обозначенным сценариям соответствуют три возможных типа правящей элиты.
1. Находящаяся у власти элитная группировка как бы наблюдает состояние эрозии государственного организма, ведущей страну к серьезному кризису. В итоге эта группировка неизбежно лишится своего властного положения. Кризис показал, что это может произойти не в столь уж отдаленной перспективе.