А. Караулов – Эта женщина, Саяновская Ульяна Александровна, только чудом осталась жива. Ее избили очень сильно, но выкинули на улицу, потому что не рискнули после событий там, в Доме профсоюзов, издеваться дальше. Отпустили… Еще раз – никакого ордера, никаких санкций. Вот захотели – и сделали. Жути нагнать! Главное – нагнать жуть.
С. Филатов: – Безумие! Безумие, и мне кажется, все-таки должны найтись лидеры в мире, которые это безумие должны остановить. Это необязательно политики!
А. Караулов: – Это я понимаю… Но не могу понять одного: если в том же Мариуполе, со всех крыш, откуда только можно, палят из автоматов в безоружных людей… Зачем еще вертолеты и истребители? Вот зачем? Над толпой…
И. Лютиков: – Так они же фашисты!
А. Караулов: – Вот такое у вас объяснение?
И. Лютиков: – А другого объяснения не бывает! Они настоящие фашисты! Я вам расскажу историю про себя, что непосредственно было со мной. У меня есть решение суда по обыску у меня дома. Правда, на украинском, но написано четко, что изъять надо – прямо выделено! – что изъять нужно символику Второй Мировой войны, в том числе и георгиевские ленты.
А. Караулов: - Зачем?
И. Лютиков: – Как зачем? Это фашизм! Настоящий фашизм…
А. Караулов: – Им мешают георгиевские ленты и подвиг в 1941–1945 годы?
И. Лютиков: – Да. И одежда, в которой совершены эти злодеяния! Это все так написано! Я вам слово в слово повторяю.
А. Караулов: – Освобождение Киева и Украины Советской Армией называется злодеянием?
И. Лютиков: - Да! У меня написано это в решении суда. Донецкий суд. Естественно, суд был без меня, я…
А. Караулов: – То есть фашисты, Бабий Яр, расстрелы, газовые печи – это было благо, как сегодня считает украинский суд?
И. Лютиков: – Да. Да.
А. Караулов: – Решение суда: "Именем Республика Украина. Изъять форму советскую!" Дед гостя нашей программы защищал Киев. Изъять форму! Понятно – ордена боевые… В том числе и георгиевские ленточки.
С. Филатов: – Ну, безобразие, что я могу сказать? Безобразие просто! Дело в том, что там действуют…
А. Караулов: – Как такое может быть? Мы не даем оценку, плохо или хорошо, и так ясно… Но как такое может быть? Евгений Александрович Евтушенко о Бабьем Яре, о массовых расстрелах – кстати сказать, не только евреев – под Киевом, написал, быть может, лучшие свои стихи…
Слушайте! Их поставили в строй,
В кучки пожитки сложили на плитах,
Полузадохшихся, полудобитых
Полузаваливали землей…
Видите этих старух в платках,
Старцев, как Авраам величавых,
И Вифлеемских младенцев курчавых
У матерей на руках? Я не найду для этого слов:
Видите – вот на дороге посуда,
Продранный талес, обрывки Талмуда,
Клочья размытых дождем паспортов!..
А. Караулов: – Евтушенко – это последняя возможность нашей страны получить Нобелевскую премию по литературе на сегодняшний день. Последняя. Эти стихи любого человека не могут не трогать.
Черный – лобный – запекшийся крест!
Страшное место из страшных мест!
Фашисты по-деловому.
Одежду с пришедших снимают и в кучи кладут.
Девочка, снизу:
– Не сыпьте землю в глаза мне… Мальчик:
– Чулочки тоже снимать?
И замер,
В последний раз обнимая мать.
А. Караулов: – Евтушенко вот-вот станет невъездным на Украину, а национальные герои, новые национальные украинские герои сегодня – дивизии СС. Вот против чего люди-то поднялись? Юго-восток прежде всего.
И. Лютиков: – Мы не можем принять героями Бандеру, дивизию СС "Галичина", ну невозможно это!
А. Караулов: – В стране, победившей фашизм, на Украине! Они же воевали, украинцы, так же, как и другие народы Советского Союза, против фашизма! Вот это как понять?
С. Филатов: – Мы же живем не в нормальное время… Война, она поднимает из низов вообще всякую дурь…
А. Караулов: – Решение суда изъять георгиевские ленточки! Решение суда! Это как понять? Ну, такой суд! Ну, такой суд! Суд – это не бумаги. Суд – это люди! Это люди и судья, пропитанные национализмом! И таких много на Украине.
* * *
С. Хижняк: – Спецслужбами даются непосредственно списки проживания, пофамильно…
А. Караулов: – Активистов?
С. Хижняк: – Да, активистов таких ярких… То есть это люди, которые организовывали возле себя и приводили 10–20 человек…
А. Караулов: – То есть идут так называемые "точечные зачистки"?
С. Хижняк: – Да… Вот, Соловьев Павел Сергеевич, 92-го года рождения, Лабедник Михаил Давыдович, 60-го года рождения, Шевченко Николай Александрович, 68-го года рождения…
А. Караулов: – То есть, судя по фамилиям, не только русскоязычные люди, но и украинцы?
С. Хижняк: – Ну да, украинские…
А. Караулов: – Евреи, я слышу…
С. Хижняк: – Да… Ерошенков Дмитрий Анатольевич, 78-го года рождения, Коваленко Василий Андреевич, 45-го года рождения, Милюков Николай Александрович, бывший замначальника Печерского райотдела внутренних дел…
А. Караулов: – Тоже исчез?
С. Хижняк: – Да… Исчез бесследно.
А. Караулов: – Вышел из квартиры и не вернулся?
С. Хижняк: – Ну, так происходят "точечные зачистки".
И. Проценко, лидер движения "Киевляне за чистый город", Украина: – Мы выходили против фашистов, которые оккупировали центр…
А. Караулов: – В Киеве?
И. Проценко: – В Киеве. Мы выходили без каких-либо орудий, палок…
А. Караулов: – Почему? Ну, если они вооружены?
И. Проценко: – Мы выходили в рамках закона. А закон запрещает применять какое-либо оружие. У нас даже не было средств защиты. Мы выходили просто мирными демонстрациями, именно показать, что нарушаются наши права. И против нас выходили вот эти люди, все ощетинившиеся трубами, арматурой, дубинами, щитами… За щитом у каждого был топор, на поясах в кобуре было огнестрельное оружие, пистолеты.
А. Караулов: – Топоры-то им зачем, если у них оружие?
И. Проценко: – Наверное, для большей жестокости. Они делали себе булавы всякие – вот арматура сваренная и на нее приварены гвозди… Вот с таким оружием они выходили.
А. Караулов: – А киевская милиция стоит, смотрит на это на все и не вмешивается.
С. Кургинян: – В Югославии происходили вещи… такого же типа.
А. Караулов: – А что же вмешиваться, если идет гражданский спор, как говорят милиционеры в Киеве. Гражданский спор…
С. Кургинян: – Андрей, идет охота за людьми!
А. Караулов: – Да! И не только в Киеве или Одессе.
С. Кургинян: – Я принимаю беженцев – это маленькие дети, в том числе! Охота за детьми людей, которые виноваты лишь в том, что они говорили то, что они думают… Они ни в кого не стреляли…
А. Караулов: – И бегут из Одессы в Москву – к вам?
С. Кургинян: – Да!
И. Проценко: – Нас просто избивали. Разбитые головы, поломанные ребра… И, что самое страшное, были избиты не только мужчины. Там были и женщины, и дети.
А. Караулов: – Кто на вас напал?
И. Проценко: – Ну, нашивки были УПА, ОУН-УНСО…
А. Караулов: – То есть они не скрывают свою принадлежность к "Правому сектору", так называемому?
И. Проценко: – Нет. Но они были в масках, их было человек триста, наверное.
А. Караулов: – А вас?
И. Проценко: – Человек 150.
А. Караулов: – Они ждали вас, как вам кажется?
И. Проценко: – Естественно!
А. Караулов: – Женщин били так же, как и…
И. Проценко: – Женщин били так же… И подростки были среди нас – 14 лет…
А. Караулов: – А зачем вы взяли детей и женщин?
И. Проценко: – Это была мирная акция!
А. Караулов: – Вы не предполагали, что будет нападение?
И. Проценко: – До такой степени – нет. Мы не предполагали.
А. Караулов: – Но зачем брать с собой, даже на мирные демонстрации, женщин и детей, когда можно ждать всего, чего угодно?
В. Стоякин, политолог, Украина: – Так они сами идут! Люди, когда выходят на абсолютно мирную акцию, не рассчитывают, что на них будет кто-то нападать…
А. Караулов: – То есть не верят в плохое все равно?
В. Стоякин: – Да! И в Одессе наверняка не задумывались о том, что было перед этим в Мариуполе.
А. Караулов: – Ну, подождите… Перед расстрелом в Мариуполе, еще раньше, в Вербное воскресенье, что было в Запорожье?
В. Рогов: – Мы сделали депутатский запрос по этому случаю – власть безмолвствует.