Книга Мид "Мужчина и женщина", очерки Толкотта Парсонса в сборнике "Семья, социализация и процесс взаимодействия" и книга Симоны де Бовуар "Второй пол" содержали в себе разные интеллектуальные программы, разные политические подходы. И это обстоятельство, возможно, усиливает значимость того общего, что было между ними. Все три автора принимали психоаналитическую точку зрения на формирование личности. Все они пытались соединять ее (хотя и на разных основаниях) с анализом разделения труда, понимаемого главным образом в терминах половых или гендерных ролей. Подход Парсонса был более системным, поскольку понятие роли стало одним из фундаментальных в его общей социологической теории. Все три работы пронизаны идеей социальной условности и произвольности характера полов и гендерных отношений. Наиболее драматично она звучит у Мид, показывающей кросс-культурные контрасты. Но к этой теме обращаются и Парсонс, когда говорит в своих ранних работах о модернизации женской роли в американском обществе, и де Бовуар, попытавшаяся осуществить феноменологический анализ различных видов фемининности. Тем не менее все три теоретика стремились ввести ограничения, которые позволили бы избежать полной социологизации гендера. Парсонс сделал это посредством обращения к функциональным императивам общества, Мид (наиболее консервативная в этом вопросе) – посредством обращения к неким (плохо определенным ею) биологическим регулятивам в становлении человека, а де Бовуар – посредством введения структуры "Я/Другой" в отношениях между мужчиной и женщиной. Все три автора определяли гендерные модели в терминах отношений в рамках нуклеарной семьи, и все они фактически понимались как универсальные.
В отличие от двух других авторов, де Бовуар увидела, что эти модели имеют измерение власти. Мид и Парсонс, если сформулировать их идею в одной фразе, синтезировали поле гендера вокруг идеи обычая и социальной стабильности. Де Бовуар синтезировала его вокруг идеи подчинения женщин.
Сначала более влиятельным был первый подход. Парсонсовский анализ семьи, в частности его различение "экспрессивной" и "инструментальной" ролей, заложил основание консервативной социологии гендера, получившей развитие вместе с бурным ростом социального знания в Америке в 1950 – 1960-х годах. Темами этого направления послужили необходимость нуклеарной семьи, проблемы личной адаптации к половым ролям и техники вмешательства, направленные на поддержание семьи. Поскольку "семья" и "половая роль" при таком подходе слиты воедино, то в центре внимания исследователей фактически оказываются женщины как жены и матери ("женская роль"). В это время продолжались также исследования различий между полами и исследования по "измерению" маскулинности/фемининности (gender-scaling), поддерживавшие ролевую парадигму. Несмотря на авторитет Парсонса, данная область исследования на протяжении тех двадцати лет оставалась скорее тихой академической заводью. Однако в рамках этой парадигмы были созданы выдающиеся образцы полевого исследования, такие как работа Комаровски "Брак "синих воротничков"" и работа Янга и Уиллмотта "Семья и родство в Восточном Лондоне". Хотя эти исследования оказали существенное влияние на область социальной работы и на некоторые аспекты социальной политики, они мало повлияли на социальную теорию или интеллектуальный мир социальной науки в целом. Более серьезный интерес к гендеру возник в связи с появлением нового феминизма в конце 1960-х годов. И тогда в центре внимания исследователей оказалась позиция Симоны де Бовуар.
Феминизм и освобождение геев
В контексте этой истории эмпирические исследования и теоретическая мысль, вдохновленные феминизмом и движением за освобождение геев 1970-х годов, не были столь новы, как считали многие активисты. Некоторые волновавшие их вопросы широко обсуждались уже до них: природа фемининности, властные отношения между женщинами и мужчинами, социализация детей, динамика желания. Таким образом, можно сказать, что область дискуссии была намечена ранее. Тем не менее неверно было бы говорить, что новая волна теоретиков просто проигрывала старые сюжеты или открыла для себя вечные проблемы феминизма. Обозначенные выше исторические темы претерпели несколько преобразований внутри дискуссионного поля, и именно это и произошло около 1970 года. Произошла реконфигурация широкого интеллектуального поля вокруг тем власти и неравенства. Импульсом для этого процесса стало восстановление связи между теорией, которая носила преимущественно академический характер, и радикальной политикой. Главные вопросы перед новым поколением теоретиков были поставлены самим существованием и стратегическими проблемами движений за сексуальное освобождение. Таким образом, теория гендера стала – в той мере, в какой она редко проявляла себя раньше – стратегической теорией, нацеленной на вопросы о том, как и насколько социально обусловленные гендерные отношения могут быть трансформированы. Несмотря на то что бо́льшая часть обсуждавшейся проблематики была "устоявшейся", многие проблемы начали обсуждаться с такой энергией и глубиной, которая превратила анализ гендера в наиболее злободневную культурной сцены.
Прежде всего, влияние феминизма на науку сказалось в том, что увеличилось число исследований половых ролей и различий между полами. В 1969 году доля статей в социологических журналах, посвященных исследованию половых ролей, составляла 0,5 %. К 1978 году она выросла до 10 %, т. е. стало выходить примерно 500 статей в год. Компендиум "Психология различий между полами" Элеанор Маккоуби и Кэрол Джэклин, осторожно продвигающий идею социальной обусловленности различий, хорошо показывает масштаб исследований, проводившихся в Соединенных Штатах в начале 1970-х. В 1975 году появился специализированный журнал "Половые роли" ("Sex Roles"). В обсуждаемом поле наметилось несколько подразделов: социализация (предмет интереса Маккоуби); мужские роли в отличие от женских (Джозеф Плек писал об этом в своей книге "Миф о маскулинности"); андрогиния (тема, которую популяризировала Сандра Бем); способы терапии, направленные на гендерную адаптацию. Сюда относятся тренинги по самоутверждению ("assertiveness training") для женщин и тренинги по проблемам маскулинности для мужчин, продвигавшиеся психологами школы личностного роста, такими как Херб Гольдберг, автор книги "Мужчиной быть вредно" ("The Hazards of Being Male").
За исключением раздела по андрогинии, в упомянутой литературе не содержалось большой интеллектуальной новизны (о причинах отсутствия новизны будет сказано в Главе 3). Однако в ней была исключительно важная политическая составляющая. Либеральный феминизм, наиболее влиятельная форма феминизма, по крайней мере в Соединенных Штатах, теоретически подкрепляется полоролевым подходом. Бетти Фридан в своей книге "Мистика женственности" (1963) критикует Парсонса и Мид, но ее призыв к освобождению женщин основывается на тех же идеях, которые развивали эти авторы. Согласно ее рассуждениям, для реформы нужно изменение идентичности женщины и ее ожиданий.
Согласно либеральному феминизму, негативные стороны жизни женщины обусловлены стереотипными традиционными ожиданиями, которые свойственны мужчинам и которые усваиваются женщинами в процессе социализации. Эти стереотипы распространяются через семью, школу, средства массовой информации и другие агенты социализации. Социальное неравенство может быть устранено путем слома этих стереотипов, например путем лучшего обучения девочек и предъявления им более разнообразных ролевых моделей (образцов поведения), путем введения программ равенства возможностей и антидискриминационного законодательства или путем снятия ограничений на рынках труда.
В этом ключе было написано значительное число работ; бо́льшая их часть носила научный характер, однако некоторые сосредоточивались и на политике. Теория половых ролей быстро стала языком феминистской реформы в рамках государства. Он нашел свое применение в таких документах, как, например, влиятельный отчет Комиссии по делам австралийских школ "Девочки, школа и общество" (1975) и отчет "Женщины и занятость" Организации экономического сотрудничества и развития (1980). Было установлено, что либерализация традиционных половых норм может оказывать положительный эффект и на мужчин. Такова была позиция движения за "освобождение мужчин" в Соединенных Штатах середины 1970-х годов, которую высказывали такие публицисты, как, например, Джек Николс, автор книги "Освобождение мужчин".
Более радикальное крыло феминистского движения довольно быстро вышло за рамки понятия "половые роли" и стратегии изменения ожиданий. Эти идеи были сочтены неадекватными, так как в них отсутствовало признание значимости власти в гендерных отношениях. Как утверждали группы освобождения женщин, женщины находятся в угнетенном положении потому, что мужчины имеют над ними власть, а изменение положения женщин означает оспаривание и в конце концов уничтожение этой власти. Первоначально анализ, основанный на этих допущениях, в отличие от теории половых ролей, не находил особой поддержки в научных и бюрократических кругах. Он служил платформой социальных движений и вырос из опыта политических кампаний и групп роста сознания.