Образы воспроизводящего воображения дошкольника тусклы, расплывчаты и туманны. Накопление подобных образов в большом количестве отнюдь не способствует яркости и мощности воспроизводящего воображения. Независимо от нарастания в отношении количества, они остаются по-прежнему убогими в смысле качества. Путь к улучшению последнего лишь один – воспитание чувств.
Сказки не воспитывают чувств, а потому не улучшают воспроизводящего воображения. Но, взамен того, они культивируют в ребенке мечтательность, склонность удаляться от окружающей жизни и замыкаться в царстве туманных и сладких грез. Они воспитывают поколения дряблых волей и презирающих "серую и скучную действительность" "неотмирников", изображений которых полна и наша, и европейская литература. Они культивируют прекраснодушных Маниловых, витающих в мире "благих пожеланий" и неспособных проявить творческую активность в жизненном строительстве.
Вдохнуть в человека творческое воображение педагогика не властна.
"Человек не может быть творцом человека", – справедливо говорит Монтессори.
Она заботится о развитии воображения репродуктивного, причем условия, в которые ставится дошкольник, таковы, что при одаренности творческим воображением, последнее не только не заглушается, но может окрепнуть и выявиться в полном блеске.
И здесь Монтессори, как биолог, прежде всего опирается на метод "косвенной подготовки".
И репродуктивное, и творческое воображение заимствуют свой материал из опыта. Для того, чтобы образы фантазии блестели и искрились, как самоцветные камни, необходимы яркие чувственные восприятия, создающиеся благодаря воспитанию чувств на материале Монтессори. Мы уже говорили о том, что, утверждая в ребенке четкие категории восприятий, этот материал дает возможность дошкольнику самостоятельно собирать богатую жатву при подходе к природе. Образы, запечатлевающиеся в его мозгу, блещут всеми переливами красок, одарены рельефностью форм; в его душе звенят отголоски звуков, которыми богат внешний мир.
Но система Монтессори содержит в себе и прямые упражнения воображения. Сперва это воображение выявляет себя в форме воображения репродуктивного. Затем у детей постарше, начинающих уже выходить из дошкольного возраста, появляются проблески творческого воображения, мощность и размах которого различны сообразно личной одаренности.
Рисование и лепка, пение, чтение и слушание небольших истинно художественных произведений (не сказок), драматическое представление "приказаний", написанных на карточках, игры, даже составление фраз по данным буквам, – все это средства для упражнения воображения.
В детском саду Монтессори детям предоставлена полная возможность при рисовании "творить свободно". Наряду с этим они обводят шаблоны и закрашивают их. Некоторые художники к последнему виду рисования относятся крайне отрицательно; они находят, что подобные упражнения не только не развивают, но заглушают "свободное творчество".
Между тем, что видим мы, сравнивая рисунки дошкольников, "творящих свободно", с произведениями детей, пользующихся шаблонами?
Так называемое "свободное" творчество дошкольника представляет более или менее неудачное воспроизведение действительности. Пролетарское дитя рисует домики, деревца, предметы домашнего обихода, солдатиков; дети интеллигентов рисуют замки, рыцарей. Некоторые из них (постарше) получили даже наставления от родителей, что надо рисовать, "как не бывает", и тогда… они рисуют вишни, растущие прямо на небе, или раскрашивают листья лиловым карандашом. Всегда перед нами подражание реальности. Сплошь и рядом обычная детская повторность, многократная разработка одного и того же мотива. "Свободное творчество дошкольников всегда точно определяется окружающей их обстановкой".
Что наблюдаем мы, когда дети рисуют с помощью шаблонов? Ребенок выбирает вкладки и цвета по своему вкусу. Сперва он плохо обводит контур и заштриховывает, не стесняясь границами. Затем он научается воспринимать контур и придерживаться его. Начинает также комбинировать цвета. И, наконец, после многих упражнений, когда в нем утвердились и формы, и цвета, он создает никогда не виданные им сложные орнаменты и придумывает самостоятельно яркие колоритные мотивы.
Правда, добиваясь совершенства в рисунке, он рисует элемент орнамента не от руки, а обводит вкладку. Но комбинация, новая и оригинальная – продукт его творчества. И в нас нет ровно никаких оснований считать это творчество менее свободным, чем воспроизведение лошадки, которую ребенок видел на улице, или замка с рыцарями, который он разглядывал на картинке.
Между тем, мы часто видим, как ребенок садится рисовать, запасаясь сразу всеми вкладками и цветными карандашами, которые понадобятся ему для работы. Образ, во всем богатстве формы и красок, живет в его воображении.
В других случаях мы наблюдаем интересную импровизацию в процессе работы.
Какие основания у нас имеются для утверждения, что рисование по вкладкам, приводящее ребенка к созданию оригинальных орнаментов, убивает "свободное творчество"?
С нашей точки зрения – ровно никаких! Наоборот, мы видим, что, наряду с рисованием по вкладкам, ребенок продолжает заниматься и так называемым свободным творчеством.
Если ребенок одарен от природы творческим воображением в этой области, то он со временем станет художником. Воспитав его внешние чувства, развив любовь и понимание формы и красок, научив владеть орудием рисования, – словом, дав ему материал и метод пользования им, – мы дали ему самое необходимое и ничего не заглушили.
Разумеется, мы не задаемся целью сделать дошкольника художником и, уж подавно, не собираемся сделать из него художника определенного направления в искусстве. Система Монтессори не есть система педагогических кунстштюков (фокусов).
Одаренность, которая есть в ребенке, выявится, когда пробьет для этого час. Если же ему не отпущено природой художественного дарования, то те навыки, которые он приобрел в детском саду, все же чрезвычайно обогатили его. Кем бы он ни был впоследствии, – рабочим, техником, врачом, натуралистом или просто любителем природы, – он всегда сумеет правдиво и точно зафиксировать то, что требуется или что возбудило в нем интерес.
В отношении выявления творческого воображения система Монтессори кажется нам ценной еще благодаря следующему: творческое воображение мы приписываем не тем, в чьем мозгу рождаются новые образы, как бы сочны и диковинны они ни были. Одной наличности их внутри нас мало. Иначе оригинальнейшими и величайшими гениями оказались бы маньяки, – в их больной голове вихрем клубятся самые затейливые и причудливые построения. Мы руководствуемся не только качеством, связностью образов и наличностью их в сознании творящего. Мы требуем воплощения их в жизнь. Мы ждем выявления их, претворения в слова и звуки, произведения кисти и резца. И если допустимо вообще ставить вопрос о том, как можем мы способствовать развитию творческого воображения нашими педагогическими усилиями, то нам представляется, что точка приложения рычага наших воздействий – в развитии творческой активности как таковой.
Система Монтессори поддерживает и укрепляет в ребенке заложенную в нем творческую активность. При наблюдении дошкольников в нас утверждается мысль, что творческим воображением в области искусства, науки или техники одарены лишь отдельные люди. Но творческая активность в отношении жизни заложена в каждом ребенке. Система Монтессори, предоставляющая дошкольнику максимум самодеятельности в организованной обстановке, дает ему вместе с тем возможность превратить его маленькую личную жизнь в акт его личного творчества. Она подготовляет из него будущего творчески активного члена трудового коллектива. Выльется ли в дальнейшем эта творческая активность в какую-либо из форм творческого воображения, – это предопределено природными задатками. Организованность обстановки не угашает творчества. Напротив. Для всякого творчества необходим подходящий материал и метод. Если мы предложим ребенку огромные, тяжеловесные игрушки, которыми он не в силах будет орудовать, мы убьем творческую игру.
В материале Монтессори – как мы в этом убеждаемся на опыте – имеется все необходимое и достаточное для творчества, посильного дошкольнику.
И мы испытываем глубокое удовлетворение при виде того, какое неистощимое творчество, какое индивидуальное своеобразие обнаруживают различные дети в подходе к однородному материалу.
В детском саду Монтессори, как мы уже указывали выше, не одно только рисование служит культуре изображения.
Простая и художественная песенка, незатейливый, близкий и ясный по сюжету, но художественный рассказ (прочитанный или рассказанный желающим детям), рождают в мозгу ребенка не туманные, а живые образы, облеченные в плоть и кровь благодаря данным детского опыта; они служат куда более действенным средством для развития воображения, чем сказки. Преимущество их в том, что, принося пользу, они не причиняют вреда.
Игра и игрушки в монтессорском саду, более, чем в каком-либо другом, служат для развития воображения, так как они не используются в качестве средства обучения.
Весьма пригодна также для этой цели и драматическая передача детьми поручений, написанных на карточках. Это упражнение пользуется большой любовью детей. При наблюдении дошкольников, наперебой и с радостью изображающих: "девочка уронила чашку, которая разбилась, и заплакала" или "мальчик сел за стол и задумался", невольно напрашивается заключение, что их воображение работает при этом не меньше, чем воображение артиста, проводящего какую-либо сцену.
В сущности, многие из приемов Монтессори упражняют воображение. Укажем в заключение только на то, что даже составление фраз по буквам может упражнять деятельность воображения.