Еще раз. Эта "государственность" появилась в результате разгрома и поражения России в ее многовековой войне с "Цивилизованным Миром". Скажем больше: мы все также прекрасно понимаем, что "российская государственность" была допущена нашими победителями ТОЛЬКО для того, чтобы закрепить результаты Третьей мировой войны, сделать их необратимыми. В этом и заключается легитимность российской власти в глазах Мирового Сообщества. Российская власть является гарантом итогового поражения России в исторической битве за выживание.
При этом никакой другой легитимности, кроме легитимности в глазах Мирового Сообщества, в современном мире не существует. Само Мировое Сообщество определяет себя как клуб победителей России в WW3. Никакого другого значения это слово не имеет.
Это, впрочем, неудивительно. Абсолютно все "мировые сообщества", известные нам в новой и новейшей истории, возникали и функционировали именно как клубы победителей. Так, предыдущее "мировое сообщество под флагом Объединенных Наций" образца 1945–1991 гг. (куда СССР входил на правах Сверхдержавы), было клубом победителей "фашистской Германии" в WW2, и ничем более.
Разумеется, понятие "победитель" здесь нужно понимать в самом широком смысле. Например, в число "победителей фашизма" были со временем записаны все европейцы, включая саму Германию. В этом не было ничего удивительного, поскольку немцы понадобились для ведения WW3 (начатой Западом через несколько месяцев после победы над Германией). Нынешняя же ситуация иная: победа над Россией планируется как последняя победа в последней войне Запада (и его флагмана - Соединенных Штатов) за абсолютное мировое господство.
Таким образом, поражение и разгром России являются краеугольным камнем нынешнего миропорядка - который имеет неплохие шансы стать, наконец, вечным. России же досталась незавидная роль последней жертвы, не имеющей шансов на то, чтобы когда-либо понадобиться в качестве полноценного союзника в какой-нибудь новой войне.
Следует отдавать себе отчет в том, что государство, возникшее в результате разгрома и поражения в мировой войне, не может не иметь настолько ярко выраженную специфику, что говорить о нем как о "нормальном государстве" с какими-то "проблемами" из разряда "нормальных проблем" просто смешно и нелепо.
Так, например, сложная задача "легитимизации российской власти в глазах населения" на практике решается очень просто. Власть правит, опираясь на факт поражения русских в войне. "Вы проиграли войну - и теперь будете терпеть нас, пока не умрете. Горе побежденным". Вот тот единственный "мессидж", который кремлевские сидельцы транслируют российскому обществу, и транслирует весьма убедительно, время от времени повторяя урок (как это было сделано в том же 1993 году).
Итак, "российская власть" была поставлена для того, чтобы контролировать процессы ликвидации России как государства и как страны. Другого смысла - и, хуже того, других инструментов, кроме тех, что были потребны для этой цели, - у нее не было и нет.
Более того, сама эта власть воспринималась (даже собой) как нечто сугубо эфемерное - поскольку следующим же этапом после уничтожения СССР шло расчленение РФ. Напомню, что в 1991–1992 годах распад России считался всеми серьезными аналитиками совершенно очевидной перспективой, речь шла только о сроках - займет ли это 2–3 года или 5–7 лет. Десять лет "единой и неделимой России" тогда, кажется, не давал никто.
Почему же мы до сих пор существуем? Или, ставя вопрос по-кантовски, как возможна РФ? - пусть даже в качестве псевдогосударственного образования, но все же достаточно устойчивого и даже иногда демонстрирующего некоторые признаки государства?
Я думаю, что здесь наложились друг на друга две ошибки, допущенные нашими победителями. А именно - слишком быстрое уничтожение СССР, во-первых, и недооценка возможностей временных административных структур, во-вторых.
Начнем с первого. Мы привыкли воспринимать уничтожение СССР как печальный, но закономерный итог событий 1988–1991 годов. Между тем, существует множество косвенных данных, свидетельствующих о том, что окончательное уничтожение страны планировалось на более позднее время - приблизительно на 2000 год. В разворачиваемой тогда логике это было бы несравнимо более эффективным решением. Население страны надо было как следует выдержать - чтобы полный крах "русского проекта" и распад страны казался бы благом, избавлением, спасением.
Представьте себе, что ГКЧП не было бы - или оно не завершилось бы "Беловежской пущей". В таком случае Горбачев остался бы "легитимным правителем СССР", причем признанным (и даже популярным) на Западе, мнение которого к тому моменту уже стало единственным источником легитимности чьей бы то ни было власти.
"Новоогаревский процесс" продолжился бы, и завершился бы подписанием "нового союзного договора" - без Прибалтики и Закавказья, но со среднеазиатскими республиками и "особым положением" Украины, Белоруссии и Молдовы. При этом все "национальные образования" внутри РСФСР получили бы статус "союзных республик" и тем самым - легитимные права на будущую независимость. Понятно и то, что все прочие "союзные республики" ограничивали бы свое участие в "обновленном Союзе" потреблением российской нефти и газа да безвозвратными займами из российского бюджета, с проведением радикально-антирусской политики (включая геноцид) на местах. Россия платила бы за призрак "Союза", пока было бы чем платить.
Понятно и то, что в самой России началось бы голодное десятилетие, с абсолютно пустыми магазинными полками, "гуманитарной помощью" в качестве безальтернативного источника питания (как в некоторых африканских странах), а также полной остановкой промышленности, потом транспорта, потом энергетики - и все это под омерзительное блекотание Горбачева.
К 2000 году холодная, голодная, вымирающая страна мечтала бы только об одном: о скорейшем свержении коммунистов и ненавистного "Горби" силами НАТО (или кого угодно еще, это было бы уже неважно) и благополучном распаде на "маленькие независимые государства", всякие там "новгородские республики" и "ингерманландии" - не говоря уже о "Великом Татарстане", чьи права на суверенитет никто даже и не думал бы оспаривать. Понятно и то, что после такой "выдержки" подавляющее большинство населения страны ненавидело бы эту страну "до печенок".
Но ГКЧП и последующие события дали возможность Западу зафиксировать победу в WW3 на целых десять лет раньше, и они не нашли в себе сил отказаться от такого приза. Платой было - передоверить процесс окончательного уничтожения России "силам на местах". Разумеется, эти силы принесли все подобающие заверения, что дело будет сделано быстро и успешно.
Дальше вступила в силу обычная административная логика: "временная структура" старается затянуть собственное существование, а в перспективе - стать постоянно действующей.
Я бы сравнил это со следующей ситуацией. Представьте себе хоспис, в котором лежит сколько-то умирающих. В хосписе имеется директор, штат медсестер, и так далее. Предполагается, что хоспис будет расформирован, как только умрет последний больной.
Представим себе, однако, что больные умирают не так быстро, как предполагалось изначально. Администрация успевает войти во вкус высоких зарплат, которые она получает, необременительного труда и так далее и тому подобное. У них появляется мотивация продлить как можно дольше срок своего пребывания.
Поэтому больных начинают хорошо кормить, а то и лечить, стараясь не торопиться с ликвидацией контингента. Хоспис, таким образом, приобретает некоторые черты больницы - поскольку, если палаты опустеют, то на следующий же день всю администрацию уволят. Но "люди вошли во вкус", и теперь они стараются "посидеть подольше".
Примерно то же самое произошло с так называемой российской властью. Будучи явлением по природе своей сугубо временным и ликвидационным, эта компания людей с какого-то момент поняла, что "лучше потянуть еще". Что касается народа, то народ, понимая, в общем-то, ситуацию, - она не была проговорена, но она остро чувствовалась, - решил, что лучше еще помучиться.
"Хосписная" ситуация, таким образом, не то чтоб превратилась в нечто прямо ей противоположенное (этого никто бы не позволил), но, скажем так, приобрела черты, изначально ей не свойственные. Действительно, кое-где в России стали платить пенсии, чинить водопроводные трубы и даже не уничтожать всю промышленность разом. (Например, "оставили в живых оборонку", что оказалось чрезвычайно дальновидным.)
Далее мы наблюдали постепенный процесс обретения хосписным режимом определенных амбиций, которые могут со временем дорасти до амбиций государственных.
Понятно, что единственным средством для достижения подобных целей является саботаж. Тихий, осторожный, вежливый саботаж, который, однако, в перспективе может перерасти в нечто большее.
Здесь, за недостатком времени, мне придется пропустить чрезвычайно интересный анализ действий российской "власти" по перерастанию из "временного ликвидационного комитета" в некоторое подобие государства. Пока что отметим одно. Ельцинский режим совершил невероятное количество преступлений против России и русских людей. Но при этом он совершил и немало полезного для страны, саботируя те действия, которые призваны были ее разрушать. Условно говоря, вместо того чтобы доломать все - и быстро, вывезти все ценное и быстро передать Нефтяную Трубу (и тем самым - власть) американским менеджерам, ельцинский режим начал юлить, хитрить, создавать разного рода препоны.