Прежде всего, эту феноменальную самоотверженность невозможно объяснить существованием в СССР пусть самого совершенного в мире и беспощадного репрессивного аппарата. Тот, кто хотя бы немного знаком с организацией производства, подтвердит, что приставлением комиссара, чекиста или солдата с винтовкой к каждому рабочему месту невозможно добиться инициативной работы, удвоения и утроения норм производительности; в таких рабских условиях просто невозможно появление Стаханова и массового движения, связанного с его именем. Тем более невозможно с помощью штыка добиться того, чтобы в хаосе отступления люди заботились не о себе, а перевозимом ими оборудовании, и на новом месте без плана и надлежащей подготовки делали все возможное и невозможное, чтобы перевезенные груды железа в сказочно быстром темпе превращались в отлажено работающие производственные цеха, поставляющие в нужном количестве необходимую продукцию фронту. Во всех этих случаях нужно, чтобы исполнитель сам изнутри чувствовал неугасимую потребность в своем личном участии в общем деле, чтобы им целиком владело высокое чувство гордости и ответственности за свой труд. Только в этом случае возможны те явления беспримерной военной и трудовой стойкости и мужества, которые ежеминутно демонстрировали народы СССР. Тот же героизм и массовую самоотверженность простые беспартийные советские люди проявляли и в мирное время, восстанавливая разрушенное войной народное хозяйство и одновременно решая целый комплекс важнейших научно-технических, организационных и производственных задач, начиная от создания ядерного щита, разработки собственного ядерного оружия и кончая освоением космоса и мирного атома. Не отставала и социальная сфера – медицинское обслуживание населения, образование, научные исследования – все осуществлялось на самом высоком мировом уровне и семимильными шагами двигалось вперед. Какая страна может похвастаться теми успехами, которые имел СССР к началу 60-х годов буквально во всех мыслимых сферах человеческой деятельности, причем после разрушительной войны и находясь при этом во враждебном окружении и плотной политической изоляции?
На наш взгляд, первоначальный, оглушительный социально-экономической успех либеральной модели под названием "коммунизм", запущенной в 1917 году в России, заключался в том, что эта модель предусматривала в качестве основного направления развития построение бесклассового общества равных возможностей, в котором бы неукоснительно соблюдались свобода и равенство всех людей без исключения. Уже само это положение полностью совпадало с вековой мечтой русского народа, было воплощением его идеала. Причем в русском, адаптированном варианте этой модели основной упор делался на построение такого общества, в котором в неискаженном виде сохранялись бы и традиционные ценности русского народа, такие как соборность, коллективизм (человек человеку друг, товарищ и брат); примат общественного над личным (жила бы страна родная, прежде думай о родине); готовность принятия жертвы ради товарищей, общего дела. Свято веря в возможность достижения этого идеала, превозмогая перегибы классовой борьбы, жесткий пресс партийной диктатуры и неимоверные бытовые трудности, советский народ практически в боевых порядках мобилизационной экономики с воодушевлением упорно двигался к заветной цели, расценивая все трудности и жертвы как временные явления.
Однако мобилизационный стиль руководства, боевой клич "даешь!" Перекоп, Днепрогэс, Берлин, Целину, не могли служить вечно в качестве основных организационных принципов и мотивационных стимулов построения светлого коммунистического завтра. Осознавало это и руководство КПСС. Советский народ, выстоявший в жесточайшей войне, понесший в ней огромные жертвы, ежедневно совершавший трудовые подвиги в мирном строительстве, заслуживал лучшей участи, чем та, в которой нужно было без конца брать штурмом непокоренные вершины. И русскому варианту либерализма во внутренней политике не оставалось ничего другого, как отказаться и от диктатуры пролетариата и от социал-дарвинистского наследия марксизма – классовой борьбы.
Эта очередная, эпохальная смена курса была проведена в два крупных этапа. Первый этап начался с прочтения Хрущевым секретного доклада на XX съезде КПСС в 1956 году. В этом докладе партия признала порочной и впредь недопустимой практику революционного насилия, фактически – государственный терроризм, в отношении всех, без исключений, слоев населения страны, списав все прегрешения и преступления теоретических положений марксизма о классовой борьбе и диктатуре пролетариата на культ личности Сталина. Само же марксистское учение осталось при этом незапятнанным и не подвергалось ни малейшему сомнению и тем более ревизии. Сразу после съезда началось важное преобразование всей гуманитарной среды обитания советского человека. Оно коснулось как высших властных структур, где основным принципом работы провозглашался принцип социалистического демократизма, включающий строгую коллегиальность в работе, отчетность и выборность, так и пересмотра исторических, культурных и нравственных форм оценок настоящего и недалекого прошлого. Весь комплекс этих идеологических преобразований в СССР был призван, по сути дела, раскрыть мир советскому человеку во всех его ярких красках и ставил точку на его черно-белом революционном восприятии, сводившим все явления жизни к короткой формуле: друг – враг, свой – чужой. Помимо того, жирная точка ставилась и на мобилизационном образе жизни советского человека: появился широкой выбор мест проживания, учебы, работы, мест отдыха. СССР стал активно участвовать в различных международных, в том числе массовых, культурных и спортивных мероприятиях, проводить у себя международные фестивали. Этот период был назван "хрущевской оттепелью", что довольно точно соответствовало оптимистическим настроениям советского человека того времени. Биполярное до того мироощущение советских людей с этого момента быстро становилось многополярным.
Второй этап изменения содержания русского либерализма стартовал на XXII съезде КПСС. Этот съезд торжественно принял третью Программу партии – программу построения коммунистического общества в СССР. В Программе было заявлено, что социализм, построенный в СССР, навсегда решил вековечную социальную проблему – упразднил наличие в обществе антагонистических классов, и в СССР отныне существует только два дружественных класса – рабочий класс и крестьянство. Вместе с прослойкой – интеллигенцией, они образуют нерушимый социально-политический союз, цементирующий единство советского народа. Это важнейшее заявление означало, что СССР достиг вековой мечты человечества – ему удалось построить общество равных возможностей, в котором гарантируются каждому гражданину основные политические свободы, важнейшие социальные права и категорически исключаются все виды дискриминаций – по расовому, половому, классовому, религиозному и имущественному признакам. До наступления полного счастья оставалось решить только вопрос создания соответствующей материально-технической базы коммунизма, которая бы бесперебойно обеспечивала удовлетворение разумных потребностей всего населения СССР. И в этом заявлении не было ничего фантастического – Советский Союз лидировал тогда в мире и по темпам развития экономики, и в разработках высоких технологий, первым вывел человека в космос. Итак, XXII съездом КПСС была подведена решительная черта под тяжелейшим периодом беспредельного властвования в России одного из самых радикальных течений либерализма, предусматривавшего в теории и на практике жестокую расправу с "отжившими свое", "эксплуататорскими" слоями общества. Диктатура пролетариата, классовая борьба с ее социал-дарвинистской начинкой оставались в прошлом, перед народами СССР разворачивались огромные перспективы для построения гармоничной, счастливой и благополучной жизни для всех членов общества на основе солидарного, свободного труда, дружбы народов и неограниченного совместного творчества. В новом обществе не было места оскорбительному неравенству, дискриминации, национальной и расовой неприязни, вражде, борьбе классов, экономическому эгоизму, эксплуатации человека человеком и бесчеловечной конкуренции. И это было закреплено Программой партии в моральном кодексе строителя коммунизма. За исключением первого пункта, в котором граждане СССР призывались по большевистскому обычаю к преданности делу коммунизма, весь моральный кодекс, декларированный новой Программой КПСС, в сущности, повторял традиционные ценности русского народа, служившие для него испокон веку в качестве высших нравственных принципов, по которым он на протяжении всей своей долгой истории безошибочно определял, что в этом мире есть правда, добро и справедливость, а что есть неправда, зло и обман.
Но прошло всего 25 лет, и радужные надежды на появление на 1/6 части суши земной поверхности первого, самого справедливого и свободного общества всенародного счастья, о котором веками мечтали простые русские люди, превратились в дым межнациональных пожарищ и пепел расстрелянного танковыми пушками здания парламента вместе с находившимися в нем демократически избранными народными депутатами. Так что же произошло с СССР и его народами за эти два с небольшим десятка лет, в течение которых реальная перспектива построения общества-мечты была полностью утрачена?