Ален де Бенуа "Против либерализма"
Неожиданному появлению в нашем мире вулкана, о котором идет речь в приведенной цитате, мы обязаны не природной стихии, а неутомимой деятельности наших современников – влиятельных групп людей, свято исповедующих новейшие теоретические положения либерализма. Выше мы уже достаточно подробно обсудили системные противоречия либерализма. Они-то и послужили исходным строительным материалом для образования этого вулкана. Одно из них, а именно, неустраненное противоречие между требованием к устойчивости финансовой системы, которую на деле может обеспечить только государство, и одновременное требование независимой и свободной от государственного контроля деятельности индивидуальных агентов финансового рынка, сыграло роль детонатора в разразившемся летом-осенью 2008 года системном кризисе, сравнявшемся по силе, широте охвата и глубине проникновения со знаменитой Великой Депрессией. Когда вулкан взорвался, до предела обнажились и обострились и другие противоречия либерализма: между рациональным, "научным" подходом к политической и экономической сферам деятельности человека с одной стороны и традиционными нравственными нормами и ценностями с другой стороны; между трудом и капиталом; между победителями и побежденными в конкурентной борьбе; между декларациями прав и свобод человека, его ничем не ограниченных возможностей и реально существующим бесправием бедности и нищеты.
И как тут не вспомнить Гегеля и его диалектику, как к ним ни относись, но правоту которых, в данном случае следует безоговорочно признать. Система, продолжающая довольно долго работать с неустраненными или неустраняемыми противоречиями, внутренними конфликтами, неизбежно, рано или поздно должна отказать, перегореть, взорваться, наконец, чтобы произвести на свет что-то новое или погибнуть. Впрочем, этот закон нам хорошо известен из техники. А теперь нам представилась незавидная участь его наблюдать и ощущать его действие и на нашей собственной шкуре.
Фукуяма, очевидно, в своей книге "Конец истории и последний человек" очень поспешил выдать желаемое за действительное, когда написал: "…либеральные общества свободны от "противоречий", характеризующих более ранние формы организации общества, и поэтому приведут к концу диалектику истории". Похоже, что и до "конца истории", и до "конца диалектики" нам ой как далеко. Поэтому нужно, набравшись сил и терпения, очень дотошно и честно исследовать нынешний кризис, чтобы сделать правильные выводы и произвести в несовершенной, полной противоречий и вдобавок сильно поврежденной социально-экономической системе современного общества необходимые корректировки и изменения. В этой подглавке мы ограничимся ответом только на один вопрос: "Кто виноват?".
1.3.3.1. Восхождение на вулкан или начало конца
"В своем ежегодном обращении к Конгрессу в 1935 году президент Рузвельт ясно выразил свое мнение о том, что основной причиной экономических и социальных проблем, Великой депрессии 1930-х годов являются избыточные рыночные свободы. Американцы, по его мнению, "должны отказаться от идеи накопления богатства, которое в силу чрезмерных прибылей приводит к несправедливому распределению власти". Нуждающиеся люди не могут быть свободными. Повсюду, по его мнению, социальная справедливость стала реальной целью, а не призрачным идеалом. Основная обязанность государства и гражданского общества – использовать власть и распределять ресурсы так, чтобы уничтожить бедность и голод и обеспечить стабильный источник средств к существованию, защиту против превратностей жизни, гарантии адекватных условий жизни".
Дэвид Харви "Краткая история неолиберализма"
Это было начало так называемой "кейнсианской революции", которая явилась ответом на вызов того времени – Великую депрессию и сопровождавший ее рост классовой борьбы, проводившейся под флагами социалистической идеологии. Но еще большую угрозу для существования классического либерализма в то время представляли первые победы строительства нового бесклассового общества в СССР, на фоне которых проблемы и бедствия рыночной капиталистической модели выглядели особенно удручающе. Внезапно ощутив высокую вероятность скорого конца, капитал вынужденно, скрепя сердце, отказался от части своих прибылей в пользу наемного труда и одновременно позволил государству активно вмешиваться в дела бизнеса, в т. ч. реально влиять на перераспределение его доходов.
"В 1920-е годы налогообложение не очень обременяло богатых американцев. Самая высокая ставка подоходного налога равнялась всего 24 % <…>. Однако с развертыванием Нового курса богачи столкнулись с налогами, крайне высокими не только по сравнению с 1920-ми годами, но и по сегодняшним меркам. Верхняя планка подоходного налога (сегодня равная всего 35 %) была поднята до 63 % в период первого президентства Ф. Д. Рузвельта и до 79 % – в годы второго. К середине 1950-х годов, когда Америке потребовалось покрывать расходы на ведение "холодной войны", она подскочила до 91 %".
Пол Кругман "Кредо либерала"
Более того, в некоторых странах, например, Великобритании, Франции, Италии, государство не ограничилось только повышением налогов, макроуправлением и перспективным планированием экономического развития страны, но и стало владельцем ряда ведущих отраслей – сталелитейной, угледобывающей и других. Так началась эпоха "славного тридцатилетия", прошедшая под знаменем кейнсианства и взрастившая в развитых странах мощный средний класс.
Однако век торжества кейнсианства оказался недолог. Крупный капитал, казалось бы, навсегда распрощавшийся в середине 30-х годов со своим абсолютным влиянием, тем не менее, на самом деле, все эти годы терпеливо ждал подходящего момента для взятия реванша за свои вынужденные уступки. И к началу 70-х годов условия для перехода капитала в контрнаступление созрели. На наш взгляд, особенно важную роль в состоявшемся реванше сыграли следующие четыре условия-предпосылки.
Во-первых, бурное развитие транснациональных корпораций (ТНК). Появление многих крупных компаний, осуществляющих свою деятельность в масштабах всей планеты, объективно выставило на повестку дня требование о нивелировании правил функционирования бизнеса на всех мировых рынках и создания на этих рынках таких условий, которые способствовали бы максимальному извлечению прибыли. Для ТНК, не знающих национальных границ, стало более привлекательным использование слабо защищенного и низкооплачиваемого наемного труда в развивающихся странах. Развитые государства со сравнительно хорошо оплачиваемыми и имеющими высокую социальную защищенность наемными работниками оказались в затруднительном положении.
Во-вторых, благодаря упорной, непрерывной, солидарной борьбе трудящихся развитых стран за свои права, к середине 60-х годов так называемый "средний класс" достиг относительно высокого материального благополучия и получил доступ практически ко всем материальным благам, которые на тот момент изготавливались и создавались сферой производства предметов потребления и услуг. Большинству людей стало казаться, что интересы капитала и труда наконец-то совпали, и далее прогресс человечества будет осуществляться не путем продолжения классовых войн, а путем сотрудничества классов. У значительной части представителей рабочего класса стало преобладать своего рода умиротворенное успокоение от своего положения. И, хотя привычное отстаивание собственных прав продолжалось, однако проходило оно уже без прежнего размаха и энтузиазма.
В-третьих, произошла культурная революция 1968 года.
"Целому поколению студентов вскружили головы идеи Герберта Маркузе, одного из представителей Франкфуртской школы. Маркузе утверждал: индустриальное общество достигло такого уровня материального богатства, что нам не нужно уже заботиться о вопросах материального производства и мы можем заняться исключительно вопросами распределения материальных благ. Присвоение богатства даст возможность человеку жить свободно и необремененно, не зная материальных забот и думая лишь об удовлетворении своих влечений".
Гюнтер Рормозер "Кризис либерализма"
Эта революция носила нигилистский характер, она отрицала существующую буржуазную мораль, образ жизни и выступала с левацкими и даже анархистскими лозунгами. Но главным лозунгом революции была идея полной личной свободы, не отягощенной сомнениями и переживаниями морального плана, абсолютная раскрепощенность. "Запрещать запрещается!" – провозгласили юные бунтари. Безграничная свобода самовыражения, безудержная погоня за получением все новых наслаждений и уход от реальной жизни в мифологию Востока и наркотический дурман создали особую молодежную субкультуру, характерную при всем ее кажущемся монолитном единстве глубоким погружением в свое "я". Этот осознанный уход молодого поколения от проблем общественной жизни, эгоистическая замкнутость на узком круге личных эмоций и переживаний, культ индивида привели общество развитых стран к дезинтеграции и частичному распаду.
В-четвертых, в 1973 году государства-члены ОПЕК объявили эмбарго на продажу нефти всем странам, поддержавшим Израиль в ближневосточном конфликте. Грянул нефтяной кризис, положивший начало стагнации до сих пор успешно развивавшихся ведущих стран Запада.
Мировой капитал был бы непроходимо туп, если бы не воспользовался этой превосходной ситуацией. И кейнсианству, сильно ограничившему на долгое время аппетиты капитала, была срочно найдена удачная замена – неолиберализм.