Таким, в двух словах, является ход мысли - или, скорее, чувств - в основе идеи "естественного равенства". Очевидно, что идея приходит в первую очередь от эмоций, как бы она ни "рационализировала" самыми интеллектуальными аргументами. Будучи в основном эмоциональной, она непроницаема для разума, и, столкнувшись с неопровержимыми фактами, она находит убежище в мистической вере. Выравнивающие доктрины (включая различные оценки современного социализма) являются, в конечном счете, не интеллектуальными концепциями, а религиозными культами. Это поразительно показали недавние события. В течение последних десяти лет биология и родственные науки опровергли практически все интеллектуальные аргументы доктрины "естественного равенства". Но это разрушило доктрину? Вовсе нет. Её преданные последователи либо игнорировали биологию, либо разработали псевдобиологические заблуждения (их мы будем позже изучать), или, наконец, сердятся, показывая зубы, и клянутся убивать своих противников и получить свой собственный путь так или иначе что означает очень сильный "пролетариат". Довольно бесполезно указывать таким фанатикам на неравенства природы. Их ответ заключается в том, что природное основание превосходства само по себе является основной несправедливостью ("в справедливости" природы!) и что обязанность общества исправлять путём выравнивания наград независимо от способностей. Примером этого может служить посыл социалистической формулы: распределение по "потребностям".
Таковы эмоциональные основы доктрины естественного равенства. Но, как мы уже говорили, эти эмоциональные основы были подкреплены многими интеллектуальными аргументами, кажущимися сильными. Действительно, до наших дней, когда новое биологическое откровение научило нас важнейшему значению наследственности, человечество считает, что среда, а не наследственность была основным фактором в человеческом существовании. Мы просто не можем переоценить изменения, которые биология осуществила с нашей точкой зрения, на жизнь. Она, несомненно, открыла самое могущественное преобразование идей, которые когда либо видел мир. Давайте взглянем на состояние человеческого знания несколько коротких десятилетий назад, чтобы оценить ее полное значение.
Вплоть до этого времени точный характер процесса жизни оставался загадкой. Эта тайна теперь прояснилась. Исследования Вейсмана и других современных биологов выявили тот факт, что все живые существа связаны с непрерывным потоком зародышевой плазмы, которая существовала с тех пор, как жизнь впервые появилась на земле, и которая будет продолжать существовать до тех пор, пока любая жизнь остаётся. Эта зародышевая плазма состоит из мельчайших зародышевых клеток, имеющих силу для развития живых существ. Все человеческие существа развиваются от союза мужской клетки сперматозоида и женской яйцеклетки. Прямо здесь происходит основной жизненный процесс. Новая особь состоит с самого начала из двух сортов плазмы. Почти всё тело новой особи является телом плазмой постоянно размножающимися клетками, дифференцирующимися в органы тела. Но тело также содержит зародышевую плазму. В самой её концепции мало жизненного материала, из которого она пружинит в сторону, тщательно изолированную от тела, произведшего плазму, и идёт по собственному пути развития. На самом деле, зародышевая плазма не является частью личности; она всего лишь её носитель, которому суждено передать её другим носителям жизненной цепи.
Всё это было не только неизвестно, но до очень недавнего времени даже не подозревали об этом. Его открытие было на самом деле зависящим от современных научных методов. Подобного не предполагал даже самый философский ум. Поколение назад люди считали, что жизнь должна была быть продуктом тела, не отличаясь по существу своего характера от других продуктов тела. Данное предположение имело два важных следствия. Первое следствие: оно скрывает саму концепцию наследственности и приводит людей к мысли о среде как практически важной вещи; второе следствие: даже там, где важность наследственности была слабо воспринимаемой, роль личности была неправильно понята, и он был задуман как творец, а не просто передатчик. Это и стало причиной ложной теории "наследования приобретённых признаков", сформулированной Ламарком и не поддержанной большинством ученых почти до конца девятнадцатого века. Ламаркизм был лишь модификацией традиционного мнения об "окружающей среде" Он признавал, что наследственность обладала определённым значением, но она поддерживается средой в качестве основного фактора.
Теперь и минутного размышления достаточно для понимания огромных практических различий между теориями среды и наследственности. Эта академическая независимость включает в себя совершенно иной взгляд на каждом этапе жизни, от религии и правительства до личного поведения. Рассмотрим факты посуществу.
Вплоть до наших дней человечество считало, что среда была главным фактором в существовании. Это было вполне естественным. Истинный характер процесса жизни был так тесно завуалирован, что он не мог был обнаружен ничем, кроме методов современной науки, воздействия наследственности были неясны и легко смешивались с воздействиями окружающей среды. С другой стороны, работа окружающей среды была ясна как день и заставила на себя обратить внимание самых скучающих наблюдателей. Поэтому человек посвятил себя актуальным проблемам окружающей среды, ища в контроле своего окружения возможности для повышения жизненного уровня расы и лечения её болезней. Лишь изредка встречались несколько блестящих умов, мельком увидевших наследственный фактор в проблеме жизни. Эта чудесная порода людей, древние греки, имели такие проблески высшей истины. С их характерным пониманием они чётко различали принцип наследственности, значительно приблизились к нему и на самом деле произвели теорию расового улучшения прополкой низших сортов и размножением начальства другими словами, это теория "евгеники" сегодня.
Ещё в шестом веке до нашей эры греческий поэт Феогнид Мегарский писал: "Мы ищем баранов, ослов и жеребцов с хорошими задатками, а один человек считает, что хороший не произойдёт из хорошего, и всё же хороший человек с умом не женится на злой дочери злого человека… не удивляйся тому, что лучшие люди нашего народа запятнаны, на благо смешиваясь с худшими". Столетие спустя Платон был очень заинтересован в биологической селекции как лучшем методе для улучшения расы. Он предположил, что государство должно скрещивать лучшее с лучшим и худшее с худшим; лучшее следует поощрять для свободного размножения, когда отпрыски не приспособленных должны быть уничтожены. Аристотель также постановил, что государство должно поощрять увеличение элитных видов.
Это были всего лишь видения нескольких провидцев, которые не имели никаких практических результатов. То же самое можно сказать и о тех других редких мыслителях, которые, как и Шекспир с его знаменитыми идеями о "природе" и "воспитании", разделяли Идею наследственности. Масса людей продолжала считать, что среда оставалась главным фактором влияния на развитие человека.
Вера в трансцендентную важность окружающей среды неизбежно приводит к определённым выводам большого практического значения. В первую очередь, если верно, что человек формируется своим окружением, то логически следует, что у него есть лишь возможность получить контроль над своей окружающей средой для изменения себя почти по желанию. По словам сторонников идеи окружающей среды, прогресс зависит не от человеческой природы, но от условий и социальных учреждений. Опять же, если человек является продуктом своего окружения, человеческие различия являются лишь последствиями различий окружающей среды и могут быть быстро изменены изменениями окружающей среды. Наконец, перед высшей важностью окружающей среды все человеческие различия являются индивидуальными, а расовое снижение - на втором плане, и все люди потенциально "равные".
Таковы логические выводы из теории окружающей среды. И эта теория была привлекательна. Она не только обратилась к раненым чувствам самосохранения и чувства собственного достоинства среди жестоко обделённых и несчастных, который мы ранее рассмотрели, но это обратилось также ко многим самым высшим умам расы. Что может быть более привлекательнее чем мысль, что проблемы человечества были вызваны не рождениями короткими прибытиями, но в неисправной среде и что наиболее отсталые и деградированные люди могли бы быть подняты на самый высокий уровень, если только окружение было бы существенно улучшено? Это обращение к альтруизму было мощно усилено христианской доктриной равенства всех душ перед Богом. Что удивительного в том, что философы и ученые объединились, чтобы разработать теории о человечестве в совершенном характере окружающей среды?
Все великие мыслители восемнадцатого века (которые до сих пор влияют на наши идеи и институты в гораздо большей степени, чем мы можем себе представить) были убеждёнными верующими в "естественное равенство". Локк и Юм учили, что при рождении "человеческий разум чистый лист, а мозг бесструктурная масса, которой не хватает присущей организации или тенденции развиваться; просто масса неопределённых возможностей, которые путём опыта, объединения и привычки с помощью образования, короче говоря, могут быть отлиты и разработаны до неограниченной степени и в любой форме или направлении". Доктрина естественного равенства была блестяще сформулирована Руссо и была прямо заявлена в американской Декларации независимости и во французской Декларации прав человека, в наиболее бескомпромиссной форме, не устоявшей до доброй середины прошлого девятнадцатого века В этот период такой примечательный мыслитель как Джон Стюарт Милль мог объявить резко: "Из всех вульгарных режимов спасаясь от рассмотрения влияния социальных и моральных воздействий на человеческий разум, самый вульгарный, что приписывает какие либо разногласия поведения и характера присущим природным различиям".