– Правильно все товарищ Куровский рассказывает. Подтверждаю.
– Пе-куровский, – поправляет доцент.
– Давайте по порядку, – говорит Пал Палыч. – Что за машина?
– Якобы знаменитого артиста. Самому неловко продавать, в лицо узнают. И по знакомству сделали, как будто моя. – Теперь Агафонов разговаривает более однотонно и деловито. Говоря правду, он меньше заботится, чтобы поверили.
– Сказка для школьников.
– А что мне, начальник, я сбоку припека. Взяли заместо вывески – рожа, говорят, подходящая. И всей моей выгоды – что вот пиджак выдали. Ношеный, правда, но у меня и такого нет. Один ватник.
– Оттуда, что ли? – осведомляется Томин.
– Да, от хозяина. Второй месяц как вышел, а тут эти ребята…
– Кто они? – спрашивает Знаменский.
– А леший их разберет… Если подумать, – помолчавши, говорит Агафонов, – то ничего мне не известно.
– Ну-ну, Агафонов! – сердится Томин.
– Да вам ведь что нужно: фамилия, местожительство, где работают. А они мне анкету не показывали. Звали меня Ванечка, я их – Леша да Юра. И все.
– Где познакомились?
– Свела нелегкая у пивной бочки.
Пал Палыч и Томин переглядываются: только что разлетелись допросить, только задержанный перестал запираться – и осечка!
– Приметы? – хмурится Знаменский.
– Люди как люди. Один повыше, другой пониже. Который повыше – это Юра, у него темные очки. А Леша – тот лицом старше и лысоватый. За рулем третий сидел. Боря… – Агафонов приостанавливается. – Я описывать не умею… Ну, выпить не дураки. Одеты – дай бог каждому. А больше ничего приметного.
* * *
В вагоне метро все места заняты. У тех дверей, что обращены к стене тоннеля, Раиса Глазунова стоя читает журнал. Безукоризненно одетая и причесанная, с выражением независимости на лице, она являет собой образчик очаровательной деловой женщины. Неподалеку вор – Глеб Царапов, придерживаясь за поручни, рассматривает ее одобрительно, но в общем-то от нечего делать.
На очередной остановке поезд заполняют пассажиры, возникает давка, и Царапова притискивают к Раисе. Она пытается откинуться назад, вор близко видит ее глаза и нахмуренные в легкой досаде брови. Из желания порисоваться или поддавшись галантному побуждению, он опирается ладонями в дверь, отжимает толпу назад и сдерживает ее напор, освобождая вокруг женщины некоторое пространство.
– Читайте.
– Благодарю, – насмешливо произносит она и, стоя в кольце его рук, читает до следующей остановки. Там платформа оказывается расположенной со стороны Раисы и она выходит, оставив вора несколько разочарованным: он привык к вниманию. Но прежде чем скрыться, Раиса оглядывается, а сквозь стекло закрывшихся дверей он прощально и иронически приподымает руку.
* * *
Пригородный поселок. Глухой забор и крепкие ворота, в которых прорезана калитка. Раиса Глазунова нажимает кнопку звонка и нетерпеливо притопывает ногой. Наконец калитка отворяется, взору Раисы предстает давно небритый мужчина неопределенного возраста.
– Здравствуйте, Борис Анатольевич… Кажется, вы меня не узнаете, – снисходительно улыбается Раиса, замечая, что тот изрядно «под банкой». – Красный «жигуль», левое крыло и дверца.
– Помню, – говорит хозяин. Привалясь плечом к забору, он не проявляет желания впустить женщину внутрь.
– Не сделали! – догадывается она, мрачнея. – Это уже форменное свинство! Вы же знаете, что в среду я уезжаю!
– Где среда, там и пятница, – тянет хозяин.
– Да поймите, мы едем компанией на трех машинах. Вы попросту срываете мне отпуск!
– Как-нибудь перебьешься. Приболел я.
– То бишь запил. Ох, мужики!
Из-за ее спины с механиком здоровается проезжий, который затормозил против ворот.
– Боря, – спрашивает он, – чего-то у меня внизу звякает, не пойму.