— Что-нибудь около девяти двадцати.
— Мистер Ассанти, вы что-нибудь знаете о булочной по адресу 7834, Харрисон-стрит, булочной под названием «Эй энд Эль Бейкери»? Вам она знакома?
— Я видел ее, конечно. Сейчас она не работает.
— Имеете вы представление о том, работала ли булочная вече ром семнадцатого июля прошлого года?
— Она работала.
— После того как вы расстались с мисс Франчески, вы проходили мимо этой булочной по дороге домой?
— Я проходил мимо булочной.
— Как по-вашему, сколько времени тогда было?
— Это было около девяти тридцати. Может быть, несколькими минутами позже или раньше.
— Мистер Ассанти, можете вы рассказать нам, что произошло когда вы возвращались домой?
— Я услышал звуки выстрелов.
— Где?
— Сперва я не понял, откуда они раздались. Мне показалось, что это было в винном магазине.
— В каком винном магазине?
— Винный магазин расположен рядом с булочной.
— Сколько было выстрелов?
— Три. Один за другим.
— Эти выстрелы действительно были произведены в винном магазине?
— Нет.
— Откуда раздались звуки выстрелов?
— Из булочной.
— Расскажите нам, что произошло потом.
— Из булочной выбежали два парня.
— Опишите их.
— Оба черные и очень большие. На обоих джинсы и черные рубашки.
— Они были вооружены?
— У одного из них я видел пистолет.
— И вы говорите, что они выбежали из булочной...
— Да, и сбили с ног человека, выходившего из винного магазина.
— Итак, вы слышали звуки трех выстрелов...
— Да.
— Выстрелы последовали один за другим?
— Да.
— В быстрой последовательности, хотели вы...
— Ваша Честь, свидетелю подсказывают нужные слова.
— Поддерживаю.
— Вы услышали эти три выстрела один за другим и увидели двух мужчин, выбежавших из булочной...
— Да.
— И у одного из них был пистолет.
— Да.
— Вы обратили внимание на пистолет?
— Да.
— Вы обратили внимание на тип пистолета?
— Нет, я не разбираюсь в пистолетах.
Лоуэлл подошел к столу обвинения, взял пистолет и вернулся с ним к стенду свидетеля.
— Мистер Ассанти, — продолжил он, — я демонстрирую вам пистолет калибра девять миллиметров и спрашиваю вас, был ли пистолет, который вы видели вечером семнадцатого июля прошлого года, похож на...
— Возражение!
Эддисон снова вскочил со своего места с такой улыбкой на бородатом лице, как будто хотел сказать, что безусловно Лоуэлл знал ответ еще раньше, чем
* * *
Общение с ней не доставляло ему большого удовольствия.
Она была немногословна, но ей удавалось выразить — выражением глаз, тяжелыми вздохами или почти незаметными движениями головы — чрезвычайное нетерпение, как только он проявлял плохую ориентацию в новом для него городе: он мог неправильно перейти улицу, не сразу определял, где восток, запад, север или юг ошибался с выбором пригородного поезда или автобусного маршрута. Все это вызывало гримасу на ее лице и яснее ясного говорило что хоть он и приехал из второго по величине города Соединенных Штатов, но здесь он выглядит как провинциал.
Во вторник — это было уже восьмое января, когда новогодние праздники отгремели, — он сообщил о себе швейцару у входа, и тот сразу позвонил наверх:
— Мадам, здесь Дерроу.
Она ответила:
— Я сейчас спущусь вниз, Джордж.
Даже не попросила его подняться. Ладно, да и почему она должна это делать? Его ведь просто наняли помочь ей. Он ждал в богато обставленном мраморном холле. Успел поболтать со швейцаром о погоде. Этим утром температура на улице была двенадцать градусов по Фаренгейту. В закусочной за завтраком он прочитал газету «Ю Эс Эй тудей» и узнал, что в Чикаго двадцать девять градусов тепла. Как в Карибском море... Он смертельно мерз здесь. Швейцар принялся уверять, что сюда движется теплый фронт, но он сказал, что поверит в это, только когда ощутит его действие на себе. А пока на улице завывал ветер. Но здесь, в вестибюле, было приятно и тепло, и мысль о том, что придется снова выходить на улицу, ему была ненавистна. Может быть, она пойдет в какое-нибудь теплое место.