Акцент на артефактах и реальных благах, а также его критика монетаристских экономических ценностей, недвусмысленно указывают на Фуллера как на сторонника восходящей к физиократам политэкономии, а последний тезис его книги, равно как оценка роли религии в утверждении королевской власти - на протестантский характер его мировосприятия. Но это мировосприятие весьма специфическое. Это, если угодно, протестантская этика, не направленная на делание денег, что иным специалистам наверняка покажется странным. Специфика таких взглядов - в том, что они ни в коей мере не являются воплощением духа дехристианизированного капитализма. Если угодно, его протестантизм во многом социалистический. И в этой связи важное значение приобретает его отношение к технике. В отличие от сегодняшних, продуктивно прогнозирующих, российских специалистов по экономическим кризисам неоконсервативного толка (М.Хазин и Ко), полагающих окончание, с концом капитализма, имманентно присущего ему научно-технического прогресса, тесно связанного с допустимостью ссудного процента, Фуллер считает производственно-технологические трансформации имманентно присущими реалиям социально-природного порядка, в силу чего - напрямую определяющими тип экономического устройства и, более того, являющимися сущностной основной для перехода в качественно новое общественное состояние, в отличие от производственных отношений, неизменно обусловленных производственными затратами, которые, по мере развития технологий, на определенном этапе минимизируются до предела. Так понятая эффективность производства или производительность труда, в рамках более общего, метафизического понятия, носит у Фуллера название "эфемеризации". Поскольку это понятие требует отдельного рассмотрения, нет нужды здесь на нем останавливаться подробно. Стоит лишь отметить, что эфемеризация, как процесс постепенного производства наибольшего с наименьшими затратами, для своего полнейшего воплощения требует, по Фуллеру, лишь уничтожения ориентированной на прибыль корпоративной системы общественных отношений, и предполагает, по его логике, возможность постепенной передачи этих технологий на личностный и семейный уровни не только потребления, но также, на определенном этапе, и производства. Что, в свою очередь, порождает вопрос о формах таким образом производящего общества, развернутую картину которого Фуллер, однако, не дает в данной книге. Будут ли это 3D-принтеры, выращивание какой-нибудь гидропоникой продовольствия (или, возможно, даже артефактов), нанособираемые, биоинтегрированные системы жизнеобеспечения - неизвестно, о них во времена Фуллера речь еще не шла - во всяком случае, напрямую и в прикладном значении. Это осталось за рамками его рассмотрения. Равно как и гипотеза о том, не захотят ли корпорации получить контроль над новым, готовым к такой свободе и к такому производству, миру. Иначе говоря, Фуллер не рассматривает чистую метафизику власти, ибо власть над людьми для него - скорее предмет корявых и диких общественных состояний, нежели сложное и неотъемлемое явление человеческой природы.
Он также, в отличие от нынешних неоконовцев, не рассматривает технику и "Научно-Технический Прогресс" в качестве неизбежного спутника капитализма, которые должны закончиться с концом последнего. Он говорит о технике и технологии в аспекте человекоприродного инструментального единства на основе математических и метафизических принципов, о сохранении и возрождении познавательного достоинства человека через возвращение метафизики в науку.
Книга важна тем, что позволяет увидеть некоторую перспективу решения едва ли не самых фундаментальных проблем современности, и если предлагаемое знаменитым американским изобретателем лекарство кажется кому-то странным на вкус - что ж, во всяком случае, весомость его предложения обусловлена солидным опытом и является конструктивным советом из не так уж далекого прошлого, для нынешних условий, когда целая армия экспертов признается в бессилии очертить ближайшие перспективы мирового развития, не говоря уже о том, чтобы выступить с какими-либо инициативами стратегического характера, как это в свое время сделал Ричард Бакминстер Фуллер.
Предисловие
Существует реальная эволюционная альтернатива умереть от атомной войны или задавить друг друга на этой планете. Альтернатива - это компьютерно-управляемый поворот большого бизнеса от его фиксации на оружии к мирному размещению всего человечества на аэрокосмическом уровне технологий, с намного более объемным, более устойчиво прибыльным, абсолютно Новым Миром Индустрии Жизнеобеспечения. Статистически очевидно, что чем более высоки стандарты жизни, тем ниже уровень рождаемости.
Очень важно, чтобы каждый, кто будет читать эту книгу, понимал, что ее автор совершенно аполитичен. Уже в 1927 году было ясно, что попытки человечества справиться со своими экзистенциальными проблемами (попытка выжить) никогда не смогут быть решены политикой. 1927 был годом, когда человек впервые перелетел через океан за один день (а в 1944 году DC-4 начали осуществлять секретные военные перелеты через Атлантику и Тихий океан. В 1961 легкие самолеты стали курсировать с целью бизнес-перевозок. В 1981 году вокруг мира курсирует уже более 1,5 миллиарда регулярных пассажиро-миль и осуществляются тысячи миллионов тон грузоперевозок). Это стало очевидным началом быстрой интеграции всего человечества, группы которого все предыдущие миллионы лет были разбросаны по земному шару, жили отдельно друг от друга отдельными нациями и практически не знали о существовании друг друга. Стало ясно, что интеграция потребует колоссального количества энергии. Стало ясно, что старые виды топлива истощены. Кроме этого, стало ясно, что меньшинство эгоистичных людей организуют себя, чтобы эксплуатировать транспортные проблемы большинства. Я был убежден, что в течение ХХ века все человечество на нашей планете войдет в период тотального кризиса. Я мог видеть, что была альтернатива политике и ее постоянным разоряющим противоречиям, и ее постоянным тщетным попыткам решить одним махом все экономические и социальные проблемы человечества.
Альтернатива была в изобретении, развитии, сокращении стадий физического труда, в массовом производстве прототипов каждого члена полного семейства взаимодополнительных артефактов, структурно, механически, химически, металлургически, элетромагнитно, кибернетически спроектированных, чтобы обеспечить работу каждой единицы энергии, фунта материалов, каждой секунды, так, чтобы сделать их в высшей степени реальными и практичными для обеспечения жизнеспособного стандарта проживания человечества - более продвинутого, приемлемого, сверх-продуктивного - по сравнению с теми, что приходилось иметь в опыте или о которых приходилось мечтать когда-либо в истории человечества. Было ясно, что этот новый продвинутый уровень жизни мог бы быть поддержан различными производными от солнечной энергии. Также было ясно, что это уровень мог бы быть достигнут и поддерживаться артефактами, которые бы освободили людей от "трубовой", "проводной", "измерительной" эксплуатации многих немногими. Эту совокупность фактов, которые привели к такому всеобъемлемещему человеческому успеху, я определяю как livingry [жизнеобеспеченность], в отличие от политического weaponry [оружейность]. Я называю этот процесс технологическим реформированием окружающей среды, вместо попытки политически реформировать людей. (Я объясню эту концепцию в деталях ниже в другой главе этой книги. Я также истолковал ее в моей книге "Критический путь" - 1981, St. Martin's Press.)
Равно важным является пример моей ситуации 55-летней давности (1927), когда неизвестная человеческая личность без копейки денег, с зависящими от нее женой и новорожденным ребенком, смогла бы быть в состоянии сделать что-либо на благо человечества, реально развивая такую альтернативную программу. Будучи человеком, я сделал все ошибки, которые только можно было бы сделать, но я научился распознавать факты, конституирующие ошибки, и пробовал понять, чему открытые истины пытались научить меня.
В моих филадельфийских архивах приблизительно 40 000 статей, изданных в течение последних 60 лет, которые успешно документируют мои прогрессивные завершения всего взаимодополнительного семейства каталогизированных артефактов. Эти livingry предметы включают в себя следующее:
Тенсегрити: структурный принцип Вселенной "континуальности-натянутости"/"дискретности-сжатия" (т. е. звезды не касаются планет, электроны не касаются их атомных ядер) представленный для планеты Земля для того, чтобы заменить протяженно сжатое, вторично напряженное структурирование в современной инженерной теории, распространенной по всему миру. Разработано - 1929; прототипировано - 1929.
Дом Димаксион: автономная, массово производимая, вентилируемая машина для жилья [dwelling machine], вес которого составляет только 3 % от его объема и внутреннего оборудования, удовлетворяющих техническим условиям жилища для одной семьи. Разработано - 1927; смоделировано - 1928; доставлено вертолетом - 1954.