Только бы не постеснялись заявить, что околпачены!
Расчет оказался на удивление верным, даже большого терпения набираться не пришлось. Однажды утром все оживились, заулыбались. Телетайп отстучал: «Разыскиваемый преступник опознан гражданином Базилюком, служившим с ним совместно в армии, как Ладжун Юрий Юрьевич, уроженец г. Мукачево. Протоколы опознания и допроса Базилюка высланы «авиа».
Базилюк встретил бывшего однополчанина в вагоне-ресторане, простодушно обрадовался и согласился ссудить ему почти всю свою наличность (27 рублей) «до Свердловска», где Ладжуна, дескать, будет ждать на вокзале жена с деньгами. Он записал адрес однополчанина, обещал наведаться в гости, и все бы хорошо, если бы приятный попутчик вдруг не сошел, не доехав до Свердловска.
Показания кровно обиженного Базилюка летели «авиа» где-то на полдороге к Москве. Но сейчас Дайнеко и его товарищей интересовали не столько эти показания, сколько родина Ладжуна. Разумеется, не потому, что они надеялись застать его там; схема «гастролей» наглядно свидетельствовала: этого волка кормят и поят ноги. Но чему же тогда радоваться? Если дома он не сидит и всегда прикрывается чужими документами, то что проку знать его истинную фамилию и место рождения? Ан, нет, это очень важно: здесь можно получить подлинные фотографии; узнать прошлое человека; выйти на его родственные связи и круг друзей-приятелей (или неприятелей), до которых время от времени доносятся и вызывают оживленные толки слухи о новых похождениях «Юрки Ладжуна».
Мукачевский уголовный розыск работал оперативно. Уже вечером стало известно, что только что возвратившаяся из командировки Л. Павлова (некогда учившаяся в одном классе с Ладжуном) за день до отлета из Москвы видела его на Ленинградском вокзале. Тот выглядел хорошо, был прекрасно одет и – что ее насмешило – ночной порой щеголял в очках с затемненными стеклами. Пока Павлова шла по перрону, он сел в «стрелу».
– Погулял в столице и позавчера отбыл к берегам Невы. Живут же некоторые! – усмехнулся Дайнеко. – Пожалуй, в Ленинград он не на один день. – Дайнеко обернулся к Мудрову. – Если, конечно, доехал, а не притормозил, как по пути в Свердловск.
– Это проверяется очень просто. – Мудров был уже в дверях, конец фразы долетел из коридора: – Запросим поездную бригаду…
Остановимся на минутку на этом «очень просто». Сотрудники уголовного розыска употребляют эти слова часто и охотно; вероятно, невольным отголоском будут они звучать и в нашем рассказе, и на этом «очень просто» мы будем порой проскакивать действия, требующие огромного труда, терпения, выдумки, а то и риска.
Так вот, к примеру, запросили поездную бригаду. То есть:
выяснили в отделе кадров состав проводников «стрелы» в ту ночь и их адреса (с учетом замены заболевших);
в день после прихода поезда, когда проводники отдыхают, всех их посетили дома, опросили, показали фото Ладжуна, описали его манеру держаться и разговаривать;
и так в тройном объеме, потому что «стрелой» в обиходе называют три идущих подряд экспресса Москва-Ленинград, и Павлова могла видеть Ладжуна входящим в любой из этих поездов, тем более что все они были составлены из красных вагонов.
Выяснилось: никаких пропаж или иных событий не случилось. Предъявленный для опознания пассажир ничем особенным не запомнился. Похоже, ехал, а может, и нет. Но если ехал, то до Ленинграда; раньше не сходил, это застряло бы в памяти.
Прямо из министерства, не заглянув домой, Мудров помчался на аэродром.
– Считаете, есть какой-нибудь шанс? – режиссер Виктор Виноградов испытующе всматривался в лицо Дайнеко.
– Почему ж нет? Конечно, есть шанс.