Он и запомнил его в общих чертах и, безусловно, опознал бы при встрече, но… форма лба? длина носа? форма ушей? Сплошь и рядом отвечают: «Да вроде бы обыкновенные». То есть не отвечают практически ничего. Потому что обычно мы воспринимаем чужой облик целиком, не дробя его на части, не раскладывая по полочкам. Если нет какой-то броской черты, то без тренировки описать лицо человека не так-то просто. (Попробуйте, допустим, вспомнить цвет глаз десяти-пятнадцати своих приятелей – вы очень скоро споткнетесь.)
«Фоторобот» имеет то преимущество, что описывать нет нужды. Достаточно найти похожее, назвать номер, под которым эти брови или нос числятся в альбоме, и изображение их спроецируется на экран. Если результат вызывает сомнение, тотчас пробуют второй, третий, четвертый из близких вариантов.
В деле, о котором речь, задача облегчалась тем, что можно было сличить впечатление ряда потерпевших. Они приехали в Москву и в один день и час собрались в НИИ МВД – несколько женщин, явно стеснявшихся друг друга: ведь все они были одурачены. Не мудрено, что поездка не привела их в восторг: каждая в отдельности, вероятно, предпочла бы плюнуть, пережить и забыть. Но это касалось не только их. Аферист продолжал действовать, жертвы его множились. Стоило перетерпеть некоторую неловкость, чтобы прервать его беспардонное «турне»…
Сначала овал лица. Обсудили, сошлись на одном из номеров.
Потом губы. Открыт новый альбом, шелест страниц, короткое обсуждение – и на экране обозначился низ лица, подбородок с губами, и они бесспорно похожи!
Теперь нос…
После советов и споров утвердили нос, нашли глаза и брови, чуть подвинули их вверх-вниз, стремясь поточнее уловить пропорции лица, поспорили об ушах и прическе… и в изумлении уставились на экран. Почти как в детской игре: «носик, ротик, оборотик», а портрет-то между тем составлен!
– Глядите, прямо он! Только не улыбается…
– Теперь поймаете?
– Обязательно! – отозвался сотрудник НИИ.
Однако в Вильнюсе до поимки не дошло, хотя Мудров и поднял всех на ноги, и откопал-таки следы пребывания преступника в городе.
Здесь просится маленькое отступление о Борисе Мудрове.
Однажды ему понадобилось определить, каким образом три года назад некий грабитель добрался до поселка, находящегося километрах в восьмидесяти от города. По разным соображениям все виды транспорта, кроме попутной машины, отпали. Мудров толкнулся на автобазу проверять путевые листы.
– Мы их столько времени не храним.
– А куда деваете?
– Давно вывезли на свалку.
Мудров отправился на свалку. Великие залежи отбросов ничуть его не отпугнули. С полмесяца собственноручно рылся он в слежавшихся грудах, игнорируя мух, крыс и мусорщиков-остряков. И наконец наткнулся на кипы путевых листов и обнаружил среди них нужный бланк! По сравнению с этим найти шофера, сидевшего в тот день за баранкой (он вышел на пенсию и переселился к дочери на юг), и добиться, чтобы тот припомнил когда-то «проголосовавшего» на дороге пассажира, было уже легче легкого.
Только человек с таким характером мог выискать в Вильнюсе то, что было необходимо.
Женщина подала заявление в милицию о том, что у нее пропала пачка облигаций трехпроцентного займа. Была уверена, что взял их муж, больше некому. Взял и пропил, совершенно ясно, сколько бы он ни клялся в обратном! Сажать его, конечно, не надо, но сделайте милость, попугайте, чтобы впредь поостерегся!
Казалось бы, что именитому инспектору до семейных неурядиц какой-то пожилой четы? Но Мудров верен себе. Среди огромной массы прочих наведенных им в городе справок он, в частности, попросил выяснить, не жил ли у поссорившихся супругов кто-либо посторонний за последнее время.
Да, согласилась женщина, был у нее квартирант проездом, четыре ночи ночевал.