Как Бритни Спирс и Келли Кларксон, Робин Рианна Фенти пережила тяжелое детство: разлад между родителями и домашнее насилие превратились в кошмар, от которого слава казалась ей спасительным убежищем. Ее отец Рональд – потомок ирландцев, которых в XVII веке депортировали на Барбадос войска Оливера Кромвеля и там продали в рабство британским плантаторам. Он пил и принимал наркотики. Фенти вспоминала в интервью 2011 года для журнала Rolling Stone: "Пятницы были особенно страшными, потому что он приходил домой пьяным. Он получал зарплату и половину ее спускал на алкоголь. Пока он был дома, нам приходилось постоянно следить за ним". Однажды он ударил мать Фенти, Монику, бухгалтера родом из Гайаны. Он сломал ей нос прямо на глазах у Робин.
В конце концов отец потерял работу смотрителя склада одежды и стал целыми днями просиживать в их доме в Бриджтауне, накачиваясь наркотиками. Робин привыкла вести себя осторожно, когда находила свертки из фольги в пепельнице – это значило, что отцу удалось добыть кокаин. Как-то раз она увидела через входную дверь, как он курит крэк, и сказала об этом матери; тогда Моника выгнала Рональда из дома. На протяжении всего детства Робин страдала от сильнейших головных болей. Врачи подозревали у нее опухоль, но компьютерная томография ничего не выявила. Головные боли прошли вскоре после развода ее родителей – примерно в то время, когда она встретила Эвана Роджерса.
Фенти не писала песен и не играла на инструментах; до знакомства с Роджерсом она никогда не занималась ни пением, ни танцами. Вся ее подготовка к карьере певицы заключалась в огромном желании. Роджерс чувствовал, что ее амбиции очень глубоки: "Я видел это в ее глазах", – говорит он. Но о чем именно идет речь? Это не просто девчачья мечта об известности; скорее – острая потребность спастись от ужасов домашнего насилия в иллюзии безопасности и безграничной любви, которые, как ей казалось, ей может дать сцена. Именно это желание крепче всякого врожденного таланта привязывает артистов к фанатам, и именно его ищут в будущих звездах продюсеры. Желание нельзя вырастить искусственно.
Летом 2004 года Робин с матерью отправились в Коннектикут, чтобы начать работать с Роджерсом и Стуркеном над демозаписями. Дуэт авторов хотел записать четыре песни, которые раскрыли бы перед менеджерами отделов артистов возможности певицы. Она могла бы стать дивой в классической традиции ритм-н-блюза (Hero Мэрайи Кэрри) или исполнительницей баллад (как Уитни Хьюстон с ее версией песни For the Love of You группы The Isley Brothers – ее Робин тоже записала). Помимо каверов Фенти исполнила оригинальную песню, написанную для нее Стуркеном и Роджерсом – Last Time. Они же придумали ей профессиональный псевдоним – Рианна, ее второе имя. Робин не понравилось быть Рианной; ее друзья и родственники продолжили звать ее Робин (вплоть до нынешних дней, как она говорит, она не всегда откликается, когда кто-то зовет ее Рианной). Однако шведская Робин уже прославилась на весь мир, не без помощи студии Cheiron, и существование двух поп-звезд с одинаковыми именами было недопустимо.
Осенью Фенти вернулась в школу на Барбадосе, а Стуркен и Роджерс продолжили искать для нее правильную композицию – песню с достаточно выраженной ритмической составляющей, чтоб она звучала классно и под нее можно было танцевать, и чтобы в ней при этом была поп-мелодия, подходящая для радио.
Спустя несколько месяцев продюсер по имени Вада Ноублс прислал партнерам сырое демо песни под названием Pon de Replay, дэнсхолл-композиции с карибскими мотивами. В демо были барабаны, наполовину спетые слова и наметки мелодии. Стуркен и Роджерс довели песню до ума, затем позвонили на Барбадос и сказали, что Робин нужно вернуться и записать ее – им казалось, что именно с этой песней они смогут добиться для Рианны контракта.
Они дали ей послушать демозапись по телефону, и Робин показалось, что она звучит, "как детская песенка". Тем не менее девушка согласилась полететь в Нью-Йорк и прямо перед Рождеством закончила запись вокала.
Потом Фенти снова отправилась домой. Роджерс и Стуркен начали рассылать комплект из четырех демозаписей с фотографиями певицы крупным лейблам. Руководители звукозаписывающих компаний обычно берут длинные отпуска на Рождество и неспешно возвращаются ко второй неделе января. К концу месяца несколько из них проявили интерес.
В последних числах января юрист Стуркена и Роджерса, Скотт Фелчер, поставил запись Pon de Replay для Джея Брауна, главы отдела артистов и репертуара лейбла Def Jam. Брауну песня понравилась, а когда Фелчер показал ему фотографии Фенти из студии Loft, он захотел с ней встретиться.
Браун разыскал своего босса Jay-Z – президента лейбла.
"Я дал ее послушать Jay-Z, – вспоминал Браун в интервью журналу Rolling Stone, – и он сказал: "Это большая песня"". Для Jay-Z, как рассказывал Браун, "важно было, чтоб ты сам был больше песни, иначе песня будет диктовать тебе, кем быть". Jay-Z не знал, насколько сильна характером эта девочка, но она определенно хороша собой, поэтому он решил пригласить ее на прослушивание в офис и посмотреть, есть ли в ней что-то, кроме таланта и внешности.
В студии Loft раздался телефонный звонок. "Нам позвонил Джей Браун и спросил, где Робин, – вспоминает Роджерс. – Я ответил: "Она улетела обратно на Барбадос, но сможет вернуться через пару недель"".
"С какой стати я должен ждать пару недель? – спросил Браун. – Я хочу видеть ее сейчас". Они назначили встречу на следующий понедельник.
Это было в четверг. Фенти добралась до Нью-Йорка к вечеру пятницы. У нее были выходные на то, чтоб подготовиться к прослушиванию.
"На тот момент мы не имели понятия, какие у нее способности к живым выступлениям, – рассказывает Стуркен. – Я думал, у нас будут месяцы на подготовку к презентации. А нам дали два дня".
Репетиции прошли не слишком удачно. Фенти не всегда попадала в ноты.
"Когда поешь а капелла, как на шоу American Idol, не всегда понятно, фальшивишь ты или нет, – говорит Стуркен. – Но когда поешь под аккомпанемент, это слышно сразу. И она фальшивила".
К тому же они не представляли себе, как Фенти поведет себя в стрессовой ситуации во время прослушивания. "Одно дело, если б она пела перед Клайвом Дэвисом – о нем она никогда не слышала, – говорит Роджерс, – но тут был ее кумир, Jay-Z! Она могла просто потерять голову".
Лейбл Def Jam основал Рик Рубин в своей комнате в общежитии Нью-Йоркского университета в 1983 году, после того как спродюсировал альбом Джаззи Джея It’s Yours. Во многом благодаря менеджерской работе Рассела Симмонса, с которым Рубин объединил усилия, и связям на канале MTV, лейбл Def Jam направил хип-хоп в русло массовой коммерческой музыки. Он раскрутил таких эпохальных артистов, как LL Cool J и The Beastie Boys, и подписал Run – D.M.C. (Джозеф "Ран" Симмонс – брат Рассела) и Public Enemy. В 1994 году лейбл купила компания PolyGram, а в 1998-м он стал частью Universal Music Group, которая выкупила у Симмонса его долю за сто миллионов долларов, распрощалась с ним и присоединила Def Jam к Island Records, ямайскому лейблу, основанному Крисом Блэкуэллом.
С 1988 года лейблом Def Jam руководил Лайор Коэн, известный игрок индустрии, который, как и Симмонс, начал карьеру в качестве промоутера хип-хоп-концертов. Коэн – высокий, широкоплечий мужчина достаточно грозного вида – производит впечатление белого гангстера. Сложением он напоминает злодея из Бондианы, к тому же его всегда сопровождают телохранители, настоящие быки – из тех футбольных форвардов, которые охраняют рэперов. Его подъем к вершинам, начавшийся с того, что он вытеснил Рика Рубина, был полон хладнокровных решений в интересах компании. От него исходит угрожающее спокойствие.
Коэн старался держать Def Jam как можно ближе к его рэп-истокам – крупнейшими артистами лейбла стали DMX, Ja Rule, Фокси Браун и сам Jay-Z, чей лейбл Roc-A-Fella Records распространял свои записи через Def Jam. Однако Коэну не удалось вознести это поколение звезд хип-хопа выше их предшественников. Хип-хоп отчасти был обязан своим успехом духу агрессии и опасности, с которым ассоциировался черный цвет кожи исполнителей, но этими качествами американских мамаш не покорить. Этот жанр ставил сам себе жесткие рамки. Он ведь не мог быть пóпом. Его нельзя петь. Под него нельзя танцевать, только вальяжно расхаживать по сцене. Хип-хоп закрывал для себя привычные пути к успеху в чартах, и его популярность упиралась в непреодолимые барьеры.
Коэн, также в 2002 году, подписал Мэрайю Кэри и основал специально для нее отдельный лейбл. Однако ее карьера шла на спад, а Def Jam на протяжении следующих восемнадцати месяцев не выпустил ни одного собственного хип-хоп-хита. В январе 2004 года Коэн перешел в компанию Warner, и его место занял Эл Эй Рейд, который прежде занимался не хип-хопом, но ар-энд-би с уклоном в поп – в 1989 году он вместе с Бэбифейсом основал в Атланте лейбл LaFace Records и подписал Тони Брэкстон, TLC и Ашера, чем сделал Атланту одним из важнейших центров на карте урбан-музыки.