И Хринг поджигает дворец. Асмунд ведет поджигателя к дубу, где его приветствует зевающая Сигни. Ей представляют жениха, и она сонно кивает в знак согласия:
– Асмунд, а тебя на ком женят?
Асмунд озадачен. Хринг хлопает себя по лбу, бежит к горящему дворцу и вытаскивает из пламени свою сестру, которая и становится женой Асмунда.
Мелетинский, исследовавший эти исландские сказки и другие подобные им, в которых действует не троллиха, а ведьма, свел их к первобытному запрету на брак, нарушающий эндогамию. Часто король, отправляющий сватов на поиск невесты, не велит искать ее на острове, в лесу и т. п., то есть за пределами того круга, внутри которого разрешалось брать жен. Сваты же, заблудившись или поддавшись колдовским чарам, оказываются в запретной зоне, где и находят ведьму, которая маскируется под красавицу и притворяется доброй.
В трех вышеизложенных сказках и впрямь совершается морское путешествие. Но в двух из них правильная жена тоже прибывает из-за моря! И лишь в одном случае приплывшую на корабле деву можно трактовать как нарушительницу брачного закона. Однако в этой сказке подмены в строгом смысле слова нет.
Не совсем ясна роль несостоявшегося шурина, обитающего под полом. В сказке о каменной лодке тролль рассчитывает жениться сам, но в остальных сказках он лишь приносит сестре еду.
Место возникновения мотива подмененной невесты или жены в точности не определено. Через сборник "Тысячи и одной ночи" в Европу мог проникнуть сюжет "любви по изображению", когда герой, не зная героиню лично, влюбляется в портрет, а злодейка (мачеха, ведьма), напугав, убив или околдовав девушку, маскирует под нее себя или свою дочь.
В эпосе "Большеногая Берта" (XIII в.) брабантца Адене ле Руа, опирающемся на утерянную "Книгу истории франков" (726–727), франкский король Пипин, влюбившись в портрет венгерской принцессы Берты, испрашивает ее руки у короля Венгрии. По пути во Францию завистливая нянька Маргиста уверяет Берту, что у франков принято от избытка чувств резать невест в первую брачную ночь. Берта славится исключительно красотой, поэтому, поверив сказанному, она скрывается от Пипина, и тот женится на дочери няньки Алисте, похожей на принцессу. Страшась разоблачения, Алиста на всякий случай хочет казнить Берту именем короля. Напуганная до смерти принцесса находит убежище в лесной хижине. И все-таки обман раскрывается. Внимательно изучив ноги Алисты, Пипин решает, что они уступают по величине ногам Берты, сделавшим ее знаменитой. Ему бы великаншу в жены – и все бы остались довольны! Но великанши нигде нет, поэтому воины находят и выволакивают из хижины отчаянно визжащую Берту. Когда она, наконец, успокаивается, в королевском замке играют свадьбу. Берте суждено стать матерью Карла Великого и бабушкой Роланда.
Рассказ о Берте был переработан Мадам д’Онуа ("Принцесса Розетта") и Джамбаттистой Базиле, в чьей сказке "Дракон" всплывают мотивы беременности, доставки еды и брата-чудовища. Из-за интриг злой королевы девушку Порциеллу, беременную от короля, замуровывают в глухих стенах без пищи и питья. Это вернейший способ выпестовать привидение (исландскую женщину в белом), но привидения в Италии не водятся, и Порциеллу спасает от голодной смерти волшебная птичка, доставляющая ей продовольствие. Пленница рожает сына Миуччо и, пока он не подрос, пропихивает его в щель между досками. Сама она, несмотря на скудный рацион, пролезть туда не в силах. Миуччо живет и здравствует во дворце в ранге пажа своего отца, а королева строит ему козни. Не добившись успеха, она посылает юношу на верную смерть в логово своего единоутробного брата – дракона. Гибель дракона от руки Миуччо влечет за собой и смерть королевы, связанной с братом магическими узами. Узнав всю правду, король хватает топор и собственноручно взламывает стены темницы Порциеллы.
В мире сказок подмена невест и жен осуществляется в типах АТ 403, АТ 408, АТ 450. Первый тип знаком нам по сказке братьев Гримм "Три маленьких лесовика". Награжденная лесовиками падчерица становится женой короля и рожает ему сына. Ее мачеха и сводная сестра, прокравшись в спальню, выбрасывают спящую королеву через окно в реку. По сути, они повторяют махинацию троллей, выволакивающих из дома жену Бондеветте. Уродливая сестра влезает в кровать и притворяется больной. Две ночи подряд во дворец приплывает уточка, оборачивается королевой и кормит младенца. На третью ночь призрак встречается с королем и просит его трижды взмахнуть мечом "надо мною, когда я буду стоять на пороге". Взмахи меча развеивают чары, а мачеху с дочкой сажают в бочку и скатывают с горы в воду. В качестве первоисточника братья Гримм сослались на старинную датскую балладу "Мать в гробу".
У них есть другая сказка этого типа "Белая и черная невесты", включающая очень интересную подробность. Как обычно, добрую падчерицу награждают красотой, а злую сводную сестру – чернотой и дурнотой. В королевский замок прекрасную невесту везут в закрытой карете, а ее брат, сидящий на козлах, кричит ей: "Прикрой лицо, сестренка! Дождем не омочи и ветром не обвей, красавицей явись к королю!" Присутствующая в карете мачеха-ведьма насылает на падчерицу глухоту. Когда девушка высовывается в окошко, чтобы расслышать наказ брата, мачеха толкает ее, и она падает в глубокую реку. Далее повторяется история с уточкой.
В первоначальной версии этой сказки злой умысел отсутствует. Наделенная чудесными дарами невеста должна закрывать лицо вуалью, чтобы его никогда не касался воздух. Король присылает за ней специальную карету, но на полпути стекло кареты ударяется о сук и разбивается, солнечные лучи (!) падают на снявшую вуаль девушку, она превращается в золотую утку и улетает. Сопровождавшей ее тетке приходит в голову идея заменить красавицу собственной дочерью. Конечно, тетка оказалась там случайно, что подтверждают записи самих авторов: "Своеобразно то, что полученная в дар красота должна быть защищена от наружного воздуха и солнечных лучей. По дороге ведьма разбивает окно кареты, врываются воздух, солнце, и девушка превращается в золотую утку".
Защита дарованной красоты от солнца действительно не поддается объяснению. Но не защита невесты. Дикарям известен обычай укрывательства девиц от солнечных лучей перед началом первых менструаций, который был принят, по версии некоторых историков, и в древней Европе. Однако в сказках он нашел отражение скорее в мотиве заточения героинь (прежде всего царских дочерей), чем в мотиве исчезновения невесты и ее дальнейшей замены. Укрывание красоты от солнца и воздуха Я. Гримм связывал также с мифами о троллях, окаменевающих под лучами солнца, а затем в согласии с принципами мифологической школы выстраивал цепочку от камней к небесным знамениям, а от небес – к птицам.
Нужна ли эта цепочка? Не потому ли будущая королева прячется от солнца, что прежде на ее месте находилось существо, испытывающее вред от солнечных лучей (та же троллиха)? Не свидетельствует ли о возможности полового контакта мужчины с таким существом наличие урода, подменяющего красавицу?
Вот пример. Рукопись XIII в. повествует о мифической возлюбленной Карла Великого, которую он скрывал в Ахене: "Она отличалась таким свойством, что когда Карл приходил к ней – оживала, а когда покидал ее – умирала. И вот как-то раз он приехал к ней и заключил ее в свои объятия, но вдруг ей в рот попал луч солнца… с тех пор она умерла и никогда больше не оживала снова". Но как нарочно, в исландских сказках о женах-великаншах нет и намека на их зависимость от солнца и света!
Птица кажется мне незначащим добавлением. В русской сказке "Белая уточка" (тип 403) ведьма околдовывает княгиню, а та, став уточкой, рожает обыкновенных ребятишек. Ведьма, если помните, имеет связь с птицами, и, возможно, уточка попала в сказку из-за умения ведьмы обращать людей в животных. Скажем, в типе 450, прославленном сказкой братьев Гримм "Братец и сестрица", брат королевы – козлик. Мачеха-ведьма и ее дочка запирают королеву в ванной и разводят адский огонь. По ночам королева возвращается, ухаживает за своим ребенком и гладит козлика. Когда же подмена обнаруживается и ведьму сжигают, а ее дочку отдают диким зверям, чары с козлика спадают, и он становится юношей. В типе же 408, образовавшемся из сказки Базиле "Три лимона" (итальянская сказка "Три апельсина"), невесту королевича заменяет хромоногая и кривая на один глаз служанка. Она не умеет колдовать, поэтому красивая девушка сама оборачивается фруктом и сама из него появляется.
Но может, значение имеет не небо, а водоем, куда падают героини немецких и русских сказок? Важна не способность уточки летать, а ее способность плавать? Что ж, в таком случае водоплавающая птица непременно присутствовала бы в скандинавских сказках, в большей части которых невеста или жена плывут на корабле. Однако птиц там нет. Нет уточки и в "Сестрице Аленушке и братце Иванушке" (тип 450), где жена купца просто лежит под водой с камнем на шее, брошенная туда ведьмой.
Киттельсен взял на себя смелость изобразить будущую невесту-самозванку
В норвежской сказке "Невеста-коряга" (тип 403) плывущая на встречу с королем падчерица страдает от глухоты, а злая мачеха и уродливая сестра ("с пятиаршинным носом, трехаршинным подбородком и скрюченной сосенкой, похожей на корягу, на голове") нагло этим пользуются. "Сам король спешит к тебе навстречу!" – возвещает брат героини. "Что он говорит?" – беспокоится красавица. "Он говорит, чтобы ты бросилась в море", – отвечает мачеха. И девушка бросается в море, доказывая, что глухота – не единственный ее недостаток. Призрак утопленницы трижды приходит во дворец, король ранит его ножом в мизинец, и вытекшая кровь возвращает героине человеческую природу.