В модели "для нормального человека что каково" переплетаются субъектные (человек – субъект оценки) и объектные (человек – объект оценки) значения. В целом высказывания, включающие эту модель, представляют оценочно-параметрическую интерпретацию нормального человека: явления, вовлекаемые в мир человека, оцениваются как хорошие / плохие для него, соразмерные / несоразмерные ему. Для нормального человека на острове сложно все – сложно не мыться, не есть (жур., ruscorpora); Для нормального человека, оступившегося по недомыслию, сам арест и суд – уже потрясение (А. Кучерена, ruscorpora). По сути, в таких случаях осуществляется соотнесение с ситуативными нормами [9, с. 70]: характеристики объекта признаются соответствующими / не соответствующими требованиям, предъявляемым ситуацией, участником которой является нормальный человек. Как уже отмечалось, "промеренными могут оказаться параметры объекта" (Хотя для нормального человека и этого много (С. Таранов, ruscorpora) или его аксиология (В основном писали с радостью и симпатией к патриарху – иногда, как мне казалось, чересчур экзальтированной, неприятной для нормального человека так же, как и любое вибрирующее на грани истерики чувство (В. Рыбаков, ruscorpora)). Заметим, что параметрические и аксиологические смыслы регулярно перекрещиваются; так, применительно к русскому языку неоднократно говорилось о пересечении сем "хороший" и "большой" [131, с. 242], ср.: "Двенадцать стульев" никак не меньше для нормального человека, чем "Анна Каренина", а "Мастер и Маргарита" – чем "Война и мир" (М. Жванеций, ruscorpora). В нашем материале в основном представлены случаи несоответствия норме; в этой связи показательны выражения для нормального человека немыслимо, необъяснимо, неестественно, противоестественно и т. п. Противоположная ситуация оформляется посредством дублирования прилагательного: В психологии Поликарпова, человека, воспитанного и воспитывавшего других во времена железного занавеса, такая, нормальная для нормального человека, поездка была непредставимой (Е. Евтушенко, ruscorpora).
Характеризующая интерпретация представлена моделями "Х – нормальный человек", в которой словосочетание как предикат входит в рему. Построенные по этой модели высказывания выносят вердикт: Либо ты собака, сволочь, либо – нормальный человек (П. Меньших, ruscorpora); Если лейтенант – нормальный человек, то и во взводе все хорошо (В. Казанкин, ruscorpora). Предикат имеет понятийную референцию, благодаря которой устанавливается соотношение между характеризуемым объектом (синтаксическим субъектом) и классом нормальных людей, мыслимых в аспекте их внутренних качеств.
В модели предиката, включающего связочный глагол со значением становления, изменения и т. п. и форму творительного падежа словосочетания нормальный человек, отражается динамичный характер этого статуса: Именно благодаря ему (мужу. – Н. Ф.) я не спилась, не попала в сумасшедший дом, продолжала работать и осталась нормальным человеком (В. Токарева, ruscorpora); Вернуться в школу, куда-нибудь в уютный уголок, стать нормальным человеком, как вот эти, что сидят на лавочках (В. Дудинцев, ruscorpora). Нормальным человеком, таким образом, можно не только быть, но и стать, остаться или перестать быть. Связочные глаголы также репрезентируют субъективность оценок (ср., с одной стороны, считать, признать нормальным человеком, с другой – чувствовать себя таковым), их неочевидность (оказаться нормальным человеком – в пресуппозиции предположение о несоответствии норме). Подчеркивается и визуально воспринимаемый характер нормальности (выглядеть, казаться нормальным человеком). В таком случае, однако, заметна относительность оценки: кажущийся нормальным не обязательно является таковым по своим внутренним качествам; внешнее и внутреннее могут оказаться в противоречии друг с другом: Пора было расставаться с пансионатом, и тут-то оказалось, что Кустов не желает жить в двадцатом веке: во рту его будто перекатывалась горячая картофелина, речь стала невнятной, уши будто заложены комками ваты, – он почти не слышал, говорил с трудом, пришлось прикрикнуть, побуждая его двигаться, ходить, казаться нормальным человеком (А. Азольский, ruscorpora). Та же идея выражается словосочетанием принять за нормального человека.
Превратительная интерпретация "из нормального человека" / "в нормального человека" рисует нормального человека начальным или конечным этапом метаморфозы. В нем, судя по демонстрируемым отрывкам, из нормального человека / неудачника на свет божий "вылазит" монстр-бодибилдер Халк, вытворяющий черт знает что (А. Каменецкий, ruscorpora); Из трудоголика, субъекта, которому работа заменяла наркотик, он превращался постепенно в нормального человека (Э. Рязанов, ruscorpora). Во втором случае речь идет об эволюции, в которой нормальный человек – заключительный положительный этап, ср.: Ученые думают, что снежный человек – это первобытный человек, не сумел развиться в нормального человека (В. Постников, ruscorpora). Первое высказывание с учетом контекстных нюансов также, по-видимому, рисует эволюционный процесс, но такой, в котором норма – негативное начало. Таким образом, нормальный человек – начало и конец метаморфозы, причем распределение оценочных знаков между этапами ситуативно. Приведем также несколько незначительно грамматически отличающихся от рассмотренных выражений, объединенных идеей превращения: сделать нормального человека из кого-то, превратить нормального человека в кого-то, сделать нормального человека кем-то и т. п.
Модель "делать нормального человека" через значение входящего в нее переходного глагола представляет возможные действия, для которых нормальный человек – объект. Замечено, что глаголов, обозначающих такое действие, объектом которого не может быть человек, весьма незначительное количество [138, с. 225]. В связи с этим лексическое наполнение модели "делать нормального человека" разнообразно: в нее могут входить глаголы восприятия, воздействия, социального взаимодействия, создания, деструкции и т. п. Между тем все это многообразие может быть обобщено через использование дихотомии "внешний человек – внутренний человек". Как мы и предположили на начальном этапе исследования, характеристика нормальный человек тяготеет к описанию человека внутреннего. Как следствие, большинство глаголов в рассматриваемой модели называют действия, направленные на человека в аспекте его моральных, интеллектуальных, эмоциональных качеств: Нормального человека трудно убедить, что эти люди любят что-нибудь, кого-нибудь (А. Найман, ruscorpora); Что во всей этой чепухе, которую я теперь вижу, может искусить нормального человека, побудить его совершить страшных грех (А. Чехов, ruscorpora). В подавляющем большинстве случаев объектом является не человек как тело, но человек как личность.
Пространственная интерпретация репрезентирована в моделях "в нормальном человеке", "в нормального человека", которые представляют нормального человека вместилищем неких объектов. По образному замечанию М. П. Одинцовой, внутренний мир человека – это внутренняя Вселенная, населенная различными обитателями [117]. Эти обитатели в нормальном человеке живут (Жажда красоты живет в нормальном человеке, увлекая его в мир прекрасного (Н. Шпанов, ruscorpora)); их туда можно поместить (Природа такую программу заложила в нормальных людей потому, что нравственная тупость и трусливость угрожают поступательному развитию сознательной материи, то есть самой эволюции человечества (В. Конецкий, ruscorpora)).
Пространственные смыслы пересекаются со смыслами обладания; взаимодействие интерпретаций реализовано в модели "у нормального человека". В таком случае очерчивается мир человека (внешний или внутренний), в котором нечто существует, появляется, исчезает, активно действует и проч. По нашим наблюдениям, сферой бытования / действия, как правило, становится не внешний мир нормального человека, а он сам как физическая и психическая личность. При апелляции к физической личности осуществляется пространственно-анатомическая интерпретация нормального человека, в соответствии с которой он выступает вместилищем материальных органов и предметов: Когда у нормального человека в ноге осколки от бомбы, он начнет бегать? (Э. Шим, ruscorpora); У тебя печень раза в три больше, чем у нормального человека (Д. Липскеров, ruscorpora). Однако подобное физиологическое пространство рисуется не часто – в большинстве случаев модель "у нормального человека" репрезентирует нематериального внутреннего человека, который имеет чувства, эмоции, представления, понятия и т. п.: У каждого нормального человека есть понятие о святости, здоровое чувство неприкосновенности сакральных символов (Я. Амелина, ruscorpora). Заметим, что внутреннее пространство динамично: как реакция на происходящее вокруг происходит смена оценок, интересов, эмоций. Показательно, что наряду с предикатами существования, активно употребляются и предикаты действия: Да и у в целом нормального человека "под градусом" могут выскочить на поверхность такие стороны психики, о которых ни он сам, ни окружающие его люди не подозревают (из жур., ruscorpora).