В новое время развитие системы эталонов стимулировалось общекультурной ценностной установкой на точность, заданную машинным производством и всеобщим распространением принципов стандартизации. Основной сферой эталонизации стали точные науки и техника.
В индустриальных обществах на первый план выходят нормы, в общем виде определяющие деятельность людей: такие нормы предполагают наличие в индивиде достаточно развитой способности нормировать и регулировать свое поведение. Иными словами, норма становится все более абстрактной, а человеческое поведение "взвешиваемым" и исчисляемым. Развитие личности непосредственно связывается с усвоением норм общества.
В XX веке различные типы норм приобретают специфические черты. Так, эталонами современной культуры становятся культурные явления прошлого, считающиеся наиболее значимыми. Им не стремятся подражать, но они задают "высоту" творчества, являются источниками творческого переживания и осмысления. Широчайшее распространение стандартов приводит к общей стандартизации жизни, одним из проявлений которой является массовая культура. Так, навязываемые массовой культурой представления о "красивой жизни" задают угол зрения индивида на то или иное явление, формируют оценочное отношение, побуждают к действию и т. п.
Таким образом, каждая культурная эпоха характеризуется определенным набором норм, доминирующим типом нормы, возможностью / невозможностью сосуществования нескольких нормативных систем, отношением к девиациям. В целостной системе культуры действует устойчивая оппозиция "нормативное – ненормативное"; конфликт полюсов обеспечивает возможность изменений. Отход от одних норм предполагает признание других, следовательно, смена направлений, стилей, моды и т. п. есть замена одних норм на другие.
Резюмируя, назовем функции нормы в культуре, на первый взгляд противодействующие друг другу. С одной стороны, норма реализует функции регуляции и сохранения традиции (нормы "задают" программу поведения, определяют некие культурные рамки), тем самым фиксирует культурную ситуацию и обеспечивает преемственность поколений. С другой стороны, борьба старых и новых норм приводит к более или менее значительным изменениям в культуре, т. е. конфликты нормы и вчерашних девиаций, обеспечивают динамику культуры. Заметим, что подобное сочетание функций отражает выявленные на общесистемном уровне закономерности.
1.3.4. Значение нормы для формирования наивной (повседневной) категории
Термин норма уместно, на наш взгляд, применить не только к нормам социальным, но и к тем установкам, представлениям, которые характеризуют наше мировидение и которые можно условно обозначить как нормы мышления. Ученые отмечают, что "осознаваемая психическая жизнь также подчиняется определенным представлениям о "нормальности"" [1], а само мышление "и есть логические нормы" [90, с. 327]. Обобщим междисциплинарные (психологические, философские, лингвистические) исследования в толковании норм мышления: это заданные особенностями мыслительной деятельности правила осуществления интеллектуальных операций с объектом мысли [95]. Распространяя идею о регулятивном характере нормы, мы предполагаем, что на уровне мышления норма является условием формирования наивной категории.
Одной из базовых норм мышления является категоризация – процесс упорядочивания осмысленного, его распределения по смысловым "ячейкам". Категоризация, которая представляет собой "важнейший практический инструмент, являющийся принадлежностью нашего мышления на протяжении более чем двух тысячелетий" [86, с. 143], необходима для нормального функционирования нашего мышления, восприятия, деятельности и речи. Способность к категоризации, следовательно, является условием нормального протекания мыслительных процессов, адекватные результаты категоризации – подтверждением соответствия норме. Основой наивной категоризации являются жизненный опыт, воображение, особенности восприятия, моторной активности, культуры, специфика языковых традиций [86, с. 143]. Суть категоризации, направленной на то, чтобы за внешним разнообразием атрибутов объектов увидеть некое сходство или относительное тождество [83, с. 307], актуализирует взаимосвязь нормы и онтологических категорий явления – сущности, тождества – различия.
В процессе категоризации хаотичное многообразие мира упорядочивается благодаря категориям, представляющим собой своеобразные "логико-семантические схемы или рамки" [74, с. 119], отнесение к которым осуществляется на основании общности признаков. Иными словами, категории – предельно общие понятия – являются результатом "сжатия неисчерпаемого многообразия мира" [183, с. 62], "отвлечения (абстрагирования) от предметов их особенных признаков" [17, с. 481].
Известно, что объекты могут быть отнесены к категории при наличии у них неких общих признаков, при этом при формировании категории происходит отчуждение дифференциальных признаков – берутся во внимание признаки общие. Благодаря исследованиям Э. Рош и др. [202; 203], установлено, что категории имеют особую внутреннюю структуру. Структура естественных категорий (цвет, форма и т. п.) видится ученым следующим образом:
• универсальный прототип, которому соответствует базовое наименование,
• другие члены категории, в разной степени приближенные к прототипу,
• границы, диффузность которых определяется национальнокультурной традицией.
Структура обобщающих категорий (овощи, фрукты, мебель и т. п.) также не является однородной: центр выявляется по степени типичности того или иного представителя категории [147, с. 48–49].
В прототипах, к которым можно отнести типичные примеры, социальные стереотипы, абстрактные идеализации, образцы, генераторы и проч., воплощены наиболее характерные признаки категории. Другие члены категории также обладают базовыми категориальными признаками, но в объективном мире и/или сознании человека не воспринимаются как "лицо" категории. Прототип и наиболее близкие к нему члены категории имеют особые когнитивные характеристики: в частности, они легко опознаются сами и способствуют определению категориальной принадлежности объекта [86]. Как динамический концепт прототип состоит из целевого образа предметной области, покрываемой категорией, оптимальных представителей категории, а также из представлений о возможных отклонениях и деформациях этих представителей [201, с. 204]. Таким образом, одной из значимых характеристик категории является градуальность (градационность) ее устройства, проявляющаяся либо в диффузности границ (градация членства, по Дж. Лакоффу), либо в степени удаленности от прототипа (градация центральности) [86, с. 144–146].
Обобщим, перефразируя:
а) в категорию объединяются объекты, обладающие общим признаком;
б) центральным членом категории является наиболее типичный ее представитель;
в) члены категории отличаются друг от друга степенью выраженности категориальных свойств, частным проявлением которой является степень удаленности от прототипа;
г) границы категории размыты, в связи с чем возможны переходные случаи.
Теперь сопоставим эти положения с пониманием нормы как, во-первых, границ, "в которых вещи, явления, природные и общественные системы, виды человеческой деятельности и общения сохраняют свои качества, функции, формы воспроизводства" [65, с. 326], а во-вторых, как диапазона допустимых отклонений. Мы полагаем, что норма, унифицируя, задает такие границы, в которых все разнообразие явлений считается типичным, обычным, правильным, естественным. Ее сверхзадача – "удержать инвариантность через полагание пределов вариативности" [1]. Понятие инварианта, сохраняемого нормой, тесно связано с понятием прототипа. Вслед за А. В. Бондарко, мы разграничиваем понятия инвариант и прототип следующим образом: прототип выступает как эталонный репрезентант определенного инварианта среди прочих его представителей. При этом инварианты, в отличие от прототипов, относятся к числу слабо осознаваемых феноменов [20].
Исследование нормы как условия формирования наивных категорий требует, на наш взгляд, использования понятия представление и введения понятия нормативные представления.
Представления понимаются нами как структурно-содержательные формы фиксации коллективного опыта, составляющие глубинные семантико-аксиологические основы культурной традиции [102, с. 798]. Отметим наиболее значимые для нашего исследования признаки представлений [103; 104; 162]:
• социальность: представления разделяются членами социума;
• когнитивность: представления – результат когнитивного освоения действительности, в котором новые объекты познаются на основе моделей предыдущего опыта;
• национально– и социально-культурная специфика: представления, действующие в различных культурах и социумах, различны;