В этом интервью Гитлер как будто пытается говорить миролюбивые вещи, но
это свое "миролюбие" он так густо пересыпает угрозами по отношению к Франции и Советскому
Союзу, что от "миролюбия" ничего не остается. Как видите, даже тогда, когда господин
Гитлер хочет говорить о мире, он не может обойтись без угроз. Это - симптом.
Говард. В чем, по-Вашему, заключается основная причина современной военной
опасности?
Сталин. В капитализме.
Говард. В каких именно проявлениях капитализма?
Сталин. В его империалистических захватнических проявлениях.
Вы помните, как возникла первая мировая война. Она возникла из-за желания переделать
мир. Сейчас та же подоплека. Имеются капиталистические государства, которые считают
себя обделенными при предыдущем переделе сфер влияния, территорий, источников сырья,
рынков и т.д. и которые хотели бы снова переделить их в свою пользу. Капитализм
в его империалистической фазе - такая система, которая считает войну законным методом
разрешения международных противоречий, методом законным если не юридически, то по
существу.
Говард. Не считаете ли Вы, что и в капиталистических странах может существовать
обоснованное опасение, как бы Советский Союз не решил силой навязать свои политические
теории Другим народам?
Сталин. Для подобных опасений нет никаких оснований. Если Вы думаете, что
советские люди хотят сами, да еще силой, изменить лицо окружающих государств, то
Вы жестоко заблуждаетесь. Советские люди, конечно, хотят, чтобы лицо окружающих
государств изменилось, но это дело самих окружающих государств. Я не вижу, какую
опасность могут видеть в идеях советских людей окружающие государства, если эти
государства действительно крепко сидят в седле.
Говард. Означает ли это Ваше заявление, что Советский Союз в какой-либо мере
оставил свои планы и намерения произвести мировую революцию?
Сталин. Таких планов и намерений у нас никогда не было.
Говард. Мне кажется, мистер Сталин, что во всем мире в течение долгого времени
создавалось иное впечатление.
Сталин. Это является плодом недоразумения.
Говард. Трагическим недоразумением?
Сталин. Нет, комическим. Или, пожалуй, трагикомическим.
Видите ли, мы, марксисты, считаем, что революция произойдет и в других странах.
Но произойдет она только тогда, когда это найдут возможным или нужным революционеры
этих стран. Экспорт революции - это чепуха. Каждая страна, если она этого захочет,
сама произведет свою революцию, а ежели не захочет, то революции не будет. Вот,
например, наша страна захотела произвести революцию и произвела ее, и теперь мы
строим новое, бесклассовое общество. Но утверждать, будто мы хотим произвести революцию
в других странах, вмешиваясь в их жизнь, - это значит говорить то, чего нет и чего
мы никогда не проповедовали.
Говард. В момент установления дипломатических отношений между СССР и США
президент Рузвельт и господин Литвинов обменялись торжественными нотами по вопросу
о пропаганде. В пункте 4-м письма господина Литвинова президенту Рузвельту говорилось,
что Советское правительство обязуется "не допускать образования или пребывания на
своей территории каких-либо организаций или групп и принимать на своей территории
предупредительные меры против деятельности каких-либо организаций или групп или
представителей, или должностных лиц каких-либо организаций или групп в отношении
Соединенных Штатов в целом, или какой-либо их части, их территории или владений,
имеющих целью свержение или подготовку свержения или изменение силой политического
или социального строя". Я прошу Вас, мистер Сталин, объяснить мне, почему господин
Литвинов подписал это письмо, если выполнение обязательств по этому пункту несовместимо
с желаниями Советского Союза или вне его власти?
Сталин.