Меган бросилась к выходу, едва не поскользнувшись на мокром каменном полу вестибюля. В крошечном кафе на берегу бассейна деревянные жалюзи все еще были подняты. Мимо нее по берегу прокатился сорванный пляжный зонтик, а затем вдруг оторвался от земли и полетел. С ужасом она посмотрела на море и увидела, что катер аквалангистов исчез. Тогда - уже гораздо медленнее - она пошла вдоль берега к дайвинг-центру, и от ветра у нее слезились глаза, а мокрый песок больно натирал пятки.
С виду дайвинг-центр казался покинутым. Все катера для катания на водных лыжах, байдарки и доски виндсерфинга с яркими парусами были убраны с берега подальше от шторма. Но сам центр не был заперт, и внутри него чувствовалось какое-то движение. Именно там она нашла его с той самой скандинавской туристкой. Они сидели в неосвещенном углу дайвинг-центра среди пустых кислородных баллонов, мокрых водолазных костюмов и перепутанных трубок регуляторов. К тому времени они уже, очевидно, закончили, вновь облачились в шорты и майки и даже не испытывали потребности касаться друг друга. Но Меган уже не могла себя обманывать. Она прекрасно понимала, что это значит. Это значит, что она снова осталась одна, причем с ребенком на руках.
"И, кажется, - подумала Меган, - нет на свете большего одиночества, чем одиночество с ребенком".
Заглянув в огромную витрину автосалона братьев Бареси, можно было увидеть, как два молодых человека в куртках с капюшонами взламывают дверцу "Альфы Ромео".
Паоло замер перед витриной, как вкопанный, и решил подождать, пока появится его брат с бейсбольной битой в руках, или, на худой конец, с мобильным телефоном, чтобы позвонить по номеру 999. Но Майкла не было и в помине, и молодые люди в капюшонах спокойно продолжали свое дело, никем не прерываемые.
Паоло забарабанил в стекло. Но к тому времени они уже справились с дверцей, включилась сигнализация, и из-за ее воя невозможно было услышать ни их криков, ни ругательств. Когда Паоло ворвался в салон, они уже были в машине, и один из них подбирал к зажиганию ключ из имевшейся у него связки.
- Эй! - заорал что было мочи Паоло. - Я вызову полицию!
Из-под капюшонов на него взглянули хищные глазки злобных обитателей Мордора, и внезапно они выскочили из машины и пошли прямо на него. У одного из них в руках был воровской лом, которым он недвусмысленно размахивал над головой. Паоло сперва было тоже пошел на них, но потом вовремя отпрянул назад и с облегчением позволил им уйти, но, отдышавшись, огляделся и обнаружил, что стоит посреди своего дочиста разграбленного салона.
В нем остались только две машины: одна та самая взломанная "Альфа Ромео", а другая - старая "Мазератти". Исчезли две "Феррари" и "Ламборджини Галлардо". Кроме того, исчезла добрая половина оборудования, причем наиболее дорогого. Теперь Паоло оставалось выяснить, каким путем исчезло это оборудование - было украдено или продано, - и можно делать выводы, в каком братья теперь состоянии: все еще богаты или разорены.
Майкла он нашел в офисе. Тот лежал на полу с бутылкой виски в руках. Паоло встал на колени и долго тряс его за плечи.
- Где оборудование, Майкл?
- А? Что? Паоло?
- Скажи мне, что ты его продал! Ты ведь его продал, так? Здесь было все, ради чего мы работали!
Майкл с трудом сел и громко икнул.
- Произошло что-то вроде кражи со взломом.
Паоло взял из его рук бутылку и грохнул ее о стену.
- Ты глупый, безмозглый подонок, Майкл!
- Расслабься. Мы ведь застрахованы, не так ли?
- Ты думаешь, нам за это заплатят? Ты пропил свои мозги и прохлопал момент, когда здесь побывали целые орды диких мальчиков из Холоувей. Страховщики подумают, что мы специально это затеяли. Нам бы самим избежать тюрьмы!
- Хорошо, - промямлил Майкл.
- Хорошо… что?
- Тебя не было три месяца. Три месяца ты проболтался в Китае. Я тут три месяца колупался один, ты только один раз осчастливил меня своим мимолетным визитом. В следующий раз не будешь исчезать так надолго.
- Ты ведь говорил, что со всем справишься! Ты обещал, что присмотришь за салоном, пока меня нет! - Паоло встал и зашагал по комнате, ероша волосы. - Господи, Майкл, что же теперь с нами будет? У меня же семья!
В глазах Майкла появилось злобное, завистливое выражение.
- Счастливый ты, - сказал он.
Когда они начинали бизнес, у них не было ничего. Братья работали таксистами, а потом решили испытать удачу и взять заем в банке. И вот теперь они снова оказались на нуле. Паоло хотел устроить своей дочери прекрасную жизнь. Таким был его план. Он хотел обеспечить ее всем самым лучшим. И вот теперь, когда они еще не успели распаковать чемоданы, он вынужден был признать, что прекрасной жизни девочке на новой родине не светит.
Из демонстрационного зала салона донесся какой-то шум, и Паоло вышел посмотреть, что происходит. Там стоял коренастый мужчина с толстой шеей и коротко подстриженными волосами и сумрачно разглядывал взломанную дверцу "Альфы Ромео".
- Мы закрыты, - сказал Паоло как можно спокойнее.
- Ты Майкл Бареси?
Паоло внезапно узнал этого человека: перед ним стоял муж Джинджер. Он подумал о своем брате, пьяном и валяющемся на полу, о его разоренной и разбежавшейся по свету семье, и не смог найти в себе сил, чтобы обрушить на Майкла еще одно унижение. Он глубоко вздохнул и громко сказал, пытаясь перекричать сигнализацию:
- Да, это я. Майк Бареси.
Потом Паоло увидел поднятый кулак и был бы рад избежать встречи с ним, но времени у него не хватило, и в следующую минуту этот кулак со всей силой обрушился на его физиономию, и он почувствовал в нем что-то твердое и металлическое (может быть, обручальное кольцо? Вот было бы забавно!), и его нижняя губа была рассечена в кровь. Кроме того, этот удар едва не свалил Паоло с ног, и он завертелся на месте в поисках равновесия, а когда снова повернулся к мужчине, то увидел, что тот собирается ему что-то сказать. Произнести спич.
- Она вернулась ко мне и к детям, - сказал мужчина. - Я не знаю, чем ты заморочил ей голову. Но она тут ни при чем, это точно.
Когда мужчина ушел, Паоло запер салон и попытался отключить сигнализацию на "Альфа Ромео", потом вернулся в офис и нашел Майкла плачущим. Паоло обнял брата и несколько раз легко поцеловал его в макушку.
- Я потерял ее, Паоло, - плакал Майкл. - Я потерял любовь всей своей жизни.
Сперва Паоло решил, что его брат печалится о Наоко, своей верной и красивой жене, которая от него ушла. Потом подумал, что речь идет о Джинджер, уставшей домохозяйке, которая вышибла из него мозги, а затем благополучно вернулась к мужу. Но потом понял, что речь совсем о другом, вернее, о другой. Речь о любви всей его жизни, фотографии которой хранились и у Паоло в ящике стола.
Ею могла быть только Хлоя.
Кэт остановилась у витрины благотворительного магазина и начала изучать выставленные там детские коляски.
Вот старомодный агрегат, какие можно было видеть на черно-белых фотографиях межвоенного периода. Обычно его толкали по площади Беркели строгие няни, одетые в униформу.
На какие-либо трансформации он был не способен, но его добротность не вызывала сомнений. Конечно, это не оригинальный продукт, а его современная копия в стиле ретро, однако Кэт подумала, что вещь, в сущности, неплохая.
Она вошла в магазин, решив познакомиться с коляской поближе. Удивительно прочная и надежная. Именно такими вещами она хотела окружить будущего ребенка, именно таких вещей ей самой не хватало в течение всей жизни. Однако, с другой стороны, коляска слишком громоздкая. Возить в ней ребенка - все равно что возить его в танке. Перед мысленным взором Кэт возникла картина, как она сражается с этой коляской в дверях супермаркета: ребенок вопит, все глазеют.
- Кэт!
Рори. На его лице играла робкая, удивленная улыбка. Сперва Кэт подумала, что он шел за ней по пятам, но потом увидела, что он держит в руках две большие спортивные сумки, полные белых каратистских костюмов.
- Вот, сдаю это в магазин. Ученики имеют обыкновение вырастать из своей одежды, а некоторые ребята не могут начать заниматься боевыми искусствами только потому, что у них нет формы. Хочешь купить эту коляску?
- Просто присматриваюсь.
Кэт почувствовала, что краснеет. Надо же, покупать вещи для своего неродившегося малыша в благотворительном магазине. Что это с ней случилось? До чего она докатилась? Ее словно вытолкнули на обочину жизни.
- Знаешь, в том, что касается ребенка, я готов помочь, - сказал Рори. - Что бы между нами ни произошло. Что бы ты обо мне ни думала. Я хочу помочь. Стоит тебе только попросить. - Он подозрительно разглядывал допотопный четырехколесный агрегат. - Может, мы подберем что-нибудь поновее…
- Я не считаю товары секонд-хенд признаком поражения, - огрызнулась Кэт. - Мои младшие сестры выросли в моих старых платьях. И ничего страшного, никакого вреда им это не принесло.
- Разумеется, в этом нет ничего страшного, - как можно мягче подтвердил Рори. - А ты как сама-то? Ничего?
Она потрогала живот и в который раз удивилась тому, что с ней происходит: ей это казалось, с одной стороны, чем-то удивительным и невероятным, а с другой - естественным. Эта новая жизнь, растущая внутри нее самой. Часть нее, которая продолжит жить на земле после того, как сама Кэт ее покинет.
- Ребенок развивается хорошо.
Она увидела на лице Рори заметное облегчение. Он прекрасно знал, что значит быть родителем. Уж он-то имел представление о том, что во время беременности может случиться масса непредвиденных вещей.
- Сканирования показывают, что все идет нормально.
- Только не утаивай от меня свои проблемы, Кэт.