Энн хотела понять, куда они едут, но не решалась спросить. Проливной дождь обрушивался на землю, навстречу струям поднимались клубы тумана, и казалось, все вокруг кипит. Ветер носил в воздухе опавшие красные и желтые листья - они ударялись о ветровое стекло и попадали под непрерывно двигающиеся очистители. Туман то рассеивался, то охватывал машину плотным кольцом, полностью скрывая дорогу.
Энн не просила Макса сбросить скорость или остановиться и переждать, пока видимость улучшится. Она боялась услышать его холодный враждебный голос и увидеть искаженное гневом лицо, которое она видела совсем недавно, когда они встретились у дверей ресторана.
Макс вел машину сильно наклонившись вперед и сжимал руль с таким болезненным напряжением, что пальцы на руках побелели.
- Не сердись, я не должен был брать тебя с собой. Не знаю, что на меня нашло. Я должен был ехать один. Сегодня я не лучший спутник. - Он прервал молчание и посмотрел на Энн.
Удивительная женщина, подумал Макс, единственная среди его знакомых привлекательных женщин, которая абсолютно не осознавала, какое впечатление производит на мужчин и какой властью над ними могла бы обладать. И эта постоянная ее сдержанность, за которой скрывалась неуверенность в себе или застенчивость… Нежное лицо с выразительными зелеными глазами и мягкими полными губами, мягкие пушистые волосы до плеч, стройная фигурка, длинные ноги, ну, в общем, 90 х 60 х 90…
Но очаровательная, задумчивая Энн Дьюгон могла быть деловой и сдержанной. Макс восхищался той четкостью и кажущейся легкостью, с которой она вела дела в ресторане "У Паппи". Энн легко разрешала самые сложные ситуации, не теряя доброго расположения духа и чувства юмора. Но, пожалуй, попасть к ней ей в немилость было не так уж приятно.
- Знаешь, мне даже нравится такая дикая погода - иногда, - сказала Энн, чувствуя себя неловко и не имея сил эту неловкость преодолеть. Каждый раз, когда Макс смотрел в ее сторону, Энн казалось, что он касается ее руками, и у нее дыхание перехватывало так, что легкие сжимались.
- Я все понял, - с улыбкой ответил Макс, - поворачиваем обратно.
- Не надо. Ты сказал, что хочешь, чтобы я поехала с тобой, - и я поехала. Я здесь - и ты можешь сказать все, что хотел.
Энн никогда, ни при каких условиях не могла заставить себя отступить, если чувствовала, что кто-то нуждается в ее помощи. Иногда это доводило ее до беды, но ведь сейчас не тот случай. Или тот?
- Спасибо тебе, - ответил Макс и сбросил скорость, но, забывшись, ударил ладонью по рулю.
Энн подскочила от испуга и плотно сжала дрожащие ладони. Дела идут все хуже и хуже, но она успокаивала себя тем, что в случае чего найдет способ обеспечить свою безопасность. У нее уже был печальный опыт. Она научилась не поддаваться на мужские уловки и теперь не даст себя запугать или унизить.
Но ведь Макс не такой человек?! Он никого не запугивает и не унижает.
Энн осторожно коснулась руки Макса.
- Послушай, это не мое дело, но я вижу, что ты нервничаешь. Что-то случилось с той женщиной, которая приехала к тебе на работу? Мишель, кажется?
- Не знаю! - Он и в самом деле не знал. И не хотел знать. И думать об этом не хотел.
- Ну хорошо, - ответила Энн и тут же пожалела о том, что спросила.
- Я испугал тебя! Какой же я идиот! Послушай, я так не поступаю. Эти сволочи - они делают что хотят и сводят меня с ума.
- Они - это кто?
- Забудь!
Сейчас Энн могла бы объяснить Максу, каково это - сидеть в несущейся на бешеной скорости машине и слушать излияния человека, который не в состоянии сдержать свой гнев. Но, пожалуй, это была неудачная идея. Во всяком случае, в данный момент.
- Надо бежать, - пробормотала машинально Энн, она не собиралась говорить это вслух.
- Я не собираюсь бежать! - Макс крепко сжал ладони Энн. - Нет оснований. У меня трудный период - но я справлюсь. Кстати, ты любишь бейглы? - Он старался казаться спокойным. - Знаешь маленький ресторанчик в Сент-Мартинвилле, "Бейглы у милашки". Там правда очень мило и подают хорошие бейглы.
- Не знаю, - ответила Энн. Бейглы были некстати, но уж совсем некстати был Сент-Мартинвилл.
Если бы не проливной дождь с туманом, она, конечно, узнала бы места, по которым они проезжали, - и уговорила бы Макса поехать в любой другой городок. Куда угодно, только не в Сент-Мартинвилл, где она выросла и откуда уехала однажды и навсегда. Этот период ее жизни закончился.
- Тебе там понравится, - продолжал Макс. - Бейглы на любой вкус. Пряные соусы, мягкий сыр, копченый лосось, каперсы, прозрачные колечки лука - ты только представь, - и отличный кофе.
- Нью-йоркская еда, - вздохнула Энн.
- Ничего подобного. По всему миру люди едят бейглы. Зайдешь со мной? Перекусим.
Отступать было некуда. В конце концов, все те, кого Энн знала в Сент-Мартинвилле и кто знал ее, либо уехали из города, либо умерли. Во всяком случае, большинство из них. А те, кто остался, вряд ли узнают в ней ту неуверенную в себе девушку, какой она была в Сент-Мартинвилле. Энн знала, что изменилась до неузнаваемости, и внешне, и внутренне.
Надо было принимать решение. Энн совсем не хотелось оказаться в Сент-Мартинвилле, но оставаться в машине с Максом, готовым сорваться в любую минуту, было невыносимо. Так или иначе, надо было выбраться из машины, и тогда она сама о себе позаботится.
- Так ты не успел позавтракать у "Паппи"? Хорошо, составлю тебе компанию. Почему бы и нет? Бейглы так бейглы. Идея мне нравится, - согласилась Энн, решив, что предложение уехать в другое место не может не вызвать у Макса подозрения.
- Я хорошо позавтракал, - ответил Макс, пытаясь угадать настроение Энн. - Но, честно говоря, я не помню, когда это было, так что парочка бейглов мне не помешает.
- Тогда поехали, - сказала Энн.
Что ж, Макс всегда держал ситуацию под контролем и никогда не говорил лишних слов.
Он внимательно посмотрел на свою спутницу: уж не смеется ли она над ним? Нет, Энн не смеялась. Ее тянуло к нему даже сейчас, когда она не могла справиться со с трахом.
После всех несчастий, обрушившихся на Энн в Сент-Мартинвилле, ее считали паршивой овцой. За спиной перешептывались: "Она - омерзительна!", "Держись от нее подальше! Не подпускай к ней Джона! Скольким мужикам она жизнь испоганила!". Бездоказательная ложь - но оправдываться было бесполезно. Энн ошиблась дважды - и об этом знали все. Эти ошибки чуть не стоили ей жизни и навсегда погубили ее доброе имя в Сент-Мартинвилле.
Машина въехала в город. Дождь распугал прохожих, и улицы были пустынны.
- Ты здесь сориентируешься? - спросила Энн дрожащим голосом. Она не смотрела по сторонам. Жаль, нельзя натянуть капюшон - ничего, она сделает это, как только выйдет из машины.
- Это небольшой городок. Чуть зазеваешься - и проехал. Но здесь хорошо. Чувствуешь себя комфортно.
Энн пожала плечами - ей комфортно не было. Дождь не утихал. Лил как из ведра - как в Туссэне. Вот где сейчас она должна быть - в Туссэне, "У Паппи", на своем рабочем месте. Это совсем на нее не похоже - где-то мотаться в рабочее время. Больше она этого себе не позволит.
- Так где эта твоя "Милашка"? - Энн не могла вспомнить этого ресторана - возможно, его открыли после ее отъезда.
- Рядом с церковью Святого Мартина. И церковь действует.
Церковь размещалась в белом одноэтажном здании с небольшой колокольней над входом, гордостью горожан и главной местной достопримечательностью. У входа выстроилась небольшая очередь желающих подняться наверх и осмотреть здание. Посетителей тут всегда было много, а дождь только усиливал их желание спрятаться под крышей какого-нибудь примечательного здания. В детстве Энн любила бывать в этой церкви и часто пряталась в церковном Саду вечного поклонения около статуи Евангелины Аккадской, где всегда царили мир и покой. Она считала, что Евангелина следит за ней и охраняет ее, а также всех детей и эльфов. Да-да, именно эльфов. Энн не сомневалась в том, что эльфы существуют и живут в саду среди цветов. Никто никогда не пытался ее разуверить в этом, просто потому, что Энн хранила свою веру в глубокой тайне.
Свернув на Гамильтон-стрит, они проехали два квартала, и Макс свернул в узкий проезд между домами. Энн с тоской смотрела в окно машины - все было до боли знакомо. Макс с трудом припарковался во дворе перед рестораном, где уже стояла дюжина машин. Ресторан представлял собой небольшое одноэтажное здание с большим окном, за которым клубилась толпа посетителей, и стеклянной дверью. Неизвестно, кто создал замечательную вывеску "Бейглы у милашки", но этот человек явно не был профессионалом. Бирюзовые буквы вывески были разной высоты и становились все меньше по мере приближения к концу названия. Когда автор этого шедевра осознал свою ошибку, он решил исправить ее, разместив между буквами желто-коричневые кружочки с пятнышками и дыркой в середине. Энн решила, что они, видимо, изображали бейглы.
Выключив двигатель, Макс не торопился выходить из машины. Энн подумала, что сидящий рядом с ней обаятельный мужчина, мускулистый, темноволосый и голубоглазый, с ямочкой на квадратном подбородке и чуть приподнятыми уголками хорошо очерченного рта, не догадывался о том, какие мысли и желания он у нее возбуждает и как часто по вечерам она мечтает оказаться рядом с ним в неформальной обстановке. А если бы догадался - наверняка посмеялся бы над ней или пожалел.
Макс вышел из машины, а Энн не могла заставить себя подняться. Макс открыл дверцу с ее стороны и протянул ей руку.
- Энни, что случилось? - Макс, нахмурив брови, смотрел на нее сверху вниз. - Что-то не так, я вижу.
- Ничего не случилось. - Энн оперлась о его руку и вышла из машины.
Они снова оказались под проливным дождем.