В марте 1942 года посмотреть на учения прибыл из Ставки К. Е. Ворошилов. Он увидел, что бригада доведена до изнурения и не готова к фронту. Командир бригады Хрястов Н. В. был им от должности отстранен. Комбригом был назначен полковник Гаранин Зиновий Николаевич…
В середине апреля Ворошилов со свитой генералов вновь приезжает на тактические учения. После учений бригада в апреле 1942 года выехала на фронт железнодорожными эшелонами. Бригада заняла оборону недалеко от г. Белев Тульской области".
Первое представление о фронте 104 осбр получила в мае - июне 1942 г., когда в составе 61-й армии Брянского фронта она занимала оборону по восточному берегу реки Ока. Правда, реальным опытом боёв это стояние на Оке было лишь отчасти - перестрелки с противником и оборона на пассивном участке фронта не дали командованию бригады возможности проверить свои подразделения в наступательных боях. 5 июля бригаду погрузили в эшелоны и отправили в Елец. С 7 июля 104 осбр 6 дней готовила рубеж обороны южнее города, а затем по приказу штаба опергруппы стала выдвигаться к фронту.
Одним из последних документов, написанных полковым комиссаром Ассоровым, является распоряжение комиссару 104 осбр от 19 июля 1942 г. Это обращение добавляет яркие штрихи к портрету комиссара 2 ТК, равно как и позволяет лучше представить себе реалии прифронтовой полосы, где случалось всякое…
"Военному комиссару 104 сбр.
Установлено, что при прохождении 1 батальона вашей бригады через населённый пункт Прибытково отдельные бойцы этого батальона занимались грабежом гражданского населения, брали у гражданского населения вещи, забирали масло, молоко, вскрывали (здесь в тексте непонятно. - И. С.), отбирали деньги. Один красноармеец отобрал у гражданки деньги и паспорт и т. д. Ни командир, ни комиссар бригады не приняли мер по пресечению мародёрства и грабежей… Комначсостав этого батальона также принимал участие в мародёрстве и грабежах.
Приказываю расследовать факты мародёрства и грабежей. <Установить лиц>, виновных в грабежах, и одного, двух из них расстрелять. Исполнение донести".
Предстоящая операция была если и не боевым крещением, то, безусловно, первым испытанием бригады в наступательном бою.
167 сд начала формирование в декабре 1941 года в районе местечка Сухой Лог Свердловской области (дивизия первого формирования погибла в окружении в сентябре 1941 года) и была укомплектована призывниками с Урала. В дивизии была прослойка командиров, бывших на фронте, но подавляющее большинство её личного состава не имело никакого боевого опыта.
Один из ветеранов дивизии вспоминал: "На первых порах многого недоставало для налаживания полноценной подготовки солдат. Учить их приходилось на деревянных макетах. Однако это не снижало энтузиазма, и занятия проходили с большим усердием и прилежанием. Качество и содержание учёбы резко повысилось, после того как полк получил из находящегося в Сухом Логе Одесского арт. училища 122-мм гаубицу и одну 107-мм пушку". Орудия в артполку (!) были такой редкостью, что обучение артиллеристов на них проходило и днём, и ночью, при свете фонарей, "ибо на этих двух орудиях надо было обучить орудийные номера всех батарей".
Бывший начальник санслужбы дивизии вспоминал, что "при формировании дивизии практическую хирургию врачи медсанбата осваивали, посещая военный госпиталь в Сухом Логу, и два раза в неделю проводились операции на собаках, поставляемых для этой цели местными жителями. Вершиной учёбы было участие в полевых учениях…"
В апреле 1942 года дивизия прибыла в город Моршанск, где наконец-то получила боевое оружие, приборы и боеприпасы. Затем через Липецк 167 сд совершила марш в Задонск, где часть бойцов и командиров стали свидетелями фашистских бомбардировок. Вообще для подавляющего большинства наших прибывших на фронт частей бомбежки вражеской авиации и были их первой встречей с врагом ещё до вступления в бой.
7 июля начальник штаба 3 РА с большой озабоченностью писал о состоянии стрелковых дивизий армии (одной из которых и была 167 сд): "Все дивизии прошли очень короткий срок обучения помесячной и двухмесячной программе, оружием ещё не овладели, так как поздно получили. Имеется один сапёрный батальон, не вооружён и не обучен. В дивизиях большой некомплект транспорта, что затрудняет их мобильность. При выходе это вызывает растяжку… Во всех частях армии химсредства защиты, кроме противогазов, отсутствуют. В дивизиях боеприпасов менее одного боекомплекта, в ПАСе (полевой армейский склад) ноль.[…] Крайне ограниченное количество гужевого и автотранспорта в дивизиях и полевом управлении армии затрудняет организацию связи и управления армии и подвоз боеприпасов и продовольствия частям, создавая местами тяжёлую обстановку. Дивизии имеющимися транспортными средствами не справляются".
17 июля 167 сд вошла в подчините опергруппы Чибисова, а уже 20 июля получила приказ начать наступление с рассветом 21 июля. На подготовку к операции - рекогносцировку, разведку, налаживания связи, организацию взаимодействия родов войск, выработку плана наступления, доведение задачи до подчинённых и многие другие вопросы - у штаба впервые идущей в бой дивизии оставалось меньше суток.
118 тбр, которая должна была поддерживать наступление стрелковых частей, прибыла на Брянский фронт 1 июля 1942 г. Бригада была полностью укомплектована личным составом и вооружением и имела 8 тяжелых КВ, 16 Т-34 и 20 лёгких Т-70 (этот новый танк с 45-мм пушкой только начал появляться на фронте и из всех танковых частей опергруппы Чибисова был только в 1 гв. тбр и в 118 тбр). Сначала 118 тбр подчинили командиру 284 сд, затем - командиру 1 ТК, затем - напрямую командующему опергруппой, чьим решением бригада должна была прорывать передний край немецкой обороны вместе с пехотой.
В ночь на 20 июля части опергруппы стали выходить в исходный район для атаки. Тысячи людей, сотни танков, автомашин и артиллерийских орудий начали выдвижение к передовой по малознакомой, а то и вовсе незнакомой местности.
2 мсбр и 104 осбр выдвигались на рубеж атаки севернее и северо-восточнее села Большая Верейка. 118 тбр и 167 сд выходили к Суриковым Выселкам. Сосредоточение войск шло в темноте, что затрудняло и движение, и ориентировку. Увы, первые потери части понесли ещё до боя.
Два танка Т-34 из 118 тбр столкнулись на марше, в результате чего командир одной из машин разбил переносицу и был отправлен в госпиталь. Затем водитель другого танка не заметил спящих прямо на обочине дороги бойцов из 167 сд и задавил двоих из них насмерть, а ещё двух покалечил. (Это как же надо умотаться, чтобы заснуть прямо на обочине и не слышать грохочущих танков! С другой стороны, в темноте и в пыли механику-водителю немудрено было "потерять" просёлок и выскочить на малозаметную обочину…) Спешное разбирательство (части должны выйти на исходный рубеж в срок, а тут остановка всей колонны!), видимо, быстро зашло в тупик и за отсутствием явной виновности оставшихся целыми участников инцидента было прекращено.
При движении ночью противотанковой батареи 118 тбр неожиданным выстрелом был тяжело ранен парторг батареи. Как написано в документах, "при расследовании факта ранения установлено, что выстрел был произведён со стороны расположения 104 сбр. Вообще со стороны бригады замечается беспорядочная стрельба по опушке расположения частей нашей бригады".
Из матчасти 118 тбр из-за поломок и отставания на марше в исходный для наступления район не прибыли 2 Т-34, 1 КВ и 1 Т-70.
Начальник политотдела 26 тбр доносил: "При следовании ночью мотострелкового пулемётного батальона в Суриково в районе Суриково развернувшиеся танкисты 148 тбр из пулемётов обстреляли нашу мехколонну. Танк № 206, фамилию командира уточнить не удалось. Жертв не было исключительно потому, что отсекр бюро ВКП(б) тов. Курбатов ползком пробрался к танку, вскочил на люк и заставил прекратить огонь". (Можно представить себе, какими словами разразился Курбатов по адресу танкистов, неожиданно открывших ночью огонь по подходящим к фронту своим частям. Огонь нелепый и бессмысленный, очевидной причиной которого была неуверенность и нервозность необстрелянных бойцов, которым ночью вблизи передовой могло померещиться всякое…)