- Эта башня недопустима, - сказал он. - Вы должны сначала укрепить фундамент.
Симпкинс облегченно вздохнул.
- Как раз об этом я все время пытался…
- Заткнитесь оба, - огрызнулся Уингейт. - Я хочу башню, именно такую. И хочу ее сейчас же. Если вы думаете… Какого дьявола ты тут делаешь?
Джон с архитектором подняли взгляд и увидели на пороге Адольфа, смотревшего на сына печальными глазами.
- Мне хотелось увидеть тебя вновь, - сказал он.
- А мне не хотелось, и я не желаю тебя видеть. Вчера я сказал, чтобы ты убирался. Почему ты меня преследуешь?
- Возможно, потому что ты мой сын и, несмотря ни на что, я все еще тебя люблю.
- Сентиментальная чушь! - сказал Уингейт уже с какой-то мягкой свирепостью. - Держись от меня подальше. Я не позволю тебе лишать меня покоя.
- Но это уже происходит, - сказал Адольф все тем же меланхоличным тоном. - В мыслях ты видел меня все чаще с каждым новым порочным деянием. Вот почему мой вид тебе так ненавистен.
- Убирайся из этого дома!
- Это решать его владельцу, - сказал Адольф, посмотрев ему в глаза. - А ты не владелец, и никогда им не будешь.
- Неправда. Я никогда еще не терпел поражения. Он, - Уингейт ткнул пальцем в направлении Джона, - не откажет мне в конце концов. Он не может себе этого позволить.
- Ошибаешься, - сказал Адольф. - Он не может себе позволить не отказать тебе.
Джон встал рядом с ним на пороге.
- Мистер Симпкинс, - сказал он, - если удача от меня не отвернется, мы с вами сможем поговорить в другой раз. А пока что не подходите к башне и близко.
- Распоряжения вам отдаю я, - накинулся на архитектора Уингейт.
- Но позвольте, сэр, - принялся успокаивать его Симпкинс. - Вы ведь не хотите, чтобы я обрушил дом прямо вам на голову, не так ли?
Джон воспользовался случаем, чтобы вывести Адольфа из комнаты.
- Я думал, вы собирались держать свое присутствие в тайне, - буркнул он.
- Я не стану прятаться от родного сына. Каким бы странным это ни казалось, я все еще люблю его, и даже надеюсь вернуть на путь истинный.
Разговаривая, они шли к тыльной стороне дома, где находилась часовня. Сесил, Матильда и Рена обыскивали ее вдоль и поперек. Это была тяжелая работа, хотя сама часовня была небольшой.
- Они, конечно, могут быть и там, - сказал Джон, показывая вверх, на хоры, тянувшиеся вдоль одной стороны часовни. - Как туда добраться?
- Отсюда никак, - сказала Рена. - Там обычно сидели слуги. Они заходили через отдельный вход с заднего двора.
- Сначала нужно тщательно обыскать главное помещение часовни, - сказал Адольф. - А потом подумать о хорах.
К общему смятению, тщательные поиски в часовне ни к чему не привели.
- Куда ведет эта дверь? - спросил Рену Адольф. - Могу предположить, что в ризницу.
- Да, только она совсем крошечная. Когда я была ребенком, папа пользовался ею, когда отправлял здесь службу. Это случалось не особенно часто. Кроме похорон старого графа, папа крестил здесь двух детей и провел одно венчание. Это была внучатая племянница графа, она попросила меня исполнить роль подружки невесты. Я так радовалась.
Говоря это, Рена отперла дверь в ризницу. Внутри стоял маленький столик, а на нем лежала книга записей рождений, браков и похорон. Она все еще была открыта, и можно было ясно различить подчерк отца Рены.
- Давайте осмотрим вон ту стенку, - сказал Адольф. - Очень подходящее место для тайника. Помогите мне передвинуть стол.
Вдвоем они попытались сдвинуть его с места, но не тут-то было.
- Он за что-то зацепился, - сказал Адольф. - Половица сдвинулась и не дает ему пройти. Дайте-ка я…
Он взялся за половицу, но та внезапно с легкостью поддалась его усилиям и слетела со своего места.
И там, в зазоре под ней, они увидели кожаный кошелек, такой же, как Рена с Джоном нашли под крестом, только больше.
- Адольф…
- Спокойно, моя дорогая, не радуйтесь слишком рано.
Но Рена не могла не броситься к двери, крикнув остальным в часовне:
- Скорее сюда! Мы что-то нашли!
В мгновение ока все столпились в тесной ризнице, окружив Адольфа. Тот открыл мешочек, опустил в него руку, вынул содержимое и разложил его на столе.
Золотые монеты. Двадцать три штуки.
- Мы нашли их? - прошептала потрясенная Рена.
- Нашли, - сказал Адольф. - Двадцать три оставшиеся золотые монеты, принадлежавшие когда-то королю Карлу II.
- И это значит…
Джон тоже не посмел озвучить свои мысли.
- Это значит, что теперь у вас все тридцать, - сказал Адольф. - Часть истории нашего народа… И, поскольку у вас полный набор, у него сказочная цена.
- Вы говорили сто тысяч? - сказал Джон. - Неужели так много?
- Я могу дать вам имя коллекционера, который ищет их долгие годы, - сказал Адольф. - У меня нет никаких сомнений в том, насколько они ценны для него. Скоро вы будете в безопасности.
- В безопасности! - эхом прокатилось по ризнице.
Они хором произнесли это слово, глядя друг на друга. И повторили вновь, потому что оно стало для них самым прекрасным словом на свете.
- Почему вы говорите "будете в безопасности"? - захотел узнать Джон. - Ведь нам уже сейчас ничего не грозит?
- Вы не будете в безопасности, пока не заключите законный брак, - сказал Адольф. - И это должно произойти как можно скорее.
- Но он не позволит этого, - вздохнула Матильда. - Джону с Реной - нет, конечно, но нам с Сесилом он найдет способ помешать. Просто увезет меня в Лондон.
- Нет, если вы поженитесь здесь и сейчас, - сказал Адольф.
Молодые люди переглянулись.
- Но разве это возможно? - спросил Джон.
- Я священнослужитель. Отошедший от дел, но все еще правомочный. Эта часовня по-прежнему является освященной, как сказала мне мисс Колуэлл.
- Конечно. Хотите сказать, вы думали об этом уже тогда?
- Я люблю заглядывать далеко вперед.
- Будет ли это законным без свидетелей? - поинтересовался Сесил.
- Но у нас есть свидетели, - сказал Адольф. - Вы засвидетельствуете браки друг друга. А если мой сын попытается создать проблемы, я просто обращусь с этим делом к местному епископу, который, уверен, меня поддержит.
- Вы знакомы с епископом Хостоном? - спросила Рена.
- Знаком? Я учил его в теологическом колледже. Он брал у меня книги почитать. Думаю, у него и сейчас осталась парочка. Так что на этот счет можете не беспокоиться. Матильда, ты совершеннолетняя?
- Мне двадцать четыре года.
- А вы? - он посмотрел на Рену.
- Мне двадцать два, и у меня нет семьи.
- В таком случае, я могу обвенчать вас сейчас, если таково ваше желание.
- Да! - хором воскликнули все четверо.
- Тогда закройте двери на засов, - зычно сказал Адольф. - Пусть никто не войдет, пока дело не будет сделано.
Это были самые необыкновенные свадебные церемонии, какие только видела Рена. У девушки не было никаких сомнений, что им ничто не угрожает с этим святым человеком. За исключением отца, никто еще не производил на нее такого глубокого впечатления своей силой добра.
По общему согласию Сесил с Матильдой обвенчались первыми, потому что им угрожала большая опасность от отца девушки. Потом Джон сказал своей возлюбленной:
- Уингейт больше не может причинить нам зла.
В качестве свадебных они обменялись колечками для штор, которые Адольф "случайно" положил в карман примерно в то же время, когда спрашивал у Рены о статусе часовни.
Джон выполнил для Сесила роль шафера, а потом они с Реной расписались в книге, которую нашли в ризнице всего полчаса назад.
Новобрачный Сесил стал шафером графа, а миссис Сесил Дженкинс - свидетельницей Рены. Оба молодожена были с ног до головы перепачканы пылью, но преисполнены радости.
- Согласен ли ты взять в жены эту женщину?..
- Да.
- Согласна ли ты взять в мужья этого мужчину, слушаться его и служить ему, любить, чтить и оберегать его, отрекшись от всех остальных, сохранять себя для него одного, до тех пор, пока оба будете живы?
С огромной радостью Рена ответила:
- Да.
- Сим кольцом я обручаюсь…
Прежде, чем Джон успел сказать что-либо еще, снаружи раздались громовые удары в дверь.
- Впустите! - взревел голос Уингейта.
Дверь сотрясалась под его ударами. Но выдерживала.
Рука Джона крепче сжала ладонь невесты в немом жесте ободрения, а голос продолжил спокойно произносить слова обета.
Шум у двери прекратился, и вскоре на лестнице послышались шаги. В следующий миг Уингейт появился на хорах, высоко над ними. Его лицо исказилось от ярости. Он видел их, но не мог до них добраться.
- Прекратите это! - заверещал он. - Я требую, чтобы вы прекратили!
- Не бойтесь, - сказал Адольф. - Здесь он не имеет власти.
И повысил голос.
- Поскольку Джон и Рена согласились соединиться друг с другом в священном супружеском союзе…
- Не-ет! - пронзительно закричал Уингейт.
Адольф степенно договорил положенные слова, как будто вовсе не слышал злобного воя и отчаянных криков, доносившихся сверху.
- …я объявляю их мужем и женой.
Уингейт прекратил кричать. В молчании он бросил им взгляд такой страшной ненависти, что Рена содрогнулась.
- Вы поплатитесь за это, - прорычал он. - Думаете, можно бросить мне вызов и остаться безнаказанными? Это еще никому не удавалось. Я вас уничтожу.
- Вы не сможете нас уничтожить, - крикнул ему Джон. - Нам больше не нужны ваши деньги, чтобы восстановить дом и обеспечить людей.