- Думаю, будет лучше, если бричка с багажом и Эмелин по пути на станцию заедет за вами, чтобы доставить вас к поезду. Если не будете готовы к этому времени, пеняйте на себя! Ждать вас никто не собирается.
Как только дверь за ней захлопнулась, Одетта охнула.
- Она… действительно… сказала… ну… что я могу поехать… туда… в Париж? - промолвила она каким-то чужим голосом.
- Сказала, сказала. Как хорошо все складывается! Мне будет гораздо легче, - ответила Пенелопа. - По крайней мере я смогу говорить с тобой о Саймоне.
Потом Одетта возвратилась домой, укладывала с Ханной сундучок с вещами и одеждой, прощалась с отцом и ожидала бричку с багажом, Эмелин и камердинером лорда Валмера, которая должна была заехать за ней.
В суматошной череде событий, последовавших за всем этим, у бедной Одетты не осталось и минутки свободной, дабы подумать, что с ней на самом деле происходит.
Все казалось нереальным, кроме охватившего ее чувства восторга от яркого калейдоскопа впечатлений: ночь в Лондоне, путешествие на поезде в Дувр и затем - на новом колесном пароходе через Ла-Манш.
И вот наконец она во Франции.
Так как они с Пенелопой занимали отдельное купе, девушка без умолку говорила о Саймоне.
Но Одетта больше смотрела из окна на неогороженные поля, простиравшиеся до горизонта, на белых волов, трудившихся на земле, на стройные ряды высоких деревьев вдоль дороги.
Все вокруг радовало глаз, и у нее не было слов, чтобы выразить свои чувства.
- Ах, Одетта, я так люблю его! - говорила между тем Пенелопа. - Как ты думаешь, скоро ли я вновь увижу его?
Она задавала этот вопрос уже в сотый раз.
Но, к сожалению, на него не было ответа.
Все зависело от лорда Валмера, который сам пребывал в неведении, сколько времени ему предстоит провести во Франции.
Хоть это было не совсем справедливо по отношению к Пенелопе, но Одетта втайне мечтала, чтобы он не слишком торопился заканчивать свою миссию, из-за которой явился сюда.
Она ведь так много хотела увидеть и о стольком узнать!
Они прибыли в Париж в восемь часов вечера.
На вокзал за ними послали две превосходные коляски, чтобы отвезти в посольство.
Одетте никак не удавалось улучить момент, чтобы поговорить с лордом Валмером.
Однако она смогла обратиться к нему, когда они с Пенелопой вышли из своего купе, чтобы отправиться на обед.
- Вы не могли бы рассказать, каков собой посол, милорд? - не замедлила спросить Одетта. - Когда мой отец посещал в свое время посольство, послом был маркиз Норманби, поэтому ему никогда не приходилось встречаться с лордом Лайонзом.
Лорд Валмер улыбнулся.
- Ваш отец, по всей видимости, был в посольстве очень давно.
Одетта кивнула.
- Думаю, он был тогда совсем молодым человеком. Скажите, пожалуйста, как давно здесь находится теперешний посол?
- Совсем недавно. Он получил назначение лишь два года назад, - ответил лорд Валмер. - Прежде он служил в Вашингтоне.
- Должно быть, он необыкновенно умен?
- Полагаю, да. Однако по природе своей он человек робкий. Поэтому некоторые особы, желая унизить его, говорят, что он выглядит как деревенский сквайр.
Это замечание заставило Одетту подумать о Саймоне.
Какая жалость, что его отец не был послом!
Далее она узнала, что лорд Лайонз не женат и единственная его привязанность - это манчестерский терьер по кличке Тоби.
Однако помимо сказанного лорд Валмер ничего больше не сообщил.
Когда они наконец прибыли в посольство и лорд Лайонз вышел поприветствовать их, Одетта смогла увидеть его воочию.
Он оказался довольно крупным и робким с виду, малоразговорчивым человеком; кроме того, как она узнала позднее, он был еще чрезвычайно осторожным.
Затем путешественники познакомились с мистером Джорджем Шеффилдом, управляющим, очень любезным джентльменом, и мистером Эвардом Мале, секретарем посла.
Так как дорога принесла не только много впечатлений, но и усталость, Одетта была счастлива раздеться и лечь спать.
У нее с Пенелопой были смежные комнаты.
Когда они пожелали друг другу доброй ночи, Одетта прибавила:
- Как я благодарна тебе, дорогая, за то что ты взяла меня с собой. Я всю жизнь мечтала когда-нибудь попасть в Париж. И вот я здесь, и все выглядит намного прекрасней, чем я могла себе представить. Спасибо тебе, спасибо!
- Я чувствую то же самое, когда Саймон со мной рядом, - тихо вздохнула Пенелопа.
- Думаю, Саймону будет приятно, если ты хорошо проведешь время в Париже.
- Как ты полагаешь, он меня не забудет?
В голосе Пенелопы звучал страх.
- Конечно, нет! - поспешила успокоить ее Одетта. - Он любит тебя столько времени! Так может ли он измениться лишь потому, что каких-то несколько недель не увидится с тобой?
- Нет, конечно, нет! К тому же я буду писать ему каждый день, а ты будешь вместо меня относить эти письма на почту, чтобы мачеха ни о чем догадалась.
- Я буду относить твои письма, можешь не волноваться, - пообещала Одетта. - Спокойной ночи, дорогая!
Она заснула почти мгновенно, как только голова коснулась подушки.
Ранним утром она уже была на ногах и смотрела в окно, выходившее в сад у посольского особняка.
Перед ней открывался уголок сада, где на фоне высоких деревьев симметрично расположились цветочные клумбы.
Одетта совсем не ожидала увидеть подобный пейзаж в городе.
В этот миг она почувствовала, что в Париже все для нее будет неожиданным и прекрасным.
Затем проснулась Пенелопа, и они позавтракали вместе с лордом Валмером (леди Валмер никогда не вставала так рано и появлялась уже в разгаре дня), после чего Одетта поинтересовалась:
- Что мы будем делать? Как ты думаешь, мы сможем прогуляться по Парижу?
- Вероятно, нам надо спросить об этом у маман, - ответила Пенелопа.
- О да, конечно, - согласилась Одетта, - но лучше, если это сделаешь ты. Я чувствую, мне нужно держаться в стороне и быть как можно незаметнее.
Пенелопа не стала оспаривать столь дельное замечание.
Она пошла наверх, а по возвращении сказала:
- Нам придется подождать, пока маман не будет готова. Потом мы отправимся по магазинам.
У Одетты заблестели глаза.
Из того, что ей пришлось услышать во время путешествия, она сделала вывод: один магазин леди Валмер посетит прежде всех остальных - тот, что находится на рю де ля Пэ в доме под номером семь.
Она не ошиблась.
Через два часа после того как Пенелопа сочинила письмо Саймону на нескольких страницах, а Одетта просидела на страже все это время - на случай, если мачеха неожиданно появится и начнет расспрашивать, чем занята падчерица, леди Валмер вошла в салон.
Она была в одном из самых красивых и изысканных своих платьев, сшитых в Лондоне, и накрашена сильнее, чем обычно.
Когда они отъехали от посольства в экипаже, который был подан к назначенному часу, Одетте вдруг пришла в голову странная мысль, что леди Валмер нервничает.
- Расскажите мне еще что-нибудь о семье Ворта, - попросила она девушку. - Его отец, который, по вашим словам, так дурно поступил с ним, все еще жив?
- Думаю, жив, - ответила Одетта, - но в Борне говорят, что мистер Ворт так и не простил его за те невзгоды, которые пришлось претерпеть семье. Наверное, было бы некстати упоминать о нем в разговоре с мистером Вортом.
- Разумеется. Я и не собиралась это делать.
Рю де ля Пэ находилась недалеко, поэтому, как только лошади остановились у дома номер семь, они увидели множество элегантных экипажей, растянувшихся вдоль улицы.
Одетта стала понимать причину нервозности леди Валмер: она явно опасается, что у Чарлза Ворта может не хватить времени или желания присовокупить ее имя к списку избранных - аристократов и представителей королевских фамилий.
Однажды кто-то из гостей рассказал ее матери, что Ворт одевает также актрис и куртизанок, которые ославили Вторую империю на всю Европу.
Девушке, конечно, не полагалось слышать этого, но она и раньше читала, что при королевских дворах Франции всегда были великие куртизанки.
Наверное, подумала Одетта, куртизанки и актрисы, как никто другой, желали носить великолепные творения Ворта - ведь он создавал их для каждого заказчика персонально.
Лакей в живописной ливрее провел их наверх и пригласил в большой зал для клиентов, где уже находилось немало сверхэлегантных женщин.
Они оглядели вновь прибывших с головы до ног столь презрительно, что эти взгляды граничили с оскорблением.
Слуга спросил у леди Валмер имя, и она ответила на приличном французском языке:
- Доложите, пожалуйста, месье Ворту о прибытии леди Валмер в качестве клиентки. Скажите, что я привезла ему приветы от его друзей и почитателей из Борна.
Слуга повторил ее слова, чтобы ничего не перепутать.
Леди Валмер, грациозно расправив юбки шелкового кринолина, устроилась на одном из стульев с позолотой, выстроенных в ряд вдоль стены.
Осмотрев прочих дам, находившихся в комнате, Одетта обнаружила новый стиль, который ввел кутюрье в Париже.
Ни на одной женщине из присутствующих здесь, кроме леди Валмер и Пенелопы, не было кринолина.
Каркас из конского волоса, продолжительное время доминировавший в женской моде, исчез навсегда.
На его место пришла совершенно другая мода, заключавшаяся в том, что платье становилось объемным сзади, а линия талии опускалась к бедрам.
Такой наряд выглядел необычно и в то же время завораживающе.