- Я в этом не сомневаюсь. Могу я на минуту присесть?
- Да, конечно. Вы готовы к отъезду?
- Нужно еще кое-что сделать, - ответил доктор.
Дядя Тоби повернулся ко мне и объяснил:
- Доктор Эммерсон покидает нас в Суэце, и к нам прибудет другой врач. Мы не можем плыть без врача, понимаешь? Поэтому доктор Келсо займет место доктора Эммерсона.
- Вы хорошо поладите с доктором Келсо.
- Доктор Эммерсон собирается провести некоторое время в больнице в Суэце, - объяснил дядя Тоби. - Он интересуется кожными заболеваниями и будет проводить тут исследования.
- Вы сможете сойти на берег, капитан? - спросил доктор.
- К сожалению, нет. Но Форманы - ну вы знаете, фермеры, которые едут в Австралию, - возьмут Кармел с собой.
- Это хорошо, - произнес доктор Эммерсон.
Мы заговорили о Суэце, который доктор Эммерсон, казалось, знал очень хорошо. Потом он сослался на то, что ему кое-что нужно сделать до отъезда, и оставил нас.
- Хороший парень Лоренс Эммерсон. Честолюбивый. Он многого добьется. Кажется, его семья хотела, чтобы он стал священником, но Лоренс точно знал, чего хочет. И сейчас он проходит курс в Суэце. Но я уверен, что специализироваться он будет в Лондоне. Пошли ему, Господь, удачу! Тогда его семья будет им гордиться. Знаешь, мои родные не хотели, чтобы я стал моряком. Но, как и Лоренс Эммерсон, я все решил сам. Когда мне было семнадцать лет, я убежал из дому и поступил в торговый флот. Мы обслуживали перевозки в Индию - переправляли солдат и гражданских служащих туда и обратно. Это была замечательная жизнь, и я никогда не жалел о своем решении. Если все складывалось хорошо - прекрасно. Если плохо - это ценный опыт, его тоже стоило приобрести. Это учит тебя больше так не делать.
Я хотела спросить его о семье, но вспомнила, что миссис Марлин была его сестрой, и побоялась затронуть больную тему.
- Со временем меня простили, - продолжил дядя Тоби, - и приняли в лоно семьи. Но я всегда был как бы посторонним. Я не соответствовал их требованиям, понимаешь? Не подходил им.
Мы оба рассмеялись, и больше он не упоминал о своих родных. Вместо этого дядя Тоби принялся рассказывать о своих приключениях на море. "Я стану такой же, как он, - подумала я. - Буду наслаждаться тем хорошим, что выпадает мне на долю, и не позволю другим вмешиваться в свою жизнь".
Через два дня мы должны были прибыть в порт Суэц. Мы с Герти постоянно говорили о том, что будем там делать. Мне нравилось забираться в свою койку и, свесив голову, болтать с Герти до тех пор, пока одна из нас не засыпала.
За день до прибытия в Суэц, утром, Герти сказала мне, что ночью ее отец заболел.
- Мама думает, что это одна из его обычных простуд, - объяснила Герти. - Он их очень тяжело переносит. У него слабая грудь.
В течение дня состояние мистера Формана ухудшилось, и доктор Эммерсон сказал, что ему следует денек полежать. Миссис Форман сказала, что должна остаться с ним, потому что его кашель ее очень беспокоит. Герти была безутешна.
- Ты же понимаешь, что это значит?! - восклицала она. - Мы останемся на борту!
Миссис Форман была очень расстроена. Она знала, с каким нетерпением мы ждали возможности сойти на берег, но никак не могла оставить супруга. Герти была так опечалена, что в конце концов ее мама сказала, что, если мальчики будут с нами, она разрешит нам поехать. Герти мрачно рассказывала мне о реакции молодых людей на это предложение. Джимми заявил, что они не хотят, чтобы с ними ехала куча малышей.
- Я сказала им, что нас не куча, а только двое, и мы не маленькие. Тогда мама рассердилась и потребовала, чтобы Джимми не был таким эгоистом и что папа расстроился бы, если бы узнал, что он отказался присмотреть за сестренкой и ее подружкой, иначе бедняжкам придется остаться на корабле. Тогда Джимми ответил: "Ладно, пусть едут, но мы этого не хотим".
- Может, тогда нам лучше остаться на борту? - предложила я.
- Остаться на борту?! Ну уж нет! Мы поедем с ними.
Было очень весело забираться в лодку, которая должна отвезти нас на берег. Сначала нужно было спуститься по мосткам, которые разбухли от воды и прогибались. Это было непростым делом, и с двух сторон как часовые стояли дюжие матросы. Они ожидали у покачивающейся платформы, чтобы помочь людям забраться в лодку.
Матросы посадили нас с Герти в лодку, которая раскачивалась на воде. В тот день море было довольно неспокойным. Мы вцепились друг в дружку, чтобы удержаться, и громко смеялись, а двое юношей, наши невольные спутники, укоризненно смотрели на нас.
Было уже позднее утро, когда мы сели в лодку, потому что на берег сходило много народу, а лодки вмещали только определенное количество пассажиров, и нам пришлось дожидаться своей очереди. Нас предупредили, что мы должны вернуться на борт не позже четырех, потому что корабль отчаливает в половине пятого, а последняя лодка отойдет от причала в Суэце в полчетвертого.
И вот мы на твердой земле. Я посмотрела в сторону моря, на "Королеву морей", и подумала, как величественно она выглядит. Джимми и Тимоти не терпелось отправиться в путь, и мы пошли за ними следом. Спустя некоторое время мы вышли к базару. Узкие улочки, мощенные булыжником, с двух сторон пестрели лавками и магазинчиками, похожими на пещеры, с прилавками у порога. Было очень шумно, потому что все вокруг взволнованно кричали. На мужчинах были длинные одежды и тюрбаны, которые выглядели весьма экзотично. Все сильно отличалось от того, что я видела когда-либо раньше. Мы прислушивались к разговорам людей у прилавков. Казалось, они торгуются. Но мы не понимали ни слова. Было похоже, что они отчаянно ссорятся, а иногда даже готовы ударить друг друга. Потом, вероятно, они договаривались о цене, потому что широко улыбались, и один раз я даже видела, как продавец и покупатель расцеловались.
Юноши задержались у одного из прилавков, на котором были разложены ожерелья, кольца и браслеты. Все из-за того, что их окликнули две смуглые девушки. У девушек были длинные черные волосы и смеющиеся темные глаза. В ушах висели большие серьги, а на шеях - ожерелья, похожие на те, что лежали на прилавках. Потом одна из девушек набросила ожерелье на шею Джимми. Он сильно смутился, и девушкам показалось, что это замечательная шутка.
- Красиво, красиво! - воскликнула одна из них. - Покупаете?
Молодые люди рассмеялись, и девушки захихикали в ответ. Другая девушка нацепила ожерелье на шею Тимоти. Было очевидно, что молодые люди не знают, что делать. Нас с Герти это порадовало - приятно было видеть, что они попали в неловкую ситуацию. Девушка, которая надела бусы на шею Джимми, стала медленно тянуть их к себе - а вместе с бусами и самого Джимми.
- Пойдем, - сказала она.
Потом и вторая притянула к себе Тимоти точно так же.
- Это уже глупо, - сказала Герти. - Идем посмотрим на кожаные изделия вон на том прилавке.
Мы двинулись в указанном направлении. Среди товаров были кожаные бумажники разных цветов из мягкой кожи, расшитой золотом.
- На следующей неделе день рождения отца, - сказала Герти. - Я могла бы купить ему один из них.
Она выбрала бумажник, и к ней тут же подскочил продавец.
- Нравится? Очень красивый.
- Сколько? - спросила Герти, как она считала, "взрослым" тоном.
- Сами скажите… Сколько дадите?
- Понятия не имею, - растерялась Герти. - Скажите, сколько вы за него просите.
Мужчина взял табличку и написал цифры.
- У меня столько нет, - произнесла Герти и повернулась ко мне: - Пойдем.
Она положила бумажник и попыталась отойти, но продавец схватил ее за руку.
- Сколько? Сколько? - Он вцепился в сумочку, которая была у нее в руках. - Сколько? Сколько? - продолжал повторять он.
Мы обе пожалели, что ввязались в это, и я была уверена, что бумажник потерял в глазах Герти всякую привлекательность.
Но продавец крепко держал ее за руку и никак не отпускал. Он с обожанием смотрел на бумажник, потом бросал на нас трагический взгляд, словно давая понять, что ему крайне необходимо продать его. Торговец заметил, что привлек наше внимание и вызвал сострадание, и продолжал:
- Я бедный человек. Очень бедный.
Он на мгновение отпустил Герти и выставил руки, словно качал младенца.
- Дети… - объяснил он. - Голодают…
Мы с Герти обменялись взглядами. Она пожала плечами и достала из кошелька все деньги. Мужчина улыбнулся, взял деньги и упаковал бумажник.
Наконец мы освободились. Но я не была уверена, купила ли Герти бумажник из сострадания или потому, что хотела выпутаться из неловкой ситуации.
Пока все это происходило, молодые люди исчезли. И девушки с ожерельями тоже.
- Ну не беда, - сказала Герти. - Нам самим будет лучше. Мы им не нужны - и они нам тоже.
Мы прошли по узкой улочке, разглядывая прилавки, с твердым намерением не ввязываться больше ни в какие торги. Там был целый лабиринт улочек, которые как две капли воды походили одна на другую. Нам пришлось бродить почти полчаса, прежде чем удалось выйти с базара. Мы думали, нам удастся найти место, откуда мы сможем добраться до причала, но все вокруг выглядело по-другому, совершенно незнакомым.
Герти посмотрела на часы, которые были приколоты булавкой к ее платью. Часы показывали половину третьего.
- Давай сядем на одну из этих повозок с осликами, и они отвезут нас к кораблю, - предложила она.
- А ты не думаешь, что наши провожатые ищут нас?
- Нет. Они были рады от нас избавиться. И потом, мы покажем им, что можем без них обойтись. Смотри, вот одна из повозок.
Мы окликнули возницу. Им оказался мальчик, которому было не больше четырнадцати лет. Он подошел к нам.