Лодка С-7 возвращается из боевого похода.
В годы войны нейтральная Швеция поставляла немцам первоклассную железную руду. Советские подводники "пасли" рудные конвои, случалось, и топили корабли, перевозившие стратегическое сырье. Конвои шли под прикрытием сторожевых кораблей. И хоть шведы не нашли в военных архивах приказов, обязывавших военных моряков топить неизвестные субмарины, но кто же будет спокойно смотреть, как подводная лодка расправляется с транспортами.
Но в гибели "С-7" шведы не были виновны. Ее расстреляла финская подводная лодка "Весихииси" - "Морской черт". Торпеда ударила в правый бок "эски".
Это было хорошо известно из показаний… командира субмарины "С-7", которому удалось спастись.
Вы уже почувствовали, что история принимает детективный оборот?
Но детективной была не только военная история лодок серии "С". До недавнего времени оставалось неизвестно, кто был их создателем, и где они строились. Сейчас есть возможность рассказать и об этом.
В 1930 году на верфи испанского приморского городка Кадиса была построена средняя подводная лодка, получившая индекс "Е-1". Предназначалась она на экспорт и, видимо, поэтому ее широко разрекламировали. Привлекла она внимание и командования советских Военно-морских сил.
Посмотреть на новую лодку поспешили специалисты из многих стран, в том числе и из СССР.
В ходе деловых контактов выяснилось, что новая подводная лодка проектировалась голландской фирмой "JVS". При более подробном знакомстве с фирмой оказалось, что она дочернее предприятие знаменитой германской кораблестроительной фирмы "Дешимаг". Голландский филиал объединял уцелевших после Первой мировой войны германских конструкторов подводных лодок. Германии было запрещено строить боевые корабли, и она прорастила военный отросток своей кораблестроительной фирмы в Голландии. Причем сделала ее вполне открытой, принимающей заказы от всех государств, пожелавших иметь подводный флот.
"Е-1" представляла собой полуторакорпусную лодку, водоизмещением 755 тонн. Вооружена она была четырьмя носовыми и двумя кормовыми торпедными аппаратами, одним 100-мм орудием и одним 20-мм зенитным автоматом. Субмарина могла погружаться на глубину до 100 метров, имела приличную крейсерскую и подводную скорости, могла находиться в автономном плавании 30 суток. Команда лодки состояла из 32 человек.
Советскому морскому командованию "Е-1" понравилась и с фирмой "Дешимаг" был заключен контракт на оказание технической помощи в строительстве подводных лодок.
Советская сторона разработала технический заказ на проект лодки "Е-2". И хоть индекс лодки был порядковым, шедшим за "Е-1", это не была лишь копия уже построенной субмарины. Проектантам предлагалось увеличить водоизмещение лодки, установить более мощные дизели и гребные электродвигатели.
Фирма "Дешимаг" не смогла в установленный срок справиться с заданием и выполнить все требования, оговоренные советской стороной. В частности была существенно занижена дальность плавания в подводном положении. Чертежи были возвращены на доработку.
11 июля 1938 года постановление Совета труда и обороны № 58сс/о по выполнению программы военного судостроения, один из пунктов которого предписывал: "В целях максимального расширения судостроительной базы без сооружения новых предприятий поставить военное судостроение на заводе "Красное Сормово" (специализироваться на постройке подводных лодок, мониторов и канлодок)".
В январе 1934 года технический проект подводной лодки "Е-2" был представлен Наркомату тяжелого машиностроения, командованию ВМС и одобрен ими.
Долгие годы наши военные историки безмолвствовали, боясь опровергать даже явную клевету зарубежных фальсификаторов. Они считали, что их провоцируют, а опровергать ложь - значит раскрывать военные и государственные тайны. Между тем в западной печати утверждали, что "в руки русских попали секретные чертежи германской подводной лодки, спроектированной в 1932 году. Использование этих проектов привело к созданию подводной лодки типа "S"".
Теперь уже видно, что все было не так.
Головная лодка IX серии "Н-1", она же "Е-2", была заложена на одном из ленинградских заводов.
Судя по литере "Н", который она имела, никто не думал скрывать ее принадлежность - "немецкая". Правда эта литера продержалась недолго. Через год лодку предполагалось назвать "Ворошиловец", следующую за ней "Молотовец", дальше - "Калининец". Но, видимо, посчитали, что в партийном руководстве не найдется столько достойных кандидатов, да и лодка, названная, скажем, в честь наркома Л.М. Кагановича, носила бы странное название. Всю серию обозначили литерой "С".
Считалось, что скрытно назвали лодку "Сталинец", но "С" обозначала всего лишь "средние".
8 июля 1938 года Главный Военный совет ВМФ принял решение "оставить названия линейным кораблям, крейсерам, лидерам и канонерским лодкам, а подводным лодкам и миноносцам впредь их не присваивать". Это решение продержалось до военной поры, а потом было нарушено.
Но "эски" носили еще одно неофициальное название, которое появилось перед самой войной. Их стали называть "сормовичками" и для этого были веские основания.
Уже в ходе строительства лодок IX серии в проект были внесены существенные изменения. Составляя технический заказ фирме "Дешимаг", советские конструкторы предполагали со временем отказаться от германских дизелей и перейти на отечественные, которые проходили доводку на одном из заводов в Коломне. Позже так и произошло. Лодки с новыми двигателями имели ту же литеру "С", но считались IX-бис серией.
Именно три таких лодки были заложены в январе 1936 года на заводе "Красное Сормово", который стал секретно именоваться как завод № 112. Через год они уже сошли со стапелей и после достроечных работ отправились на ходовые испытания.
Все лодки должны были пополнить подводный состав Балтийского флота. Одна из субмарин получила индекс "С-7".
Испытания "эсок" показали, что лодки могли ходить под дизелями в любую погоду, погружаться и всплывать на ходу при сильном ветре и волнении моря, использовать оружие при температуре наружного воздуха до минус 20 градусов.
На военных фотографиях "эски" легко отличить от остальных лодок по одному характерному признаку. На верхней палубе лодки, у самого носа, на специальных стойках закреплялось устройство, напоминающее пилу. Форштевень - нос лодки, тоже имел пилообразные зазубрины, но ретушеры частенько закрашивали их на фотографиях, думая, что это технические изъяны.
Между тем, это и есть пилы. По замыслу конструкторов они должны были помогать лодке преодолевать противолодочные сети, распарывая их. Но практика показала, что пилы оказались не очень-то эффективны, зато придали лодке отличительный признак.
Командование лодкой "С-7" принял старший лейтенант дон Серхио Леоне. Это, конечно, шутка. Под этим именем моряк-подводник Сергей Прокофьевич Лисин находился в воюющей Испании.
Правда, советские подводники не особо отличились в испанской войне. Им было строго-настрого запрещено не только атаковать, но даже и обозначать атаку на суда, идущие под английскими или французскими флагами. Итальянские и немецкие моряки, помогавшие франкистам, узнав об этом, легко меняли государственную принадлежность своих судов.
В конце концов республиканский флот был выведен из Испании во французскую военно-морскую базу и разоружен. Советские подводники оказались лишними и были отозваны на родину. И дон Серхио Леоне вновь стал старшим лейтенантом Сергеем Лисиным, который, испытав лодку "С-7", ввел ее в состав Балтийского флота в августе 1940 года.
Многие командиры подводных лодок, повоевав на "эсках", оставили о них слова благодарности в своих воспоминаниях.
"Шесть торпедных аппаратов и столько же запасных торпед на удобных для перезарядки стеллажах. Две пушки с большим боекомплектом снарядов. Пулеметы, подрывное имущество… Одним словом, драться есть чем. А двадцатиузловая надводная скорость! Она позволяет обогнать почти любой конвой и атаковать его повторно. Техника хорошая…", - так отзывался об "эсках" командир "С-56" Герой Советского Союза Г. И. Щедрин.
""Эски" замечательные подводные лодки, в скорости не имели себе равных", - свидетельствует еще один подводник, тоже Герой Советского Союза, Петр Денисович Грищенко.
Петр Денисович написал много книг о подводниках. В одной из них он описал последнее мирное утро. Лодка, которой он командовал, возвращалась в базу после отработки задач боевой подготовки.
"К утру море, шумевшее и бурлившее всю ночь, как будто застыло. Мы подходили к Либаве. Навстречу нам идет подводная лодка. Поравнявшись, приветствуем ее первыми: на флоте принято отдавать предпочтение кораблю, уходящему в море, а не возвращающемуся.
На рубке подводной лодки белой краской выведено - "С-7". На мостике хорошо виден ее командир С. П. Лисин.
Я машу ему рукой - счастливого плавания. "С-7" уходит в дозор не зная, что завтра она будет уже воевать".