То же самое относилось и к балканскому фронту. Активные боевые действия там начались в марте 1854 года, когда наши успешно переправились через Дунай сразу в трех пунктах. Турки пытались сопротивляться, но ничего не могли поделать с русскими. Пали города Гирсов и Баба-даг, открывался пусть на Силистрию - важную крепость в Болгарии. Пока что все шло для нас как по маслу, и Николай I очень щедро наградил всех отличившихся и в первую очередь командующего, то есть Горчакова.
Весной 1854 года в Финский залив вошли английские корабли, ожидая прибытия французского флота. Царь требовал решительных шагов от наших военачальников, но тут и в Черном море появились английские и французские эскадры. 20 апреля 1854 года девятнадцать линейных кораблей и девять пароходофрегатов приблизились к Одессе.
Обстрелом и последующим десантом противник намеревался принудить защитников города к сдаче. 22 апреля восемь фрегатов, в совокупности вооруженных 350 пушками, начали обстреливать нашу батарею № 6. У русского командира - прапорщика Щеголева было четыре орудия и двадцать восемь человек. Шесть часов шел непрерывный бой, две русские пушки вышли из строя, но Щеголев не сдавался. Наши солдаты раскалили на огне ядро и выстрелили им по вражескому кораблю "Вобан". "Вобан" загорелся и вышел из боя. Англичане попытались высадить пехоту, но тут заговорила резервная батарея № 14, и неприятель, понеся потери, поспешил убраться.
С русской стороны в сражении участвовали не только военные, но и сугубо штатские лицеисты. Учащиеся Скоробогатов и Деминистр под обстрелом доставляли командующему одесским гарнизоном сообщения от Щеголева. Настоящим героем показал себя студент Пуль. Увидев, что крестьянин, везший боеприпасы, испугался и сбежал, Пуль прыгнул в повозку и под шквальным огнем доставил заряды на батарею.
Небольшой отряд Щеголева сопротивлялся до тех пор, пока рядом не вспыхнул пожар, грозивший взорвать зарядные ящики. Щеголев приказал уходить, и едва наши солдаты отошли, как раздался взрыв. Никто из русских не пострадал. Батарея № 6 замолчала, и все же это не принесло англичанам и французам победы. Все остальные одесские батареи сохранили боеспособность, а у врага уже четыре фрегата были сильно повреждены. Понимая полную бесперспективность дальнейшей канонады, союзный флот ретировался в Варну.
Николай I по итогам сражения произвел Щеголева в штабс-капитаны. Кроме того, отважный командир получил орден Святого Георгия 4-й степени. Студенты Скоробогатов, Пуль и Деминистр были приняты на службу подпрапорщиками и награждены знаками отличия Военного ордена .
А что же наша Дунайская армия? Предсказания Паскевича относительно войны на нескольких фронтах начали сбываться, и он, как в свое время Кутузов, стремился измотать противника. Фельдмаршал действовал "медленно", и его, опять же, как и Кутузова, критиковали за "нерешительность". Паскевич никогда не забывал, что чем дальше Россия оторвется от своих баз снабжения, тем проще будет Австрии перерезать коммуникации. Дунайская армия окажется зажатой между турецкими и австрийскими войсками, оставшись без подвоза продовольствия и боеприпасов. И все же, получив сведения о том, что Австрии требуется целых 5–6 недель на мобилизацию, Паскевич начал движение в сторону Силистрии.
В мае наша артиллерия начала обстрел Силистрийской крепости. Отметим, что в осаде принимали участие и так называемые "штуцерные", то есть стрелки с нарезными ружьями. Меткий огонь русских штуцерных наносил серьезный урон туркам.
Между прочим, один из центральных антироссийских мифов Крымской войны связан с "отсутствием" у России нарезного оружия. Из чего вытекало и второе обвинение: мол, "косный" царь не понимал значения новых технологий, а страна была отсталой. К разбору и опровержению этой пропагандистской выдумки мы еще вернемся, а сейчас возвратимся к событиям вокруг Силистрии.
Турки сосредоточили в крепости значительный гарнизон и артиллерию. Укрепления также были внушительны, причем инженерными работами руководил итальянский специалист Гавоне. Русские встретили ожесточенное сопротивление, и штурм, предпринятый в конце мая 1854 года, несмотря на первоначальные успехи, окончился неудачей. Беда не приходит одна: когда Паскевич отправился лично осмотреть турецкие укрепления, его контузило ядром. Старый фельдмаршал слег.
"Любезный Отец-командир! - писал Паскевичу царь. - Сдав армию Горчакову, молю тебя не оставаться в Яссах, а поезжай в наши границы лечиться, где тебе удобнее, в Киеве или в Гомеле" .
Паскевич покинул армию. Командовать под Силистрией остался Горчаков, который сразу же столкнулся с необходимостью отражать опасные вылазки турок. Осада затягивалась. Тем временем австрийцы сосредоточили свои войска не только в Трансильвании к северу от нашей Дунайской армии, но и в Галиции и Буковине, то есть на границах с Россией.
К счастью, Паскевич оправился от контузии и включился в работу. Его заметно тревожили недвусмысленные приготовления австрийцев. Лучшую часть нашей армии - гвардию - пришлось отправлять в царство Польское. На Балтике к англичанам присоединились французские корабли, вместе они подошли к Кронштадту. На южном театре неподалеку от Стамбула наращивалась англо-французская сухопутная группировка. Уже в мае 1854 года она достигла 36 тысяч человек, и подкрепления всё прибывали.
А тут еще и Пруссия заключила с Австрией военное соглашение, в котором оговаривалась возможность совместной войны против России. Оценив общее стратегическое положение, Паскевич убедил Николая I в необходимости оставить Молдавию и Валахию.
Отход производился организованно, никакого бегства или паники. Спокойно эвакуировали раненых, забрали всю артиллерию, и только в конце августа турки смогли войти в покинутый русскими Бухарест. Почти сразу же в османские пределы вошла австрийская армия, которая и заняла Дунайские княжества. Вена, формально не объявлявшая войны Петербургу, действовала как явный враг. Ради сдерживания Австрии пришлось оставить значительные силы, которые очень бы пригодились нам в Севастополе. У русского командования уже не было сомнений, что в Крым последует десант трех держав (Турция, Англия и Франция). И действительно, в сентябре 1854 года противник высадился в Крыму.
Крымская война: битва в окружении
Ранее мы говорили о предположениях русских военачальников относительно планов противника. Но это были только догадки, основанные на разведданных и универсальных принципах ведения войны. А как представляли себе войну с Россией западные стратеги? На какие козыри рассчитывали, что собирались делать?
Этот вопрос хорошо исследован в европейской историографии, вот и давайте воспользуемся классической работой Эмиля Даниэльса, который завершил многотомный труд своего учителя Ганса Дельбрюка "История военного искусства".
Лондон и Париж тщательно готовили против России так называемый поход "цивилизованных стран против московитов". По мысли англичан и французов, в коалицию следовало вовлечь не только Австрию, но и Пруссию, а также Швецию и германские княжества. Активные дипломатические консультации шли по всей Европе. Так, например, шведский король Оскар I согласился выставить шестидесятитысячную армию, потребовав себе Финляндию, всю Прибалтику и Петербург. Эта комбинация встретила понимание у французов, но Швеция сделала оговорку: вступить в войну она согласна лишь при условии, что и Австрия нападет на Россию.
Вена демонстративно бряцала оружием у наших границ, но переходить их не решалась. "Ястребы" в австрийской элите давили на своего императора, но он колебался. Неуверенность Вены заставила и шведов повременить с выступлением и подождать, как будут развиваться дальнейшие события. Подобным образом рассуждали и в Пруссии, которой Париж тоже предлагал территории за счет нашей страны. Угроза всеобщей войны против России сохранялась, и все зависело от того, добьются ли англичане и французы крупных побед.
Чтобы подтолкнуть Швецию и Пруссию, англо-французский флот вошел в Балтийское море, угрожая Кронштадту. Однако русские уже были готовы к их появлению. Помимо действующего флота, финские шхеры защищали тридцать пять русских кораблей на паровом ходу и сто семьдесят девять канонерских гребных лодок , не считая вспомогательных мелких судов. Еще в декабре 1853 года Меншиков по приказу Николая I составил аналитическую записку о стратегии нашего флота на Балтике. Он считал, что нет смысла давать сражение в открытом море далеко от наших укрепленных берегов. Сухопутные батареи - наше преимущество, вот пусть неприятель сам идет на пушки, понесет урон, и только затем русские корабли выйдут преследовать врага. Как водится, данный план потом критиковали за "нерешительность", но он блестяще оправдался и посрамил великие флоты Англии и Франции.
Судите сами. Весной 1854 года сорок девять английских кораблей, вооруженных 2344 орудиями и общей численностью экипажей в 22 тысячи человек, вознамерились разрушить все укрепленные пункты России на Балтике. Командовал эскадрой вице-адмирал Непир. Франция направила ему в помощь эскадру вице-адмирала Пасеваль-Душена: 31 корабль, несших 1308 пушек. Вся эта мощь занялась обстрелом береговых поселений, но без особого успеха, а лишь озлобляя местных жителей. Выманить русский флот не получалось, а сунуться к нашим главным крепостям противник побаивался.