Из этого следует, что пора кончать отступление. Ни шагу назад. Теперь таким должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности. Сможем ли мы выдержать удар и потом отбросить врага назад, на Запад? Да, сможем Чего уже не хватает? Не хватает порядка и дисциплины в ротах, батальонах, полках, дивизиях. В этом теперь наш главный недостаток. …Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять нашу Родину. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно являться требование: НИ ШАГУ НАЗАД БЕЗ ПРИКАЗА ВЫСШЕГО КОМАНДОВАНИЯ. ПАНИКЕРЫ И ТРУСЫ ДОЛЖНЫ ИСТРЕБЛЯТЬСЯ НА МЕСТЕ".
Вслед этому приказу, датой следующего дня, то есть 29 июля 1942 года, в войска поступила директива Главного политического управления Красной армии. Директива предъявила требования всем политработникам, всем коммунистам перестроить всю партийную и политработу, обеспечив в боях одну задачу: ни шагу назад без приказа высшего командования. "Коммунисты - вперед" - своим непреклонным примером должны обеспечивать этот приказ". Нужно сказать, что приказ № 227 (я хорошо помню) своим железным острием был направлен против командного и политического состава Красной армии (тогда еще категория офицерства не была введена). Вот как было в приказе: "Нельзя терпеть дальше командиров, комиссаров, политработников части и соединения, которые оставляют боевые позиции самовольно. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других и открывали фронт врагу", и снова в приказе подчеркнуто: "Паникеры и трусы должны истребляться на месте".
В приказе давалось вводное пояснение о том, что противник для повышения дисциплины и ответственности сформировал более ста штрафных рот для рядовых и около десятка штрафных батальонов для офицеров, нарушивших дисциплину и проявивших в бою трусость. Таких офицеров в гитлеровской армии - повествует приказ № 227 - лишали орденов, заслуг, посылали на трудные участки фронта, чтобы они искупили свою вину. Они (немцы - указано в приказе) сформировали специальные отряды-заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели расстреливать тех, кто пытается отступить или сдаться в плен. Эти меры (как оценивает И. В. Сталин) подняли дисциплину и боеспособность гитлеровской армии. "Не следует ли нам научиться в этом деле у наших врагов, как учились наши предки в прошлом, и одерживали над ними потом победу". Такой вопрос задает в приказе № 227 тот, кто издал его, - И. В. Сталин. И отвечает твердо: "Я думаю, следует". И далее уже конкретно: командиры рот, батальонов, полков, дивизий, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевых позиций без приказа свыше, являются предателями Родины. С ними поступать как с предателями. Таков призыв нашей Родины. Приказ № 227 определяет: "Снимать с должности командиров, комиссаров, политработников всех ступеней, провинившихся по трусости, неустойчивости, при нарушении дисциплины, допустивших отход войск, снимать с должности и отправлять в вышестоящий трибунал, чтобы после суда, на трудных участках фронта искупить свою вину". Эта часть приказа относится более к крупным штабным командирам, которые не находятся на передовой и не могут быть "истреблены на месте". И далее приказ конкретно определял: "Сформировать в пределах фронта от одного до трех штрафных батальонов (по 800 человек) для старшего и среднего разжалованного комсостава, чтобы в более трудных условиях искупили свою вину кровью". "Сформировать в пределах каждой армии от 5 до 10 штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых и младших командиров, чтобы в более трудных условиях дать им возможность искупить свою вину перед Родиной кровью".
Стоп. Давайте подумаем. Если считать по приказу № 227, количество офицеров, разжалованных в штрафбатах максимально по фронту, то это составляет 3 х 800, то есть 2400 человек. Уже в то время, если считать приведенное количество штрафников в штрафротах в пределах фронта, то это должно составлять максимум до 6 тысяч человек. Сами по себе цифры планировавшихся наказаний людей - гигантские. Но если считать среднее армейское соотношение офицеров и рядовых около 20–30 рядовых на одного командира, то соотношение планируемых штрафников-офицеров (командиров) во много раз превышает штрафников-рядовых. Видимо, в тот период И. В. Сталин всю вину возлагал на командиров и не против был заменять их в ходе войны, что фактически и имело место.
"Сформировать в пределах каждой армии до пяти заградотрядов по 2000 бойцов в каждом. Размещать их в тылу неустойчивых дивизий и обязать их в боевых условиях в случаях бегства, паники, отступления паникеров и трусов расстреливать на месте и тем помочь честным бойцам выполнить свой долг перед Родиной".
Вот какие сложности таил в себе просто звучащий приказ народного комиссара обороны СССР № 227, подписанный И. В. Сталиным. Тогда еще он быт без воинского звания, маршалом станет к концу войны, генералиссимусом - по ее окончании. Горькое это было время, безумно тяжелое. Горько и то, что учился на своих ошибках товарищ Сталин ни у классиков-ленинцев, а у самой низменной бесчеловечной гитлеровско-фашистской системы. Горько и то, что свою вину и вину Генерального штаба (находившегося под его контролем и контролем НКВД) в оперативно-тактической неподготовленности армии к боям на своей территории он целиком переложил на армию. Да и возьмем само понятие "штрафной батальон" (оба слова не русские). Под штрафом понимают нарушение, подвергаемое наказанию.
Я, рядовой автор и рядовой гражданин, не берусь здесь детализировать и обсуждать фигуру И. В. Сталина. Хоть и безумно дорогой ценой, но своей энергией он сумел улучшить положение на фронтах и привел страну к победе. В этом отношении горький приказ № 227 сыграл свою положительную роль. Но на время. Только на время. Приказ № 227 зачитывался или объявлялся в ротах, батареях, эскадрильях, полках и т. д.
Сам я, тогда капитан, инженер полка, разъяснял приказ в строю перед одним из отрядов, перед строем красноармейцев, сержантов, командиров применительно к задачам, которые выполнял полк: "Не готов аэростат к подъему и отражению налета вражеских самолетов - значит, вы отступили в бою. Отказала боевая машина - вы не выполнили приказ. Самовольная отлучка, сон на посту, утрата оружия или снаряжения, не говоря уже о самострелах, - это и есть нарушение приказа № 227, а отсюда трибунал и, возможно, штрафбат или штрафрота (каждому - свое)".
Таким образом командиры авиационных, морских, технических, зенитно-артиллерийских и других частей уже сами трансформировали этот приказ, подводя под оговоренные отступления в бою и панику свои внутренние, порой совсем иные отклонения и нарушения, подгоняя их под приказ № 227.
Внутренние инструкции в штрафбатах и штрафротах в приказе № 227 не объявлялись, но они, несомненно, существовали, так как уставы Красной армии распространялись только на кадровые войска. Однако некоторые подробности побывавшим там лицам известны. Например, все штатные командиры, начиная от младших и до самого комбата, имели штатную категорию на одну ступень выше. То есть комбат имел права командира полка, взводный - права ротного командира и т. д. Внутренние же порядки известны сейчас по воспоминаниям очевидцев (например, автора).
Возьмем в качестве примера штрафбат для разжалованных командиров. Формула наказания трибунала или другого органа гласила: "Лишить воинского звания, разжаловать в рядовые, направить в штрафной батальон сроком на один месяц, чтобы кровью искупил свою вину". Поступивший в штрафбат сдавал все свои награды, партийные и другие документы и переодевался в казенную одежду без знаков принадлежности к военнослужащему (без звездочки на пилотке). Он обращался к начальникам по форме "гражданин лейтенант" и т. д., сам же имел звание "штрафник".
За 30 суток пребывания в штрафбате штрафники должны были быть в бою не менее раза. Их посылали группами, взводами, отделениями на самые рискованные участки, через минные поля и т. п. Сзади них находилось пулеметное прикрытие, подразделение НКВД не столько против немцев, сколько против штрафников, если они начнут отступать или ползти назад. Предупреждали: назад из боя, если будете ранены, не ползти. Вас пристрелят, мы ведь не знаем, почему вы ползете назад. Ждите. Вас потом подберут.
Аналогичные порядки были и в штрафротах. Право направления разжалованных имел трибунал, но практически это стали решать командиры соединений. Это наказание полагалось за трусость, за отступление из боя, за потерю оружия, за отказавший в бою пулемет, за сознательное членовредительство (чтобы убыть с фронта в нестроевые), за невыполнение боевого приказа, за необеспеченную полевую связь, дезертирство, самовольные отлучки и т. д. С этого времени слова "штрафбат" или "штрафрота" стали пугалом и стимулом, а позднее - и модой для старших начальников напоминать младшим о своем месте.
Но существовала и справедливость: прошедшего бой штрафника отпускали в часть, возвращая награды и звания. В случае гибели сообщали семье, как обычно о погибшем, и семья получала пенсию. Штрафные батальоны и роты дрались в бою жестоко. Впереди враг, сзади пулеметы в спину. Нужно идти на врага и уничтожить его. Идти вперед. В некоторых повестях я встречал ссылки о том, что штрафники ходили в разведку. Мне это не известно. Хотя разведка разведке рознь. Если тебя посылают разведать минные полосы противника, а сзади пулеметы НКВД или Смерша, то это вполне возможно, удачи ждать тут штрафнику трудно, но всякое бывает.