В отличие от пушечного метода, имплозия позволяла собрать сверхкритическую массу гораздо быстрее и более надежно. Более того, Теллер предположил, что докритическую массу плутония в сверхкритическую может сжать сильная взрывная волна: обычный взрыв буквально спрессует докритическую массу до сверхкритической плотности, и после этого последует уже ядерный взрыв. В таком случае отпадала необходимость добиваться большой сверхкритичесой массы с обычной плотностью из полой сферы, собранной из отдельных компонентов.
Правда, чтобы реализовать имплозию, для обычного детонатора, которым обкладывалась сердцевина бомбы, нужно было создать ударную волну обязательно сферической формы. Математик и физик Джон фон Нейман показал, что ударная волна должна быть практически идеальной сферой с погрешностью не более 5 %. В начале июля Неддермейер приступил к небольшим имплозивным экспериментам, которые проходили на плато к юго-востоку от лаборатории Лос-Аламос; между плато и лабораторией пролегал каньон. Опыт состоял в следующем. Обычные взрывчатые вещества, обернутые вокруг коротких отрезков трубы, взрывали - в итоге трубы должны были тесно сблизиться друг с другом, образуя таким образом плоские металлические слитки. Сначала результаты были неудовлетворительными: трубы кривились и сгибались - это означало, что ударная волна имеет далеко не правильную форму.
По расчетам урановая или плутониевая бомба, основанная на пушечном методе, должна быть длинной и тонкой - 5 метров в длину и примерно 60 сантиметров в диаметре. Сербер назвал эту модель "Худой" - как героя детективного романа Дэшилла Хэммета, написанного в 1933 году (и серии фильмов, снятых по его мотивам). Предполагалось, что плутониевая имплозивная бомба, если имплозию действительно удастся осуществить, должна быть около 3 метров в длину и чуть больше 1,5 метров в диаметре. Такую бомбу Сербер назвал "Толстяк" - в честь Каспера Гатмена, персонажа, сыгранного Сидни Гринстритом в фильме "Мальтийский сокол".
Испытания по сбросу бомб таких размеров с бомбардировщика В-29 начались в августе 1943 года. Крупномасштабное производство самолетов этой модели для военных целей в Америке только начиналось, и машину требовалось усовершенствовать - так, чтобы она могла донести бомбы до цели. В ходе экспериментов нужно было определить, какие именно изменения понадобится внести в конструкцию самолета. Для сохранения секретности при телефонных разговорах авиационные служащие говорили о самолетах так, как будто они предназначались для перелетов Рузвельта ("худой") и Черчилля ("толстяк").
Проспавший большую часть пути
К августу 1943 года ситуация в Дании изменилась. Среди условий, на которых датское правительство соглашалось сотрудничать с немецкими оккупационными силами, была неприкосновенность живших в Дании 8000 евреев. Растущая сила датского сопротивления, все более частые демонстрации, забастовки и диверсии привели к тому, что немцы объявили военное положение и 29 августа повторно оккупировали Копенгаген. Начались аресты знаменитых датских евреев.
28 сентября Бор получил письмо от сочувствующей ему немки из отделения гестапо в Копенгагене. Она сообщила, что видела приказ об аресте Бора. Физик получил от Червелла и Чедвика телеграммы, в которых говорилось, что его бегство из Копенгагена уже одобрено английским военным министерством. Бор связался с членами датского Сопротивления, и для него подготовили путь побега.
Под вечер на следующий день Бор и его жена Маргарет направились в Сюдхаун, квартал Копенгагена, расположенный у пролива Эресунн, отделяющего Данию от южной Швеции. К ним присоединились еще около десяти человек, в том числе брат Нильса Харальд и сын Харальда Оле. Беглецы укрылись в небольшом kolonihavehus, немногим больше садового сарая, и стали ждать темноты. В назначенное время они пошли к пляжу (Бор чувствовал себя довольно неловко) и погрузились в рыбацкую лодку, на которой их перевезли через Эресунн. Затем они пересели на большой траулер и направились в Линхамн, городок поблизости от Мальме. Остаток ночи они провели в местном полицейском участке. На следующий день Бор поездом отправился в Стокгольм, оставив Маргарет ожидать приезда сыновей, которые вскоре должны были покинуть Данию тем же путем. На перроне Бора ожидал Гит.
Гит уведомил СРС о драматическом побеге Бора и должен был передать физику, что тому как можно быстрее следует прибыть в Британию. В Стокгольме наверняка хватало агентов гестапо, а Бор был одним из наиболее известных скандинавских ученых. Чтобы не попасть под скрытый надзор, Бор и Гит на такси доехали до здания, которое в Швеции использовала британская разведка, поднялись на его крышу, перебрались на крышу другого здания, спустились и снова поймали такси. Только после того как удалось без эксцессов добраться до дома Оскара Клейна, одного из коллег Бора, работавшего с ним за несколько лет до того, Гит передал Бору письмо от СРС и сообщил, что в стокгольмском аэропорту Бромма стоит невооруженный бомбардировщик Mosquito, на котором Бора доставят в Англию.
Но Бора волновали судьбы 8000 евреев, оставшихся в Дании. В тот вечер, когда Бор покинул Копенгаген, в городской порт прибыли два немецких грузовых корабля, на которых немцы планировали перевезти датских евреев в концентрационные лагеря. Когда Бор понял, что шведское правительство в связи с этим ничего не собирается предпринимать, он направил шведскому королю Густаву V личное обращение.
Тем временем произошло еще несколько значительных событий. Весть о надвигающейся депортации датских евреев молниеносно облетела еврейскую общину. Через несколько дней практически всех евреев спрятали: в обществе было достаточно добрых людей, предложивших помощь. Евреев укрывали в приютах для бродяг, на дачах, у себя дома, в церквях, в больницах среди пациентов. В центре разразившейся трагедии датчане сплотились, чтобы спасти своих сограждан. Во время немецких рейдов, которые начались вечером 1 октября, схватили меньше 300 евреев.
2 октября шведское радио передало гражданский протест против действий немцев - это был сигнал датским евреям о том, что в Швеции они будут в безопасности. После чего последовала массовая эвакуация. Переправиться в Швецию евреям помогали борцы датского Сопротивления, местные рыбаки, шведская береговая охрана и даже немецкий командующий флотом, объявивший, что береговые патрульные корабли требуют ремонта, поэтому пока не могут выйти в море. В течение следующих двух месяцев в Швецию бежали более 7220 евреев.
5 октября, когда кризис миновал, Бор вылетел в Британию на борту двухмоторного бомбардировщика Mosquito. В пустом негерметичном бомбовом отсеке было место только для одного человека. Перед отправлением Бор без умолку разговаривал и невнимательно слушал инструкции, данные ему пилотом. Когда самолет пролетал над норвежским побережьем, чтобы избежать зенитного огня, пришлось подняться на высоту 6000 метров, и летчик приказал Бору надеть кислородную маску.
Приказ пилота прозвучал через наушники, встроенные в шлем, который, к сожалению, Бору оказался слишком мал: у нобелевского лауреата была очень большая голова. И Бор попросту не услышал слова летчика. Он потерял сознание из-за недостатка кислорода. Чувствуя неладное, летчик стал постепенно снижаться над Северным морем. Когда самолет приземлился, Бор уже пришел в себя и выглядел неплохо. Он сказал, что большую часть пути проспал.
Ученый прибыл в аэропорт Кройдон неподалеку от Лондона, где его встретили Чедвик и офицер СРС. Затем Бор расположился в отеле "Савой", и вскоре после этого Чедвик поведал ему о сообщении Фриша-Пайерлса, об отчете Комитета М.О.Д., о "Трубных сплавах" и об американской ядерной программе. Бор был совершенно изумлен. Возможно, именно в это время он раскрыл истинный смысл телеграммы, порученной для отправки Лизе Мейтнер. Фраза "Мод Рей Кент", которую так мрачно интерпретировал Кокрофт и по которой Комитет М.О.Д. получил свое название, совсем не была зашифрованным сообщением: Мод Рей когда-то работала у Бора гувернанткой и теперь жила в графстве Кент.
В тот вечер Бор ужинал с Андерсоном. Андерсон, назначенный в сентябре министром финансов Великобритании после внезапной смерти сэра Кингсли Вуда, настигшей его прямо на рабочем месте, рассказал, что с радостью принял бы Бора в состав "Трубных сплавов" и включил в состав группы, которая направлялась за океан для совместной с американцами работы в атомной программе.
Затруднения в англо-американском сотрудничестве наконец были устранены. Летом стороны провели переговоры, которые помогли снять недоразумения насчет британских послевоенных планов. Англичане уверяли, что Великобритания планирует создать собственный ядерный арсенал для сдерживания потенциальной советской атомной угрозы, что страна не собиралась на деньги американских налогоплательщиков заполучить технологии, которые позволили бы ей после войны использовать атомную энергию в коммерческих целях. Казалось, заверения подействовали: Буш и Стимсон смягчились. Черчилль приказал Андерсону составить проект соглашения о порядке сотрудничества, который впоследствии одобрил.