26
Роман
Когда игнорировать внешний мир и урчание в желудках уже не было сил, мы вышли из комнаты, как создания ночи.
- Жжет! - пошутила Саманта, когда солнечные лучи коснулись ее кожи.
Рассмеявшись, я притянул ее к себе, но затем солнце достигло моих глаз, и ее шутка про жжение показалась не такой уж и смешной. Я сделал мысленную пометку открыть жалюзи в следующий раз, когда мы с Самантой решим не покидать спальню целых три дня.
- Ты голодна? - спросил я, держа ее за руку и направляясь на кухню.
Планировка моего кондоминиума довольно проста. Спальня, ванная, коридор, кухня, смежная с гостиной, столовая и входная дверь.
- Умираю от голода. Один злой парень отказывался кормить меня, пока чудесным образом насиловал мое тело, - сказала она с улыбкой на лице, а затем приподнялась на носочки и поцеловала меня.
Поцеловав ее в ответ, я улыбнулся возле ее губ и подтолкнул Саманту к стулу.
Она взобралась на него и облокотилась на кухонную стойку, пока я перемещался по кухне.
- Я умею жарить только яичницу, бекон, блинчики, сосиски и тосты, - нахмурился я. - Правда тосты у меня обычно подгорают.
Она рассмеялась.
- Только это? - она изобразила ужас. - Что, никаких бельгийских вафель? И ты не собираешься приготовить обед из пяти блюд?
Я просек ее поддразнивание и рассмеялся вместе с ней.
- Если ты этого хочешь, любимая.
- Яиц с беконом вполне достаточно. Или хлопья, если у тебя есть?
- Думаю должны быть, - я повернулся к небольшой кладовке и достал оттуда коробку хлопьев "Лаки Чармз".
- Подойдут? - я протянул ей коробку.
Ее лицо засияло.
- Отлично. Чудесно вкусный завтрак после чудесно приятной ночи.
Съев по две полные тарелки хлопьев, я облокотился о стойку с противоположной от нее стороны и похлопал себя по животу. Понятия не имею, как ей удается есть так много, но ест она очень сексуально. Я серьезно намерен чуть позже съесть ее на обед.
Я убирал беспорядок, оставшийся после завтрака, а Саманта сидела за стойкой и наблюдала за мной. Я кожей чувствовал ее взгляд и понял, что настало время кое-что объяснить ей.
Если я собираюсь быть с ней всерьез и надолго, мне нужно полностью открыться перед ней. Нужно, чтобы она знала, что то, в чем обвинил меня Майкл, в некоторой степени правда. Я представлял себе, что Саманта узнает мой темный секрет иначе, а не в зале, полном людей. Но в любом случае она заслуживает знать правду о моем прошлом. Мне просто не повезло, что она узнала все от такого человека, как Майкл, а не от меня.
Ей нужны объяснения, и теперь я готов дать их. Иногда, когда Саманта смотрела на меня, мне казалось, что она хочет спросить об этом, но уважает мои чувства. И я ценю ее за это.
- Я собирался рассказать тебе, Саманта, - я перебросил полотенце себе через плечо и повернулся лицом к ней.
Ее глаза нашли мои и прежде, чем она догадалась, о чем я поведу речь, в них на долю секунды вспыхнуло замешательство. Она отвела взгляд, заправила волосы за ухо и откашлялась. Затем снова посмотрела мне в глаза и скрестила руки на груди.
Понимание отразилось на ее лице, и она мило улыбнулась.
- Я знаю.
Мое сердце затрепетало и, кажется, любовь к ней только возросла.
- Что случилось? - спросила она.
- У меня была младшая сестра, - начал я.
В груди разгорелась удушающая боль, которую я обычно испытываю, когда упоминаю Рейчел.
- Ее звали Рейчел, - скрипучим голосом продолжил я, но слова не шли с языка.
- Была? - Саманта приподняла брови.
- Она покончила жизнь самоубийством, когда ей было семнадцать, - выдавил я из себя.
Глаза Саманты затуманило огорчение.
- Мне так жаль, Роман.
Я кивнул.
- Все произошло много лет тому назад, но больно так, будто это случилось только вчера.
- Естественно, - согласилась она.
Встав со стула, она пересекла кухню, подошла ко мне и, успокаивая, положила руку на мою голую грудь.
- Она сильно обожгла лицо, когда мы были детьми, а дети бывают жестоки. Ее нещадно дразнили в школе. Так сильно, что мама поначалу даже не хотела больше пускать ее туда, - я подавил воспоминания. Мне вспомнилось, как я порывался пойти в школу и придушить тех детей, которые обижали Рейчел.
- До двенадцати лет она училась на дому. К этому возрасту она почувствовала себя достаточно взрослой, чтобы дать отпор детям в школе. Она умоляла мать разрешить ей снова ходить в школу - умоляла позволить ей стать обычным ребенком, но мама была непреклонна. Ей совершенно не нравилась эта идея, но отец был уверен, что общение со сверстниками очень важно для Рейчел.
Я как сейчас слышу его злые и беспечные слова. "Ей нужно смириться со своими шрамами и научиться видеть, что она из себя представляет".
Представляет что... не кого.
Я ненавидел то, как он это сказал. Так, словно она нечто омерзительное. Словно она ненормальная только потому, что у нее есть эти шрамы. На самом деле Рейчел была потрясающая. Она была красивая и сильная, и я был за ее возвращение в школу только потому, что этого хотела она, а не по каким-то другим причинам.
- Ее первый день в школе обернулся кошмаром, но она настаивала, что будет ходить в школу и дальше. Я так гордился ею, Саманта, - я посмотрел в ее большие карие глаза, полные понимания. - Поначалу она вела себя как боец. Ее дух не поколебало то, что говорили ей дети. Она поставила себе цель понравиться всем детям. Только дети были грубыми. Даже в таком юном возрасте они оказались способны разрушать и уничтожать душу. И они сделали это с Рейчел. Каждый день, когда она возвращалась из школы, я замечал изменения в ней. В ней погасла какая-то искра - порой ее глаза казались пустыми - и я понимал, что их слова убивают ее.
Я опустил голову, когда почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Саманта провела большим пальцем по моей щеке и поцеловала меня, напомнив, что я нахожусь сейчас здесь, а не наблюдаю в Лондоне, как моя сестра замыкается в себе.
- От той девочки, какой она была, осталась одна оболочка, - продолжил я. - И спустя четыре месяца школы, она стала умолять родителей позволить ей вернуться к обучению на дому. Отец отказал, доведя Рейчел и мать до слез. Помню, как сильно ненавидел его тогда, - виновато объяснил я, когда посмотрел на Саманту, которая отдала бы все на свете, лишь бы вернуть отца.
Произнеся это, я почувствовал себя ужасно, ведь я знал, как она относилась к своему отцу, но она не ответила. Вместо этого продолжала утешать меня, касаясь то тут, то там, или оставляя крошечные поцелуи своими сладкими губами.
- Когда сестре исполнилось тринадцать, она мечтала только о пластической операции. Она хотела выглядеть нормально и вести нормальный образ жизни. Но отец не разрешил. Он сказал, что ей это не нужно. Сказал, что она и так нормально выглядит и ей это не нужно.
Нормально. Не красивой, какой она была - она выглядела великолепно как внешне, так и внутренне. Я видел это. Мама видела. Но он считал, что она выглядит нормально.
Она ощущала себя далеко не нормально. Это было очевидно по тому, как она слонялась по дому, с каждым днем бледнея все сильнее, а ее взгляд становился все более кротким.
- Дело дошло до того, что она прекратила выходить из дома. Она кричала, когда отец заставлял ее, а я стоял рядом и мысленно тоже кричал, желая помочь ей. Она стала депрессивной и замкнутой, и я напрасно старался расшевелить ее. Она ушла в себя.
- Она начала урезать себя во всем - голодать - уничтожать себя на наших глазах. Мать умоляла отца сделать что-нибудь, угрожала ему. Она сказала, что понимает, почему он не хочет, чтобы дочери делали операцию, но Рейчел отказывалась понимать это, и время получать уроки от жизни давно закончилось.
- И в один из дней она не спустилась к завтраку. Мать послала меня за ней наверх. Я поднимался, перешагивая через две тупеньки и чувствуя, что что-то случилось. Я сердцем чувствовал это.
По моей щеке скатилась слеза, и Саманта стерла ее.
- Она была в комнате. Совершенно белая лежала на полу. Я был так шокирован, что все в комнате показалось мне белым, кроме ярко-красной крови вокруг ее тела. Она перерезала себе вены на запястьях. Убила сама себя.
Лицо Саманты помрачнело, и я возненавидел себя за то, что рассказал ей все - за то, что втянул ее в свой мрак, но понимаю, что это необходимо сделать. Я хочу, чтобы она знала меня и все обо мне.
- Наша прежняя жизнь изменилась. Мать так никогда и не смогла простить отца за то, что он не помог Рейчел, да и я тоже. Она умерла несколько лет спустя, но за оставшиеся годы так и не стала прежней.
- Я отправился учиться на врача. Отец хотел, чтобы я пошел по его стопам, но у меня были другие планы. Мне хотелось помогать людям, таким как Рейчел. Поэтому я выучился на хирурга, пластического хирурга. Моему отцу претило мое решение. Он сказал, что я впустую потратил свои знания, став врачом для лечения пустяковых проблем.
Я покачал головой, вспомнив последние слова, которые сказал ему.
- В тот день, когда я окончил университет, у нас случился большой спор. Я жалею о том, что наговорил ему тогда, и хотел бы забрать свои слова обратно. Я сказал ему, что это его вина, что Рейчел убила себя, и, возможно, в какой-то мере это правда, но после того, как Майкл назвал меня убийцей в тот вечер, я понял, как сильно мои слова тогда ранили отца.
Саманта накрыла своей ладонью мою и ее глаза заблестели от слез.
- Но ты не убийца, Роман.
Я вздохнул.