Генерал Черевин даже искал кормилиц для детей Александра III. О "кормилицах" следует сказать особо. Упоминаемый ниже эпизод дошел до нас в дневнике А. Богданович. Она ссылается в качестве источника на генерала Баранова, в 1881 г. занимавшего должность градоначальника Петербурга . Богданович дает понять, что под "кормилицами" имеются в виду простолюдинки, которых якобы поставлял Александру III "для собственного употребления" Черевин. Говоря об этом, казалось бы, малозначительном эпизоде, следует иметь в виду следующее. Во-первых, Александр III всегда внимательно относился к своим детям. Во-вторых, по свидетельству лейб-педиатра Раухфуса, Мария Федоровна не кормила сама своих детей, а Александр III настаивал на том, чтобы кормилица "по типу" должна была походить на мать. И именно Черевина он "озадачил" поиском схожей по типажу кормилицы из народа. Черевин выполнял самые разные поручения царя, и когда тот приказал ему найти кормилиц, именно кормилиц, для своих детей, то генерал, выполнил и этот приказ. А генеральша Богданович изложила полученные "сведения" в своей трактовке.
Генерал П.А. Черевин выполнял необычные приказы царя и по своей "специальности". В мае 1883 г. он по высочайшему повелению передал "по принадлежности" Знак отличия военного ордена Св. Георгия IV степени проживавшему в Москве "старцу" М.И. Муравьеву-Апостолу ко дню празднования 200-летнего юбилея лейб-гвардии Семеновского полка. Этого солдатского "Егория" декабрист М.И. Муравьев-Апостол получил еще за участие в Бородинском сражении.
Черевина не единожды пытались "свалить" с его должности. Недоброжелателей, особенно в великокняжеской среде, у него хватало. Когда в октябре 1888 г. в 49 верстах от Харькова, близ станции Борки, царский поезд, двигавшийся со скоростью более 60 верст в час, сошел с рельс, ответственность за произошедшее немедленно возложили на П.А. Черевина.
Следственная комиссия во главе с сенатором А.Ф. Кони сразу установила, что о покушении не могло быть и речи. Начали искать виновных. Следствие установило, что были нарушены инструкции, связанные с комплектованием состава чрезвычайной важности, вследствие чего императорский поезд приобрел вес без паровозов до 30 тыс. пудов и превосходил длину и тяжесть обыкновенного пассажирского поезда более чем в два раза, соответствуя товарному поезду в 28 груженых вагонов.
Среди виновных в крушении молва называла генерала П.А. Черевина и полковника Е.Н. Ширинкина . Якобы именно по их приказанию скорость тяжелого поезда превысила все допустимые пределы. Буквально через месяц после катастрофы один из сановников записал в дневнике слова все еще очень влиятельного К.П. Победоносцева, что "…главным виновником все-таки является охрана с пьяным Черевиным во главе, который требует беспрекословного исполнения своих приказаний" .
Докладывая о предварительных результатах следствия Александру III в Гатчинском дворце, А.Ф. Кони упомянул, что начальника царской охраны также надо подвергнуть допросу. Александр III не возражал. В январе 1889 г. вопрос о возможности привлечения к суду Черевина и других лиц был вынесен на заседание Государственного совета. Однако прежде их допросили следователи. Черевин встретил их в генерал-адъютантском сюртуке, "застегнутым на все крючки, был изысканно вежлив и весьма спокойно дал умное и обстоятельное показание" . Оно сводилось к тому, что во время одной из остановок он высказал сожаление полуторачасовым опозданием императорского поезда. Но при этом подчеркнул, что он – "начальник охраны", и его "распоряжения, вытекающие из заботы о безопасности государя, приноровлены к точно определенному времени и стоят в связи с целым рядом приказаний и действий", почему он "прямо заинтересован, чтобы императорские поезда приходили по расписанию минута в минуту" . Характерно, что по окончании допроса Черевин сам задал следователям несколько вопросов, связанных с впечатлениями местного населения от произошедшей катастрофы.
6 февраля 1889 г. состоялось заседание Особого присутствия Государственного совета. Оно должно было определить степень виновности причастных к трагедии высших должностных лиц. На этом заседании присутствовали представители департаментов, пять министров (МВД, юстиции, Императорского двора, управляющий Морским министерством, Министерством путей сообщения) и два великих князя. Поскольку Черевин не был главной фигурой на этом заседании, то его имя затронули только вскользь. Когда дело о расследовании закончилось, его имя даже не упоминалось. В трагедии как всегда оказались виновны "стрелочники", одним из них оказался заведующий технической частью императорских поездов инженер Горбунов, его сместили с поста. Тем не менее тот факт, что всесильного начальника царской охраны подвергли допросу наряду с прочими, говорит о том, что император Александр III был принципиальным человеком, не делившим окружение на "своих" и "чужих".
Независимое положение П.А. Черевина порождало массу врагов. Недоброжелатели были очень разными. Консерваторов представлял аскет К.П. Победоносцев, которого раздражало и влияние, и "жизнелюбие" генерала. Были и естественные, "идейные" недоброжелатели из революционного лагеря. Например, В.Л. Бурцев в своей известной статье заклеймил Черевина как "главного столпа русской реакции" Конечно, он явно преувеличивал роль генерала в среде "русской реакции". Но даже идейный вдохновитель терроризма отдавал должное колоритному генералу: "Черевин был очень смышленый, остроумный и в домашнем обиходе даже добродушный человек, но совершенный политический дикарь и глубокий невежа: тип денщика в генеральском мундире. Александра III он боготворил" . Революционер справедливо отмечал, что "Черевин при Александре III был грозою дворца и никого в грош не ставил" .
Была и третья сила, не переваривавшая П.А. Черевина. Правда, следует заметить, что неприязнь была взаимная, поскольку своих недоброжелателей Черевин прямо называл "сволочью". Так он называл все министерские и придворные властные силы и даже некоторых из великих князей. Причем последних в первую очередь.
Особенно недолюбливал Черевин великого князя Владимира Александровича и все его семейство. В.Л. Бурцев приводит эпизод, когда младший брат царя, великий князь Владимир Александрович, взбешенный, горько жаловался на безнаказанность любимца, царь очень хладнокровно посоветовал ему: "Если ты обижен, вызови его на дуэль, а что же ты клянчишь?" . Приводя этот эпизод, следует иметь в виду, что великий князь Владимир Александрович и Александр III выросли вместе, и их очень многое связывало. И тем не менее…
Окружающие очень по-разному оценивали масштаб личности генерала Черевина. Те, кто видел только внешнюю сторону, писали о пьянстве, "склонности к сальным анекдотами и беспощадным, циничным намеками и недомолвкам", называя генерала Черевина "царским шутом" . Те, кто сталкивался с генералом Черевиным "по работе", отмечали его порядочность, острый ум, административные дарования и преданность, с сожалением признавая, что пьянство генерала негативно отражается на его репутации.
Все враги П.А. Черевина активно использовали тот факт, что начальник охраны царя пил. Причем очень по-русски. Основательно пить Черевин стал еще до Русско-турецкой войны. Об этом все знали, и об этом ходили даже легенды. Так, А. Богданович в 1888 г. записала одну из характерных баек еще времен Александра II. Согласно ей, Александр II встретил в Ливадийском саду "утром Черевина, совсем пьяного. Государь его спросил: "Где это ты так рано успел?" "Везде, ваше величество", – был ответ" . При этом знающие люди отмечали, что Черевин "заправлялся" с утра в дворцовой аптеке, где аптекарь готовил ему различные смеси водок и наливок.
Мемуарных и дневниковых упоминаний о пьянстве Черевина множество. Так, государственный секретарь А.А. Половцев в своих дневниковых записях неоднократно отмечал алкогольную зависимость Черевина. При этом он сам был с генералом "на дружеской ноге". 5 мая 1883 г.: "Захожу к Черевину, который, несмотря на позднее время, только что встал с постели и гуляет в халате по комнате, в коей расставлены принадлежности туалета, чай и водка с закуской"; 18 июня 1883 г.: "Входит Черевин, прежде всего спрашивает рюмку водки и сообщает, что путешествие удалось превосходно"; 25 октября 1883 г.: "По обыкновению останавливаюсь на квартире Черевина, который только что встал с постели и начинает день рюмкой водки" .