- И зачем же ты теперь пришла ко мне? - угрожающе привстал со стула Владик Дорн. - Сообщить, что это у тебя в первый раз? Мы тут с тобой взрослыми делами занимались, а ты сейчас приходишь ко мне, как маленькая девочка… "Это у меня в первый раз!" - передразнил он. - В первый раз только знаешь что бывает? - Он так разозлился, что просто хотел ее стукнуть. Надавать как следует по этой широкой, деланно-наивной плаксивой мордашке.
"Что они все, сговорились, что ли, меня мучить сегодня? - в озлоблении думал он. - С утра Алла сообщает, что она беременна, теперь вот эта…"
Но Рая стянула пухлые губки в пучок и обиженным голосом продолжала:
- Вот вы сердитесь непонятно на что. А сами-то тоже виноваты. Зачем вы меня соблазняли?
- Я тебя соблазнял? - в изумлении вытаращил на нее глаза Дорн. - Вот уж мне этого шить не надо! Мы с тобой взрослые люди. Приключений тебе захотелось на свою попу или радостных ощущений, но говорить, что я соблазнил невинную овечку, не стоит! Тебе сколько лет?
- Двадцать один.
- Ну вот и хорошо. Достигла совершеннолетия даже по американским законам. Теперь выкручивайся как знаешь!
- А как я знаю? - пожала плечами Рая. - Вот я вам и говорю, что беременна!
- Ну, залетела, значит, надо делать аборт!
- Не буду! - упрямо сказала Райка. - Да и срок у меня уже порядочный.
- Аборт делать не собираешься, значит, будешь рожать, что ли? - еще более изумился Дорн. - И потом будешь одна ребенка воспитывать? Имей в виду сразу: мы о ребенке не договаривались, я ничего не знаю и тебя, Раечка, вижу в первый раз! Я к тебе близко даже не подходил! И от кого у тебя ребенок - понятия не имею!
- Э-эх! - картинно вздохнула Раечка, нисколько не смутившись таким ходом разговора.
Она сложила руки на груди крест-накрест и присела на краешек соседнего стула. Вся ее молодая жизнь в подмосковной деревне, рядом с которой только недавно вырос новенький коттеджный поселок, не позволяла ей думать, что богатство и счастье просто так валятся на кого-то с небес. "Счастье надо выдирать самой! Хоть руками, хоть задницей, у кого уж как получается!" - твердо знала она и, едва только закончив училище и устроившись на работу в эту больницу, ловко потом сумела сделать рокировочку и попасть в отделение к Мышке. А здесь уж она решила ставку делать на Дорна. Больше было просто не на кого. Барашкова ввиду его почти сорокалетнего возраста она уже всерьез не воспринимала. Да и он с трудом мог запомнить, как ее зовут. Нынешний разговор с Дорном они постарались продумать с подружкой до мелочей.
- Вы меня все-таки тоже поймите, - плаксивым голосом снова начала она. Цель разговора заманчиво маячила впереди. Рая хотела провернуть элементарный шантаж. Беременность у нее действительно вышла случайной, но Рая была девушкой неглупой и даже прочитала книжку Дейла Карнеги. "Если у тебя есть апельсин - сделай из него лимонад!" - крупными буквами был напечатан девиз на обложке. Вот сейчас она к изготовлению этого напитка и приступила. Чувствовала она себя неплохо, и ей элементарно были нужны деньги. Сколотив на Дорне небольшой капитал, она мечтала развернуться пошире. - Беременна я в первый раз, Бог свидетель. - При этих словах Владик Дорн хмыкнул. - Родители пока ничего не знают, только крестная моя в курсе. А она говорит, аборт делать - грех. Да я и сама так думаю! Лучше ребеночка родить, хоть и без мужа. А то потом, если приспичит, так и не родишь, когда захочешь! Вот я и думаю, что вам надо пока меня от родителей забрать и пристроить где-нибудь, не в плохом, конечно, месте, на квартиру. И денег дать. Ведь мне теперь нужно питаться получше! А потом будет видно. Может, шубку какую или еще чего за труды!
Владик Дорн смотрел на нее и думал: сразу ее развернуть пинком к двери, чтобы она вылетела из комнаты, будто пробка из бутылки, или еще подождать? Рая, видимо, правильно поняла его взгляд.
"Ничего! Стерпишь! - думала она. - Городские мужики пугливые! Жен боятся хуже всякого черта! Напакостить рады, будто коты, а как отвечать - так в кусты!"
"Ну и что она мне теперь преподнесет? - думал Дорн. - То, что пойдет к Алле и расскажет, какой я негодяй? Но доказать ей свою правоту будет трудно. Даже если она и возьмет в компаньонки эту ее подружку, как ее… Галку. Но все равно для Аллы приятного мало. - Дорн задумался. - А вдруг после Райкиного визита Алла еще больше захочет рожать? И я буду метаться между двух беременных женщин! Кошмар! Но какой же я осел, вовремя не раскусил Райку! И что теперь делать? Попробовать ее подкупить? Пообещать ей все, что она хочет, только бы избавилась от беременности?"
- Рая, ты должна беременность прервать! - твердым голосом сказал Дорн. - Ты меня все-таки просвети, - внимательно посмотрел он на держащую руки на животе Райку, - какой точно у тебя срок?
- Четыре с половиной месяца! Уже половина! - с гордостью проговорила она с видом безвинно опороченной особы королевской крови. - И врач на УЗИ посмотрела и сказала, что у нас будет мальчик!
- Леший бы тебя, дуру, подрал! - в сердцах, не сдержавшись, сказал Дорн и встал. - Все равно придется беременность прерывать! Даже не думай о другом исходе и не дури! Ничего у тебя из твоего шантажа не выйдет! Хоть бы о здоровье подумала! Чем раньше сделаешь, тем меньше вреда и опасности!
- Так я же вам говорю. - Рая прекрасно понимала, что ее ценность заключается в ее животе. Стоит ей лишиться того, что уже шевелилось у нее внутри, и Дорн действительно никогда к ней больше близко не подойдет. - Для верующей аборт делать - грех! Тем более на таком сроке. И я теперь решила насмерть против аборта стоять. А если вы будете настаивать, то в этой прекрасной комнатке диктофончик имеется! На него весь наш разговор и записан.
У подруги брат учился на факультете журналистики, и идея с диктофоном исходила от нее. "Если на диктофоне разговор будет записан - он не отвертится!" - был вынесен приговор.
- Да я в организацию пойду, "Женщины против насилия", - продолжала Рая. - В "Московский комсомолец" поеду, всем расскажу, что вы сами врач и что меня принуждаете идти против моего закона совести! Да я в Думу пойду или к писательнице Маше Арбатовой, она вас вообще по стенке размажет! - нагнетала обстановку Рая. - Вы-то почему сами не предохранялись? Все на женщину хотите свалить! Ничего не выйдет!
"Да если бы мне надо было предохраняться, - чуть не сорвалось с языка у Дорна, - на хрен ты мне вообще нужна! С женой предохраняйся, с любовницей предохраняйся, все проститутки скоро в профсоюз вступят, с ними тоже предохраняйся. Проще импотентом стать!" Он хотел проорать ей это в лицо, чтобы не слишком о себе воображала, но промолчал. Вспомнил первые дни их знакомства, когда Райка сразу после училища по чьей-то рекомендации пришла к ним в отделение. Вспомнил ее чистенькое, будто фарфоровое личико, наивные голубые глаза, розовые щечки. Как топорщился в определенных местах белоснежный накрахмаленный халатик, как забавно и заманчиво расходился он сзади, обнажая крепкие тугие ножки, не вмещавшиеся в ультракороткую мини-юбку. Это сейчас она уже переоделась в фирменную пижаму, как все медсестры. А тогда, в первые месяцы ее работы, было в ней что-то заманчивое и чистое, наивное и простое. Вот он и счел ее простушкой! Что и говорить, лакомый тогда она была кусочек. А себя считал чуть ли не благодетелем. Как у Галича: "Поясок ей покупал поролоновый и в палату с ней ходил Грановитую". Вот и разбирай теперь, простушка она непутевая или умелая шантажистка.
- Так все-таки что же ты от меня хочешь? - спросил он.
- Чтобы вы мне денег дали, - сказала она. - Зарплата у меня хоть и побольше, чем в других местах, но, сами знаете, ее ни на что не хватает!
- Ну, блин, прямо крепостная актриса! - хмыкнул вслух Дорн и внимательно посмотрел на нее. - Ну а если я скажу, и можешь считать, что так оно и есть, что никакого отношения к этому ребеночку я не имею?
- Да ведь это будет грех! - закрестилась на монитор компьютера медсестра. - И чтоб его не допустить, я к вашей жене прямым ходом пойду, пусть она рассудит нас по-женски, по-человечески. Я ведь не настаиваю, чтобы вы женились на мне. А ребеночка своего каждый признать должен. И потом, у меня к вам ведь еще один подходец имеется…
- Это еще что за глупости? - спросил совершенно опустошенный разговором Дорн.
- А Галке, подружке, скажу, чтобы лекарств вам тех самых больше не отпускала! Мы же с ней вместе учет ведем, в тетрадке записываем. Она обо всем в курсе!
- У нас, оказывается, не отделение, а прямо синдикат преступный! - закусил губу доктор Дорн. - Но ты ошибаешься, думая, что я совершал какое-то преступление, когда брал у тебя эти лекарства. Ампулы я тебе назад отдавал. Доказать ничего невозможно!
- Возможно или невозможно, об этом пусть тогда Марья Филипповна судит! - спокойно парировала сестричка. - Нашей вины в этом нет. А уж куда вы эти лекарства деваете - продаете кому за большие деньги или себе колете, - это нам неизвестно. Врач сказал сестре - дай, она и дала. А что потом - не ее это дело. Но заведующей отделением об этом будет интересно узнать!