Помещение освещалось двумя длинными лампами голубого дневного света, который придавал всему, что было в чулане, мертвенные оттенки. Но Олю поразили вовсе не ворона и не череп. В стену, примыкающую к комнате, был вмурован огромный аквариум, в котором плавали чудесные разноцветные рыбы. Такой аквариум Оля видела несколько лет назад в фойе театра имени Образцова. Чудесный зимний сад с попугайчиками и канарейками, на которых она так любила смотреть в детстве вместе с отцом, когда часто приходила сюда на спектакли, больше не существовал, зато в узком проходе в зрительный зал размещались огромные аквариумы с рыбами. Каких там только не было видов! Нечто похожее было и здесь. Равнодушно и достойно еле шевелили прозрачными плавниками одетые в оранжево-золотистую чешую золотые рыбки. Голубели в подсветке среди темно-зеленой воды какие-то незнакомые Оле, по-видимому, глубоководные особи. С чрезвычайным высокомерием носил свой меч меченосец, и только серенькие перламутровые стайки гуппи подвижно сновали в водорослях туда-сюда. Еще там был некто в полосатой черно-бело-желтой чешуйчатой кожуре, он застыл будто в полусне возле серого камня, и то и дело подплывавшая к нему красавица в переливчатом сине-красном наряде не могла вывести его из этого равнодушного созерцания. Плавали там и другие, еще и еще, и Оля не могла отвести от них взгляд, будто припала к косяку, стесняясь непрошеной войти внутрь, но и не в силах равнодушно удалиться.
- Какая красота! - выдохнула она.
- Нравится? Ну, заходи, - довольно равнодушно предложил хозяин.
Табуретка в помещении была только одна - возле узкого стола, больше напоминающего стеллаж. Габариты чулана не позволяли поставить здесь еще один, хотя бы такой же скромный предмет для сидения.
- А это кто? - изумилась Оля. В темном террариуме, который вначале она не заметила, находился кто-то живой, и даже числом не один. И они смотрели на Олю из разных углов террариума черно-желтыми точками глаз.
- Лягушки и ящерицы, - спокойно пояснил ей хозяин. - Есть еще змеи, вон там… - Он показал на террариум, располагавшийся ниже, и Оля инстинктивно поджала ноги. - А это варан. - Он чуть приоткрыл дверку, запустил внутрь руку, пошарил на ощупь и через минуту вынул сокровище. - Кеша! - удовлетворенно и ласково произнес он, одной рукой удерживая варана, а другой легко поглаживая его по пестрой бугристой спинке. У варана сдувалось и раздувалось горлышко, и он смотрел на Олю внимательно и серьезно, не подавая, впрочем, внешних признаков беспокойства. - Кусается! - нарочито небрежно произнес хозяин и поднес варана поближе к Олиному лицу, испытующе поглядывая на реакцию гостьи.
- Да он не ядовитый, насколько я помню, - сказала Оля, но не стала строить из себя храбрую барышню и отодвинулась. - Посади его назад, а то ему, наверное, неприятно. Я для него чужой человек.
- Первый раз слышу от девушки такие слова! - засмеялся парень и легонько подпихнул Кешу назад в клетку. Тот не заставил себя долго упрашивать и скрылся за куском ствола дерева. - А то все пищат: "Убери, он противный! Он гадкий!" А не понимают, дуры, что они со всей своей красотой, может быть, кажутся ему такими уродами, что бедный варан думает: "Куда я попал! Сейчас это чудовище с хищным намазанным ртом меня сожрет!"
Оля засмеялась:
- Всех надо уважать. И людей, и варанов. - Потом осмотрелась внимательнее. - А это у тебя что?
На маленьком специальном столе, примыкающем к большому, на котором стояли клетки, под настольной лампой лежала толстая деревянная доска с какими-то странными гвоздиками, к которым были привязаны веревочки, рядом была белая металлическая кювета с ножницами, пинцетами, большой препароровальной иглой и какими-то еще инструментами.
- Что это? - с появившимся откуда-то неприятным чувством спросила Оля.
- Камера пыток, - криво усмехнувшись, сообщил молодой человек. - Для опытов.
- Над кем? - Неприятное чувство, появившееся у Оли в груди, все усиливалось.
- "Над кем?" - передразнил ее молодой человек. - Не "над кем", а на ком! На лягушках, на крысах. Я же студент биофака. Без опытов нам нельзя!
- Так ведь вам опыты на занятиях, наверное, показывают? - не поняла Оля.
- Что там на занятиях! На занятиях - чепуха! Примитив. "Кровообращение лягушки". "Нервная система лягушки", - опять кого-то передразнил он. А у меня здесь - наука. Наукой заниматься надо с молодости! Чтобы к тому времени, как выйти из университета, уже что-то сделать, иметь свой материал. Оригинальные мысли приходят в голову, пока голова молодая! А когда уже бытовуха начнется - должности, обязанности, диссертация, кафедра, жена, дети, кухня, зарплата, - всю оригинальность как рукой снимет! Я таких примеров великое множество видел!
- Ну уж и великое! - усомнилась Оля.
- А что! - высокомерно посмотрел на нее молодой человек. - Да мой брат, например! Был нормальный мужик, занимался компьютерной диагностикой, пытался разработать что-то свое, а теперь думает только о том, где побольше ухватить денег! А ведь ему нет еще и тридцати! Что говорить - теперь он старик!
- А тебе сколько? - спросила Оля.
- Мне? Скоро будет двадцать! - с гордостью сказал хозяин каморки.
- Мне тоже. - Оля старалась больше не смотреть на приспособление для опытов.
- Ну и что ты в жизни успела сделать?
- Наверное, ничего, - спокойно сказала Оля. - Но я к великим открытиям вообще-то и не стремилась.
- Ну, ясно, и ты как другие! - презрительно усмехнулся парень. - Здесь никто ни к чему не стремится. Попьют пива, покурят, побалаганят, никто вроде ничего плохого не делает, потом разойдутся, потом усядутся в своих норках и терпеливо будут ждать, пока родители на теплое местечко пристроят.
- Напрасно ты так, - покачала головой Оля. - Между прочим, подружка моя, с которой я пришла, и живет без родителей, и на жизнь себе сама зарабатывает, и учится неплохо…
- Это которая? - Хозяин приоткрыл дверь и выглянул наружу. - Та, что с Вовкой танцует?
- Ну, если этот долговязый - Вовка, то да.
- Долговязый-то Вовка. А у твоей подружки, что повисла на нем, на личике одна-единственная мысль: как бы выйти замуж получше и обосноваться в загородном коттедже и уже никогда, никогда и нигде не работать!
- Зря ты так думаешь! - обиделась за подружку Оля. - Она как раз не собирается замуж. Она хочет завести собственное дело.
- Какое же? - ухмыльнулся парень. - Маникюрный кабинет?
- Не знаю. - Оля смешалась. Действительно, Лариса говорила о косметическом салоне или магазине-бутике. - Да, в общем, нет большой разницы, что она хочет открыть - маникюрный кабинет или овощной магазин. Большинство людей, живущих на свете, не ставят перед собой великих целей. Они хотят всего лишь комфортно прожить свою жизнь, без войн и по возможности без сталинского режима. А уж если при этом у них есть деньги на то, чтобы купить автоматическую стиральную машину или модные сапоги, они и вообще на седьмом небе от счастья.
- И ты из таких! - уточнил парень.
- И я из таких, - спокойно подтвердила Оля. - Не вижу в этом ничего плохого. А лягушек, между прочим, мучить - негуманно! Сейчас даже на коробочках с косметическими кремами пишут: "На животных не проверялось".
- Ну и давай иди откуда пришла! - разозлился биолог-исследователь.
- И пойду - Оля пожала плечами и стала надевать куртку. - Только интересно узнать, если ты всех так презираешь и не любишь, зачем собрал у себя эту компанию? Ты ведь хозяин?
- Да я никого и не собирал, - отозвался парень. - Мне, если хочешь знать, из них и не нужен никто. Они просто знают, что у меня эта хата свободная, без родителей, вот и звонят: так и так, давай мы к тебе тогда-то придем! Ну и приходят. Они мне не нужны, но, в общем, не жалко. Я все равно, когда дома, больше в чулане сижу. В комнату только спать выхожу. А ем все равно рядом с ящерицами. Они крошки любят, капусту. Иногда колбасу змеям даю. Только редко. Для них нужен специальный корм. Единственное требование - чтобы здесь не совокуплялись и после себя убирали.
- Так это уже два требования! - сказала Оля, внимательно следившая за его словами.
- Не суть важно, пускай будет два. Так вот - чтоб не совокуплялись, - сказал парень веско, видно, ему нравилось произносить при Оле это слово, - и чтоб после себя убирали. Я мусора не терплю. И так за животными каждый день приходится убирать. А то хозяйка выгонит. Она и так еще пока не знает, что я под предлогом косметического ремонта ей стенку в гостиную передвинул, чтобы чуланчик расширить и сделать аквариум.
- Но ведь она увидит!
- Ну, сразу, может быть, не поймет, а когда я съеду отсюда, уже будет поздно. Но я вообще-то не собираюсь съезжать.
- А почему нельзя было все в комнате устроить? - спросила Оля.
- Так хозяйка же выгонит! - удивился ее несообразительности биолог. - Не все ведь понимают, что земноводные и пресмыкающиеся вовсе не грязные животные! И эти, - он кивнул в сторону комнаты, - если с пивом сюда припрутся, то животные с ума от них сойдут.
Они помолчали.
- Да кому нужны вообще-то твои кремы! - почесав в затылке, вдруг сказал парень. - Только тем, кто озабочен своей внешностью, вместо того чтобы сделать в жизни что-нибудь путное.
Оля подумала, посмотрев на его прыщики на подбородке, носу и на лбу: "К маме бы его сводить! Она бы ему кожу очистила! Может, он такой революционер как раз из-за того, что до смерти стесняется своих прыщей? Но все равно интересный парень. Другие говорят только о пиве и о компьютерных играх. Хуже баб".
- Ну, давай вали! - уже дружелюбно сказал после паузы парень. А Оля и думать забыла, сколько прошло времени с начала их разговора.
- Ты что, приезжий? - спросила она.
- Москвич, - брезгливо пожал он плечами.