Через два дня, когда Зина уже уехала - ее все-таки проводил Борис, - он позвонил Нине.
- Шурупыч, вопрос можно? Зачем ты это сделала? - невозмутимо поинтересовался он. - Ты меня прямо потрясла.
- Я и саму себя потрясла, - призналась Нина. Борис нередко говаривал, поглаживая ее косы:
- На мой взгляд, ты, Шурупыч, не способна прощать.
Нина отмахивалась, смеясь:
- А за что мне тебя прощать?
Борька был близок к истине, но не учел одного, самого главного: подобные Нине люди действительно никогда не прощают предательства, но только по отношению к другим. На себя им обычно наплевать.
После Борькиных похорон позвонила Зиночка. Она так плакала, что Нина с трудом сумела разобрать всего несколько слов: "не успела", "Боренька" и "убили".
Нина и сама уже задумывалась над этим, а Алексей, брат Бориса, на поминках так прямо и объявил, что он этого дела не оставит и будет обращаться в прокуратуру. Дальнейшее Нине осталось неизвестным.
- Ты пиши мне, - сказала она Зинаиде. - И звони. И приезжай… Сходим к Борьке…
Зиночка не приехала. Ни тогда, ни позже.
Нина иногда задумывалась о том, известны ли Зинаиде все подробности отношений своего мужа и "хорошего парня Шурупыча". Очевидно, нет. Хотя кто знает… Могли что-то сболтнуть трепливый Ленька или легкомысленный Олег и даже Филипп, довольно сдержанный, но всегда умилявший Нину повышенной заботой о своей внешности. Он никогда не расставался с расческой. Нину это очень смешило и забавляло. С Маргариткой, Марианной и Дусей Зина знакома не была.
После похорон Борьки прошел очередной Новый год, отгремели петарды, отсверкали бенгальские огни, осыпались елки… Шуруповы встретили праздник печально. Одна только бабушка не замечала уныния дочери и внучки и с удовольствием ела конфеты. А Нина потихоньку подкладывала ей на тарелку халву и тосковала, глядя на иссушенную долгими годами бабушкину кожу.
- Да что такое это первое января? - всегда смеялся Борис. - Самый обычный день, следующий за тридцать первым декабря, тоже ничем не выделяющимся днем.
Резко зазвонил телефон. Нина вздрогнула от неожиданности. Мать посмотрела на нее с жалостью:
- Подойдешь? Наверное, тебя…
Но бабушка их опередила: встала, поспешила на кухню, сняла с чайника крышку, приложила ее к уху…
- Алло! Алло! - говорила бабушка. - Вас не слышно! Перезвоните! Ниночка, у нас не работает телефон.
- Да-да, мы починим, - рассеянно отозвалась Нина.
Она колебалась, стоя над аппаратом. И тот умолк…
Утром вдруг позвонила Маргаритка. Поздравляла.
- Я возмущена поступком Леньки! - заявила она. - И высказала ему все прямо в глаза! Так не делают!
- Ладно, пусть, - пробормотала Нина. - Останется на их совести…
А сколько останется на ее собственной?…
Маргаритка уже давно вышла замуж, родила двух девчонок, внезапно похудела и теперь вынашивала планы отъезда за рубеж. Ее жизнь выстроилась по лучшему образцу, а не как у Нины, у которой события всегда развивались от плохого к худшему.
- Ты скверно умеешь охранять свои границы, - говаривал Борька.
Но Нина не хотела учиться этому. Вероятно, зря.
Накануне с Новым годом поздравили Олег и Филипп. И Марианна вспомнила.
Вяло отбормотав положенные банальные слова поздравления, она взялась рассказывать уже с немалым энтузиазмом:
- Каждый домовой, наверное, имеет пол. У нас, видимо, завелась баба-домовушка: у меня пропадают перстни, кольца и бусы. А у свекрови, видимо, появился домовой-читатель. Там исчезают книги.
- По-моему, вам стоит обратиться в милицию, - порекомендовала Нина. - Поиск любых домовых - ее излюбленное занятие.
Марьяшка засмеялась, но как-то напряженно, натянуто.
- Знаешь, я всегда удивлялась, как он сумел так легко быть со столькими женщинами? И они все шли к нему, просто бежали, как весенние ручейки к реке…
- Красиво говоришь! - усмехнулась Нина. - Боб многое придумывал, понтовал. И вообще, все, что рассказывает о себе мужчина по части отношений с женщинами, как и всю горделивую информацию женщин о победах над мужскими сердцами, всегда нужно мысленно делить на два. Даже лучше на три - уж точно не ошибешься.
Она знала, что Борису с приятелями порой становилось скучно, с ними он был не так разговорчив, иногда даже холоден, но с женщинами он всегда чувствовал себя свободно, знал, о чем говорить. Молчать с ними ему и то казалось легко.
- На три?! - мгновенно психанула Марианна. - А ты себя так не утешай! Там умножать на десять нужно, а не делить! Ты что, сама, своими глазами не видела, сколько их тогда привалило на кладбище?! Еще не все пришли! Да, а почему все-таки Зинаида не приехала? Я ее так никогда и не видела…
- Теперь уже и не увидишь, - пробурчала Нина. - Да и зачем она тебе? Это всего-навсего прекрасные параллели.
- Шурупыч!.. - вдруг снова закричала Марьяшка и внезапно заплакала. - Шурупыч, скажи, а Бог есть? Я почему-то в Него не верю. Я честно говорю - да, к сожалению, не верю. Иногда я твержу про себя: "Господи, если Ты на самом деле есть, тогда прости мне мое неверие!" Но все равно поверить в Него никак пока не могу…
- Как врач тебе говорю: Бог есть, - отозвалась Нина. - Да и само Евангелие, если разобраться, - доказательство того, что Христос, несомненно, существовал. Допустим, Его не было. Но тогда, значит, кто-то придумал Его и все Его учение, изложенное в Евангелии. Прочти Евангелие внимательно, а потом спроси себя: можно ли представить человека, который все это придумал, который смог выдумать такой образ? Не укладывается в голове… Вот и ответ - значит, был Христос, и Он и создал это учение, а попытки выстроить все иначе наталкиваются на абсурд.
- Тогда… - Марианна запнулась, - тогда… А дальше я ничего не понимаю…
- А дальше тебе, значит, и не нужно, - отрезала Нина. - Захочешь - когда-нибудь поймешь. Просто не пришло еще твое время. И вообще сначала нужно стать достойной Господня попечения. А Дуся приехала к Акселевичам?
- Да приехала, приехала твоя Дуся ненаглядная! Никуда не делась! По дороге не потерялась! - опять завопила Марьяшка. - Носишься ты с ней, как с дитем малым!
- А она и есть дите малое. Так и не выросла. Теперь совсем неприкаянная… И без Леньки, и без Бориса…
- Обойдется! - заорала Марианна. - Все обходятся, и она тоже!
- Она слабая, - возразила Нина. - Беспомощная. Не такая, как все.
- Ах, вот как?! Она слабая?! - истерически взвизгнула Марьяшка. - А мы нет?! Сволочь ты после этого, Шурупова! Когда человеку лежать на одном боку неудобно, он переворачивается на другой, а когда ему в жизни плохо - он только жалуется, вроде этой Дуси! А всего и нужно-то сделать усилие и перевернуться! Зато твоя ненаглядная Надежда так и не явилась! Да я в этом и не сомневалась! Нужен ей Борис! И вообще ей никто из нас не нужен!
Нина смутилась.
Она позвонила Надежде Сергеевне, глухо сообщила о Борькиной смерти и объяснила, куда и когда ехать.
- Если не сможете в морг, приезжайте домой к Акселевичам. Они живут возле станции метро "Битцевский парк".
- А разве есть такая станция? - удивилась любимая учительница. - Ты ничего не путаешь?
Незаметный дядечка под названием "муж" много лет возил ее по Москве на машине.
- Не путаю, - сказала Нина. - Это, конечно, на огородах, но мы будем вас ждать.
Конечно, Надежда не приехала.
- А ты надеялась, ждала? - продолжала ехидничать Марьяшка. - Просто удивительно, до чего ты наивна и идеалистична! А ведь твой Надёныш… Ты про нее мало что знаешь! Она сволочь! - И Марианна в бешенстве швырнула трубку.
"И что только находил Борька в этой Дородновой?" - устало подумала Нина.
Глава 16
О Боге Нина задумалась после того случая на уроке, когда спросила о стихотворении Лермонтова.
- Поэт попросил сам Господа о смерти, - разъяснил ей после уроков Борька. - За год до гибели. И Он все устроил. С такими просьбами обращаться к Небесам нельзя - опасно.
После смерти Женьки Нину вдруг что-то толкнуло: она взяла с собой Маргаритку - для смелости - и пошла в храм у Никитских ворот. Выбрала тот, где венчался любимый поэт Надежды - Пушкин.
Служба уже закончилась, в большом холодном храме было пусто. Стояли потушенные свечи, слабо горели лампадки, пахло чем-то необыкновенным… Девушки вошли, огляделись и растерялись. Они не знали, что делать дальше. Шаги разносились отчаянным эхом. И тотчас подошла старушка, видимо служительница церкви. Нина обрадовалась - сейчас им помогут и расскажут, как себя вести.
- Православные? - строго спросила старушка.
Маргаритка пугливо заморгала, не зная, что отвечать, и в растерянности уставилась на Нину.
- Да, - сказала та.
- Значит, крещеные? - еще строже спросила старушка.
- Да, - торопливо повторила Нина. Ритка глядела на нее в замешательстве.
- Меня бабушка крестила, - объяснила Нина. - Тайком от родителей…
Юлия Ивановна действительно сделала это, но на том все православное образование Нины и закончилось. Бабушка сама не знала, что делать дальше, и в церковь никогда не ходила.
- Крест носишь? - сурово допрашивала старушка.
- Не-ет… - растерянно протянула Нина.
- У-у, нехристи! - злобно сказала старушка и сильно, болезненно наклонила голову Нины. - А туда же, в храм Божий! Голову-то здесь не задирай! Преклони пред Господом-то главу! И крест найди свой, при крещении даденный. Или купи.
Маргаритка испуганно схватила Нину за руку и потащила к выходу.
- Пойдем, - шептала она. - Я не хочу здесь… Здесь плохо. Пойдем…