Женитьба Акселевича была и оставалась загадкой и неожиданностью. Этого не никто не мог предвидеть.
На всех вечерах он неизменно охотно садился на углу стола и посмеивался:
- Мне все равно! Я убежденный холостяк, поэтому и могу сесть спокойно на уголок. Жениться не собираюсь. Возможно, судьба уготовила мне вечное безбрачие. Вот тебе и вот… Я и родился, видимо, с какими-то особенными задатками старого холостяка. И это вовсе не несчастье, как думают некоторые товарищи. На мой взгляд, ежели человек женился, больше ему надеяться не на что. Песенка женатика спета, ему крышка! Вы попробуйте только впустить женщину в свою жизнь! И сразу увидите, что ей всегда нужно одно, а тебе - совсем другое. И потом… Да вы представьте себе, мне - и жену! Это же для нее будет кошмар!
Но вот впустил все-таки… Почему, зачем?…
Однажды Марианна поведала друзьям:
- Я собираюсь сниматься в одной телепередаче. Но конечно, не в "Окнах" Нагиева. Если бы я это сделала, мама бы мне этого никогда не простила!
- А вот у меня мать образцовая - она мне все прощает, - сказал Борис.
- H-да?… - Марьяшка стала очень заинтересованной и вкрадчивой. - А может, она далеко не все про тебя знает, Боб?
- Ну, как сказать… Если я прихожу домой в подпитии и в одежде заваливаюсь на постель - она сама меня раздевает и гасит свет.
- О-о! Да, это - действительно образцовая мама, тут нечего возразить!
- Вот посему я и не женюсь. Поскольку вряд ли найду такую жену, как моя мать.
- Это верно, - нехотя признала Марианна. - В данном случае твое решение не жениться логично.
Нине казалось: Борис никогда не забывает, что любим. И этим живет. А те, кто его полюбил… Они не слишком его занимали. Влюбились, не размышляя, всем существом… Вот тебе и вот!
Однажды Борис явился к ней на прием. Совершенно неожиданно.
- Следующий! - крикнула замученная Нина, уныло разглядывая груду карточек пациентов.
В основном поликлинику осаждали старики.
В последнее время старушки - а их осталось куда больше, чем стариков, - приходили в поликлинику тусоваться. Они вели возле кабинетов долгие беседы, не скучали и расходиться не хотели. Дома им было тоскливо, тяжко, а тут - подружки и собеседницы. Говорили о болезнях, детях, внуках и политике. В промежутках между беседами заглядывали заодно то к одному, то к другому врачу - получить рецепты или направления на обследования. Сочетали приятное с полезным.
И вот в такую, довольно доброжелательно настроенную очередь угодил Борька.
Он терпеливо сидел и ждал своей очереди войти в кабинет к Нине. И никуда не ломился, как к знакомому и даже близкому человеку. Под мерное воркование старушек Борька стал скучать и подремывать. Он собрался прогнать свою сонную одурь чтением, достал книгу - был уверен, что поможет, как всегда в таких случаях. Но не тут-то было! Состояние сонной одури с каждой страницей только усиливалось. В данном случае Акселевич чувствовал бы себя бодрее, не читая. Он загрустил. Книга-то - его любимый Фолкнер. Ишь ты подишь ты…
- А ты, внучек, с чем пришел? - наконец не выдержала одна из самых любопытных бабулек.
Все взоры тотчас обратились к Борьке.
- Да вот… - нехотя сказал он. - Давление высокое. И сердце барахлит…
- Куришь? - строго спросила бабулька.
- Без перерыва, - признался Борис.
- Бросай! - сурово приказала бабулька. - А что, жена за тобой плохо смотрит?
- Жены у меня нет, - соврал Борис, подумав, что это правда, если жена так далеко.
- Ну, это дело наживное, - бодро и деловито сказала бабулька. - А от давления что принимаешь?
Но ответить Борис не успел. К кабинету приковылял дедушка с палкой.
- Пропустите без очереди к врачу - я хромаю, плохо хожу и почти ничего не вижу! - громко оповестил дедок. - И прийти мне из-за этого пришлось очень рано, я далеко живу.
Борька удивился: дедок пришел один, без сопровождающих, да еще по такой страшной, опасной улице. Интересно, сможет хоть кто-нибудь поверить, что он хромает и почти не видит?!
За окнами гомонил и плавился, вытаивая на солнце, ростепельный и непостоянный март, то депрессивно-хмурый, то вызывающе веселый. Гололед на тротуарах, изувеченных колдобинами, склизкие лужи и отчаянный ветер. Плюс ко всему по утрам пока еще за окнами колдовала непроглядная темень.
В этот день, прилично намучившись по подобной погоде и дороге, Борька сам с великим трудом приплелся в поликлинику. Голова кружилась и болела, ноги не слушались. Но ему всего тридцать!
Только очередь из бабулек дедку поверила довольно охотно, хотя и насупилась.
- Ладно, иди! - наконец, посовещавшись, дружно решили старушки.
Одного на всех мужичонку стоило пожалеть.
И Борька затосковал окончательно, полуприкрыв глаза. Но тут, на его счастье, из кабинета вышла Нина.
- Красавица наша! - дружно заголосили бабульки.
Они обожали своего участкового врача. Нина смутилась и вдруг выхватила взглядом из старушечьих рядов Акселевича.
- А ты что тут делаешь?! - закричала она. - С твоим давлением нужно дома сидеть! А ну, пошли!
И она втянула Борьку за рукав в кабинет.
- Боб, я ничего не понимаю… Тебя положили в больницу с гипертоническим кризом. Я сама позавчера разговаривала с твоим палатным врачом. Мне звонил Алексей Демьянович. У тебя уже был микроинфаркт. Ты чего хочешь? Чего добиваешься?!
- А меня родители не спросили, хочу ли я рождаться, когда затевали это дело, - завел свою обычную волынку Акселевич.
- Уподобляешься Дусе?! - возмутилась Нина. - Недаром ты провел с ней столько времени!
- Считала все наши общие часы и минуты? - мрачно спросил Борис. - Шурупыч, плохо мне… - и поднял на Нину нехорошие, хмурые глаза. - А из больницы я сбежал… Что мне там делать? Я больше туда ни ногой…
- Курить надо бросать! - Нина повторяла слова бабули из очереди.
- Люди уже тщательно исследовали: есть ли что полезное в табакокурении. И одно-таки достоинство нашли. Конечно, звучит как полнейшая хохма, но тем не менее доказанный факт! Курильщики не болеют болезнью Паркинсона! Рак и все прочее - да, безусловно, зато болезни Паркинсона у них никогда не будет. Вот тебе и вот…
Нина торопливо схватила тонометр. Давление оказалось более-менее приличным.
- А что плохо? - осторожно спросила она.
- Почему мы с тобой разошлись? - задумчиво поинтересовался Борька.
- Ты пришел сюда выяснять этот вопрос? - зашипела на него Нина. - А очередь у кабинета видел?
- Плевать мне на очередь! - объявил Борис. - Она вся симулянтская, стой мене. Так почему? Ты была вся такая нежная, трепетная, напрашивающаяся на поцелуи…
- Спроси сам себя! - отрезала немного смутившаяся Нина. - И вообще… С любым произнесенным, а тем паче написанным словом надо быть осторожнее. Тем более когда речь идет о таких словах, как "смерть". Я серьезно. Ты ведь когда-то сам меня просвещал в этом вопросе, а теперь напрашиваешься на большую беду. Вот тебе один реальный случай. Один десятиклассник - умный, талантливый - написал в школьном сочинении так: "Мне нравится этот автор - почитав его, мы не чувствуем себя мертвыми!" На что учительница ему сказала: "Я вам вообще не поставлю никакой оценки. Простите, но как я могу ставить оценку покойнику?" Потом этот парень странным образом попал в армию. Он поступил в институт с военной кафедрой, откуда в армию не брали. Но именно ему почему-то пришла повестка. Он попал в очень хорошую часть, где почти не встречалось никакой дедовщины. И его там убили. Его, загадочным образом призванного в армию из института с военной кафедрой, убили в одной из самых образцовых частей! Это уже не случайно. Ты задумайся над этим и имей в виду, что нельзя так просто играть словами.
- Любимая Надежда рассказала? - вздохнул Борька.
Нина покачала головой:
- Нет, мы с ней не видимся. Акселевич недоверчиво хмыкнул:
- С чего бы это? Ну ладно… А насчет наших просьб… С одной стороны, ежели ты оченно чего-то хочешь и страстно просишь о том Бога - это должно осуществиться, невозможного для Господа нет. Но с другой стороны - ежели ты, например, желаешь стать президентом страны, а у тебя - незаконченное среднее образование и хроническая фобия публичных выступлений - то, согласись, твои шансы все равно стремятся к нулю. Как ни хоти и ни проси… Ладно, пошел я. Пардон…
Нина схватила его за рукав. И Борис вдруг прижал ее к стене и начал целовать…
- Очередь подождет, - проворчал он. - Да, я знаю, что ты знаешь… И я люблю тебя за то, что ты все знаешь, но молчишь…
- Мне уезжать пора, - тихо сказала Зиночка. - Спасибо вам за все…
- Да нет! - в отчаянии закричала Нина. - Нет, этого не может быть! Он придет! Куда вам торопиться?
- У меня выпускной бал, - грустно сообщила Зинаида.
- Что?! - изумилась Нина и подозрительно оглядела жену Акселевича.
- Выпускной бал, - без всякого выражения повторила Зиночка. - Лялька у меня детский сад заканчивает, выпускается… Наряд ей надо новый сшить…
И Нина не выдержала. Она пошла на предательство.
- Зина, - сказала она, - у Бориса новый роман… На этот раз с Марианной, вы о ней слышали…
Зиночка тихо заплакала.
Меньше всего стоит полагаться на человеческую порядочность, подумала Нина, со стыдом и раскаянием вспоминая свою поездку в Крым. А выбрать друзей и любимых так сложно… И мы от своего незнания и неопытности часто делаем своими спутниками жизни первых встречных, попавшихся нам на пути, хватаем просто так, наспех, рассматривая куда небрежнее, чем новые туфли.
- Человек без друзей и без любимых - больше человек, - однажды обронил Борис.