Несмотря на их аннулирование, прочное место в денежном обращении занимали советские бумажные рубли, большое количество которых находилось у крестьян, рабочих и мелкой городской буржуазии. И при Врангеле Управление финансов стремилось к их полному аннулированию и изъятию их обращения, опасаясь, что их свободное обращение дает в руки большевиков серьезное средство экономической борьбы. Приказы об аннулировании вызвали недовольство не только населения, но и противодействие частей армии: получая денежное довольствие в недостаточном количестве и большими опозданиями, зато располагая значительными суммами трофейных советских денег, интендантства и военнослужащие расплачивались ими с крестьянами. Те, со своей стороны, охотно их принимали. Поэтому несмотря на приказы об аннулировании, советские деньги широко ходили в Таврии, особенно в прифронтовой полосе, где крестьяне тем охотнее принимали их, чем явственнее ощущали вероятность скорого прихода красных.
К апрелю 1920 г. курс бумажных рублей ВСЮР упал по сравнению с довоенным курсом рубля более чем в 500 раз. В течение весны – осени 1920 г. падение курса продолжалось, что обусловливалось целым комплексом как объективных экономических факторов, так и субъективным психологическим – неверием в конечный успех армии Врангеля.
С апреля по октябрь в обращение было выпущено более 150 млрд руб., не обеспеченных ни золотым запасом, ни произведенной товарной массой.
Инфляция ускорялась также скупкой и вывозом из Таврии золота и драгоценностей потерявшими веру в успех белых и покидавшими Крым предпринимателями и помещиками".
В конце августа 1920 г. в Севастополь из Англии были доставлены новые денежные знаки на сумму 20 млрд рублей и печатные станки для их изготовления, заказанные, кстати, еще в 1919 г. Деникиным. Карпенко пишет: "Планировавшаяся реформа была прежде всего скрытым способом экспроприации населения, поскольку неминуемо должна была вызвать новое повышение цен. Вместе с тем она сильно задевала интересы предпринимателей, ограничивая свободу коммерческих операций, и вообще имущих слоев, поскольку неизбежно лишила бы их значительной доли накопленных средств".
Главным же была необеспеченность этих денег. У Врангеля не было ни товаров, ни валюты. Однако барону не удалось пустить в оборот большую часть этих денег. Цены на продовольствие в Крыму с апреля по октябрь 1920 г. поднялись в среднем в 16-20 раз, на промышленные товары – в 15-20 раз, на топливо – в 50 раз. Таким образом, прожиточный минимум семьи из трех человек составлял: в марте – 23 тыс. руб., в апреле – 61 тыс. руб., в мае – 150 тыс. руб., в июне – 144 тыс. руб., в июле – 152 тыс. руб..
Зато в Крыму процветало свыше 80 частных банков, занимавшихся в основном спекуляциями на падении курса рубля.
Основными доходными статьями бюджета были прямые и косвенные налоги. Врангель боялся повышать прямые налоги в соответствии с инфляцией и не пытался выбить из населения, и прежде всего с крестьян, многочисленные недоимки, накопившиеся за годы Гражданской войны, поскольку это могло вызвать взрыв недовольства. Но врангелевское правительство установило регрессивное налогообложение: ставки прямых налогов с населения были повышены более чем в 10 раз, а налог с капитала и процентный сбор с прибыли предпринимателей – всего в два раза.
Но повышение прямых налогов результатов не дало. Крестьяне, рабочие и обыватели уклонялись от уплаты налогов власти, в долговременность которой не были уверены. А промышленники и торговцы под разными предлогами и за счет махинаций и раздач взяток платили значительно меньше положенного.
В такой ситуации правительство и Управление финансов основной упор сделали на повышение ставок косвенного налогообложения. Управление финансов пыталось обложить акцизом весь торгово-промышленный оборот предметов широкого потребления – спиртные напитки, табак, сахар, соль, чай, кофе, а также повышало стоимость патентов и бандеролей на производство и торговлю. По сравнению с 1917 г. ставки акцизов повысились в 300-400 раз и достигли 30 % стоимости товаров.
Каюсь, я опять привожу слишком много цифр, не интересных значительной части читателей. Но как быть, когда историки-образованцы XXI века предлагают России в виде образца экономические реформы гениального барона!
А была ли свободная торговля в Крыму? Торговля была, но назвать ее свободной язык не поворачивается. Врангель регулярно издавал грозные приказы против спекуляции. Он внес изменения в деникинский закон от 4 ноября 1919 г. о борьбе со спекуляцией, а именно: повысил награду тем, кто обнаружит спекулянтов, с 5 до 50 % конфискованного имущества. Но Государственная стража, получавшая от спекулянтов хорошие взятки, смотрела на их махинации сквозь пальцы, эпизодически вылавливая всякую мелочь – мальчишек на базарах, уличных торговцев вразнос и т. п. Зато Государственная стража с удовольствием хватала зажиточных крестьян, привезших продукты на продажу, с целью вымогательства.
Официальная пресса упрекала предпринимателей и торговцев за спекуляцию, нежелание помочь армии, стремление "отсидеться в партере" и "отказ от классового достоинства". На страницах черносотенных газет раздавались истеричные призывы выгнать буржуазию, окопавшуюся в глубоком тылу под предлогом "работы на оборону", на фронт. Дескать, довольно ей "работать на оборону", пускай "поработает на наступление".
"Офицеры действующей армии компенсировали нехватку жалованья грабежом крестьян, причем некоторые вывозили награбленное продовольствие в тыл и спекулировали им. Среди офицеров тыловых учреждений широко распространилось казнокрадство, а среди младшего комсостава тыловых частей – работа по найму, чаще всего грузчиками. Голодавшие в крымских городах семьи офицеров и чиновников, интеллигенция и беженцы несли на рынки остатки имущества и меняли его на продовольствие. Когда менять было уже нечего, жены фронтовых офицеров шли на панель, попадая в разряд "мамзелей Лирских" – средней дороговизны проституток, бравших плату турецкими лирами. И это порой заканчивалось самоубийствами – жен в тылу и мужей на фронте.
Рост цен и бестоварье, разорение и безработица подтолкнули рост уголовной преступности. Вооруженные банды из люмпен-пролетариев, разорившихся мелких хозяйчиков и дезертиров терроризировали население. Наибольшей организованностью и жестокостью отличались банды из разложившихся офицеров. Крымские города стонали от убийств и вооруженных налетов с целью ограбления, которые стали обычным делом. Государственная стража, чины которой разбегались из-за низкого жалованья и страха за свою шкуру, оказалась бессильна против уголовщины, предпочитая не замечать ее "подвигов" или входить с ней в долю".
Врангель то вводил государственную монополию на торговлю хлебом, то отменял ее. То разрешалась свободная торговля с "вольным городом" Батумом, то вводились специальные разрешения на товары, ввозимые или вывозимые оттуда.
Наконец, Врангель даже не пытался решать национальные проблемы с крымскими татарами, с кубанскими казаками, с грузинами и т. д. Национальная политика была заменена пустыми декларациями, сводящимися к анекдоту: "Тушите свет, после разберемся".
Глава 13
Походы, десанты и еврейские миллионы
Врангель ни на секунду не допускал и мысли о заключении мира или, по крайней мере, перемирия с большевиками. С одной стороны, это объяснялось социал-расизмом барона, ненавистью к "восставшим хамам", а с другой – желанием пограбить территории Советской России. Возможно, термин "пограбить" покоробит кого-то из нынешних поклонников Белого движения. Но сам Врангель и его генералы до мая 1920 г. ставили задачи своим частям по захвату хлеба, лошадей и другого имущества на территории "совдепии". Об этом откровенно говорилось в отчетах генералов.
До мая 1920 г. стратегию Врангеля можно коротко выразить формулой Шамиля Басаева: набег – отход, набег – отход.
За счет мобилизаций и поставок военной техники союзниками Врангелю удалось значительно повысить боевую мощь своей армии. Правительство стран Антанты оказало существенную помощь барону в восстановлении армии. Так, Англия предоставила ему заем на сумму 14,5 млн фунтов стерлингов, Франция – на 150 млн франков. Врангель получил значительное количество вооружения, боеприпасов и топлива. В числе прочего в Крым поставлялись вооружение и боеприпасы, захваченные немцами и турками у царской армии, а также германское вооружение.
В качестве "компенсации" за оказанную белым помощь интервенты вывезли с 1 февраля по 1 сентября 1920 г. с юга России 3 млн пудов зерна, 830 тыс. пудов соли, 120 тыс. пудов льна, 120 тыс. пудов табака, 63 тыс. пудов шерсти и другие товары.