Постоянная память о смерти (характерная и для некоторых других, в том числе западных, элитарных групп или сообществ - например, для "вольных каменщиков", или масонов, одним из главных девизов которых является "Memento more", то есть "Помни о смерти", одним из главных символов - человеческий череп или скелет с надписью "Ты сам таков будешь" и т. д.) порождает некоторый сентиментальный настрой. В Средние века в некоторых вариантах "бусидо" были распространены наставления по занятиям изящной словесностью, в первую очередь - поэзией. В этих наставлениях утверждалось, что умение составить возвышенное стихотворение перед самоубийством (или просто перед лицом смертельной опасности) подчеркивает величие самурайского духа и его способность возвышаться и над смертью, и над жизнью.
О ВОСПИТАНИИ СЫНОВЕЙ "БОЕВЫХ ХОЛОПОВ"
Воспитание "боевого холопа" начиналось с раннего детства. Вместо волшебных сказок родители рассказывали малышам о "войне Гэмпэй" и о других, столь многочисленных в истории Японии и самурайского сословия, драматических событиях. В этих повествованиях отважные герои-самураи всегда одерживали блистательные победы над врагами, а если военное счастье изменяло им - бестрепетно и хладнокровно шли на смерть. Как правильно предполагали взрослые, подобные рассказы пробуждали в детях пылкое желание когда-нибудь стать таким же, как вызывающие их восхищение идеальные герои из родительских рассказов.
Но чтобы стать истинными "боевыми холопами", одного желания было недостаточно. Воспитание настоящего "буси" - дело многотрудное, долгое, кропотливое, требующее ежедневного напряженного труда. С нашей сегодняшней точки зрения оно (как, скажем, воспитание спартанских юношей) может показаться излишне суровым.
Прежде всего, мальчика самурайского рода учили владеть своим телом и своими чувствами. Преисполненные любви к своему сыну, родители хотели научить его без жалоб сносить боль, голод, холод, отсутствие сна и любые другие жизненные тяготы. Если мальчик, паче чаяния, оказывался не в силах сдержать слезы, мать отчаянно бранила его за это проявление недопустимой для будущего "буси" слабости.
Железная воля, сильный и цельный характер, умение подчиняться жесточайшей дисциплине воспитывались в отроке не только великими примерами, увещеваниями и наставлениями, но и всеми условиями жизни будущего самурая.
Так, мальчиков в семьях японских "боевых холопов" будили еще в предрассветные сумерки, оставляли играть в нетопленой комнате, подолгу не кормили. Еще большие испытания ожидали их, однако, впереди, когда они подрастали и их уже можно было учить чтению и письму в соседнем храме или монастыре. Детям приходилось проделывать долгий путь туда и обратно в любую погоду, часто без верхней одежды - даже в ненастную, дождливую погоду и зимой, совсем босыми или обутыми лишь в деревянные сандалии "гота" на босу ногу.
Впоследствии им предстояло научиться побеждать чувство страха, свойственное всякому человеку от рождения. Будущих самураев оставляли одних ночью на кладбище или возле эшафота, в компании повешенных, обезглавленных, разрубленных на куски или распятых осужденных.
"Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат…"
В то время когда мальчики закаляли подобным образом свою волю, их учили обращению с оружием. Приобщение к этому искусству начиналось с торжественной церемонии. Будущему "боевому холопу", которому к тому времени исполнилось пять лет, вручали меч (окончательно ставший к описываемому времени главным видом оружия и символом самурайского сословия). Первыми, основными учебными предметами были плавание, верховая езда и "дзюдзюцу" (джиу-джитсу) - искусство самозащиты без оружия. После освоения учеником этих азов переходили к обучению стрельбе из лука ("юодо"), единоборству на копьях-"яри" и глефах-"нагинатах", а также фехтованию на мечах. Кроме того, юный "боевой холоп" должен был овладеть и другими полезными навыками - например, научиться плавать со связанными руками и ногами, в том числе в доспехах, форсировать водные преграды, используя вместо моста лианы и, не оступаясь, сражаться среди бурных потоков горных рек.
К пятнадцати годам, то есть к моменту окончания учебы, молодой человек должен был стать таким, каким и надлежало быть истинному самураю: "спокойным, как пес; неподвижным, как гора; холодным, как туман; быстрым, как ветер, в принятии решений и яростным, как огонь, в нападении". Поневоле вспоминается известное изречение одного политического, государственного и военного деятеля первой половины XX века, кровавыми буквами вписавшего свое имя в историю человечества:
"Крепкой, как выделанная кожа, твердой, как крупповская сталь, и быстрой, как гончие псы, должна быть германская молодежь".
Если прошедший обучение юноша из самурайского рода соответствовал всем этим требованиям, его находили достойным быть принятым в воинское сословие.
Церемония воинской инициации, так называемая "гэмпуку", начиналась с того, что кандидат в "боевые холопы" отказывался от своего детского имени, полученного при рождении, и принимал новое имя. После этого ему выбривали лоб и всю переднюю часть головы до макушки, а волосы на затылке заплетали в косичку - "магэ" (эту косичку пропитывали помадой и загибали вперед). Затем молодому "буси" вручали знаки его нового достоинства - "дайсё", то есть пару мечей (короткий и длинный), а также будничный лакированный головной убор, напоминающий колпак ("эбоси"), и остроконечную шапочку для ношения во время торжественных событий и церемоний ("каммури").
Сыновья рядовых самураев получали, как правило, лишь домашнее воспитание и, в лучшем случае, могли посещать частные школы. "Сёгун" (а в определенный период истории Страны восходящего солнца - также и "сиккэн"), "даймё" и другие высшие представители воинского сословия отправляли своих сыновей на обучение в элитные государственные школы. Помимо различных боевых искусств знатные юноши постигали там глубоко укоренившееся в Японии учение Куп Фу Цзы, а также изучали математику, медицину и фармацевтику, поэзию, овладевали искусством каллиграфии. Таким образом, когда молодые "боевые холопы" из аристократических семейств покидали стены училища, они были не только отменными воинами, но и высокообразованными людьми, наделенными тонким чувством прекрасного.
ИЗ ИСТОРИИ САМУРАЙСКИХ ГЕРБОВ
Историю европейского (а в известной степени - и азиатского) Средневековья вообще, и историю европейского рыцарства (а в известной степени - и историю мусульманских рыцарей-"фарисов", в особенности в "стране Аль-Андалус", то есть в покоренной маврами Испании) просто невозможно представить себе без гербов.
Герб считался символом воинской доблести рыцаря и всего его рода. Обычно герб имел форму щита. На нем изображали различные фигуры: плотоядных и травоядных животных (чаще всего - львов), птиц (чаще всего - орлов), рыб, звезды, башни и т. д. Каждая гербовая (геральдическая) фигура имела свой смысл. Например, птица без клюва обозначала раненого рыцаря; монеты - полученный за пленника богатый выкуп; крест - участие в Крестовом походе; полумесяц (круасан, крескент) - победу над мусульманским рыцарем-"фарисом".
Первоначально гербы европейских рыцарей расписывали только четырьмя красками ("тинктурами") - голубой, красной, черной и зеленой, обозначавшими четыре природные стихии (элемента). Голубая краска обозначала воздух, красная - огонь, черная - землю, зеленая - воду. Впоследствии число красок, использовавшихся в геральдике, возросло, их стали называть также "финифтями" ("эмалями"), "Тинктурам" стали придавать иное значение, уже не связывая их с природными стихиями. Красный цвет стал символизировать храбрость, мужество, неустрашимость. Голубой - величие, красоту, ясность. Пурпурный - достоинство, силу, могущество (как цвет королевских и императорских мантий). Зеленый - надежду, изобилие, свободу. Черный - скромность, образованность, нестяжание. Причем при описании ("блазонировании") герба, в котором обязательно указывались "тинктуры", входящие в герб, можно было сразу определить, к аристократии или к числу коронованных особ относится его владелец. Дело в том, что для описания цветовой гаммы гербов простых рыцарей использовались названия эмалей (червленая, лазоревая, или лазуревая, пурпурная, зеленая, черная) и металлов (золото, серебро), для гербов представителей высшей аристократии - названия драгоценных камней (рубин, сапфир, аметист, изумруд, бриллиант, топаз, жемчуг), а для гербов принцев, королей и императоров - цвета планет (Марс, Юпитер, Меркурий, Венера, Сатурн, Солнце, Луна). Над гербовыми фигурами, украшавшими поле щита, стали изображать рыцарский шлем с развевающимися перьями (а у отпрысков княжеских и других владетельных родов - корону). Чем древнее был рыцарский род, тем больше перьев изображалось на шлеме. На ленте под гербом стали писать какое-либо короткое изречение - девиз, обозначавший смысл герба или боевой клич рыцарского рода.
Разумеется, часть сказанного выше относится и к "рыцарям державы Ямато" - "боевым холопам" средневековой Страны восходящего солнца. По в то же время у самурайской (и вообще японской) геральдики имелись свои специфические особенности, в значительной степени отличавшие ее от геральдики европейского рыцарства.