Схватив Анну за руку, она потащила её по длинному, почти не освещённому коридору, вдоль стен которого мерцали хорошо отполированные ручки совсем недавно выкрашенных дверей.
Пётр Сергеевич шёл следом в полной уверенности, что хозяйке тихой любовной заводи не терпится избавиться от соперницы и поскорее заключить его в свои объятия.
Дошли до маленькой, более скромной, чем все остальные, двери, находившейся в тупике. За той дверью обнаружилась крошечная спальня с одной-единственной небольшой кроватью, тумбой, ореховым комодом и бронзовым умывальником в углу. Судя по несмятым кружевам, запахам лаванды, руты и ещё чего-то непонятного, едва уловимого, то был типичный девичий будуар, принимавший гостей крайне редко.
- Располагайтесь, барышня! - скомандовала Аглая.
Фея-ангел, высвободившись из объятий Петра Сергеевича, послушно вошла в комнату.
- Ночная ваза под кроватью, она вам пригодится на тот случай, если я вас запру! - безапелляционно и слегка кокетливо произнесла хозяйка, зачем-то подмигнув Петру Сергеевичу.
- Запрёте?!
- А как же, яхонтовая моя, а как же! Тут, в этом большом гостеприимном доме, встречаются такие посетители… Здесь бывает немало желающих покуситься на юную и непорочную леди. Вы ведь всё ещё непорочны?
От таких вопросов неиспорченные девицы обычно краснеют, поджимают губки и опускают глазки, не зная, что ответить. Точно так же поступила и Анна. Хозяйка вертепа зашлась от восторга:
- Я так и думала! Ложитесь тут - и вас никто не тронет! Будете в полной безопасности!
Перехватив недоумённый взгляд Петра Сергеевича, дамочка скороговоркой пояснила:
- У меня нынче ночью двое гостей - по случаю траура. Вы ведь ещё не в курсе, что умер мой друг и главный благодетель?
- Слыхал. Весьма сожалею и сочувствую, - смиренно сказал граф, вынув из кармана носовой платок.
- Ну и мужчины нынче пошли, чуть что - сразу в слёзы! - развеселилась Аглая.
- Думаете, ваши гости могут меня выкрасть? - решила, всё же, уточнить свою судьбу Анна. Её пугала перспектива быть запертой на ключ в одной из комнат совершенно чуждого ей дома, где во время траура играют на музыкальных инструментах и хохочут, прикрывая рот траурной шалью.
- А кого же им красть, как не вас, моя золотенькая? Я для такого дела уже не подхожу, стара, скоро двадцать пять стукнет!
Она, как и обещала, заперла фею-ангела в кружевном ароматическом будуаре. Затем сунула ключ в недра корсета и повела Петра Сергеевича в соседние апартаменты.
В модно обставленной, но неважно прибранной гостиной разило сигарным дымом, дорогим спиртным, мариноваными огурцами и прочими атрибутами долго продолжавшегося банкета.
Посреди комнаты стоял рояль, а подле него - круглый столик, на мятой скатерти которого были набросаны окурки и огрызки. В дальнем углу, на софе, неприлично раскорячившись, сидел молодой всклокоченный финн с расстегнутой ширинкой. Или то был эстонец, одним словом, "пьяное чухно". Рядом с ним восседал огромный рыжий веснусчатый немец, лет сорока с гаком, тоже с незастёгнутой прорехой.
Лица обоих гостей были хмельными и чересчур уж веселыми, как для траура. Без каких-либо признаков интереса к вошедшей парочке.
- Шнапс! - только и смог вымолвить немец, узрев Аглаю и незнакомца.
- Сейчас! - в тон ему ответила хозяйка и, снова подмигнув Петру Сергеевичу, бросилась к буфету.
- Может быть, я сам найду какое-нибудь место, лягу где-нибудь… в чулане? - спросил граф.
- В чулане?! Побойтесь Бога! Кто же устраивает гостей в чулане? - лопотала дамочка, тщетно пытаясь острым ножом, смахивавшим на кавказский кинжал, откупорить бутылку водки. - Кстати, познакомьтесь: это постоянный представитель консульства Германии в Петербурге, барон фон Штрелиц. У нас с ним чисто платонические отношения! А это - его близкий друг и советник по всем местным вопросам, Пекка Хуттунен…
Граф брезгливо поморщился.
- Мне всё равно где спать, лишь бы отдохнуть, хоть пару часиков. Завтра в полшестого, то бишь через три часа, нам снова уезжать…
- Уезжать?! - вздрогнула и неожиданно посерьёзнела Аглая.
- Да, к сожалению, завтра утром я вынужден буду покинуть это гостеприимное жилище…
Хозяйка вертепа выронила нож.
- Погодите-погодите, ведь мы ещё не побеседовали! - истерично взвыла она.
- А есть о чём? - поинтересовался граф.
- Конечно! Нам непременно надо переговорить…
Посерьёзневшая было дамочка, снова сделала бесшабашную мину и громко расхохоталась. Она тоже была изрядно пьяна. Пётр Сергеевич на всякий случай сделал вид, что ему интересно и что он с удовольствием примет участие в беседе.
Финский гость, тем временем, взял откупоренную бутылку и, игнорируя чистые рюмки, стал надираться прямо из горла. Затем он предложил бутылку консульскому представителю. Затем оба иностранных представителя обнялись, рухнули на пол и через секунды две дружно захрапели.
- Вот и отлично! - сказала дамочка. - Теперь никто не помешает нам отдаться деловой беседе…
"Какие у неё со мной могут быть дела?!" - внутренне взмолился граф, но смятения не выказал. Аглая вывела его в коридор, но вместо того, чтобы осыпать лобзаниями, а граф был уверен, что именно с того и начнётся их разговор, потащила его за руку на кухню, где уже вовсю кипел самовар.
- Прислуга ночью не работает, и мне приходится хлопотать самой, - молвила хозяйка салона, предлагая гостю табурет и сигару. - Так значит… Вы оставляете девицу мне, а сами… Куда путь держите, если не секрет?
В очаровательном голосе Аглаи звучал металл.
- П-п-позвольте… Эту благородную девицу я должен оставить вам?! Для каких целей?!
- Ах, да! Вы ведь не в курсе, что мы с покойным капитаном, незадолго до его трагической кончины, обвенчались, и он составил завещание, по которому вся его собственность и все его дела перешли ко мне… Надеюсь, вы не думаете, что именно я убрала его?
- Н-н-нет… Вовсе не думаю… Как можно-с?!
- А ведь курсируют такие слухи! Не верьте никому! Я его любила! Да!.. Любила!
Такого сильного удара граф давно не получал, с самого момента разорения его родителей. Однако разговор нуждался в продолжении… В спокойном и непринуждённом.
- Помилуйте, зачем вам благородная девица? Ищите утешения в мужчинах, это так естественно!
Аглая зло поправила корсет.
- Вы, вероятно, издеваетесь? Два месяца назад вы сами изволили пообещать моему мужу, что доставите ему непорочную смолянку, а он под это обещание выдал вам аванс и терпеливо ждал результата. Срок истёк! И клиент давно готов, оплатил все услуги наперёд. С лихвой! Если ему вовремя не предоставят обещанную девственницу, у меня будут большие неприятности, а я, естественно, взыщу компенсацию за ущерб! Как вы думаете, с кого?..
Пьяная скандальная проститутка, да ещё и без охраны - невероятный искус для убийцы-теоретика, который никогда не чаял стать кровавым душегубом… кровавым… то бишь своими руками никогда никого… ни-ни… И вот теперь получалось, что…
Графу пришлось сильно напрячься, неимоверно, дабы не выдать своего истинного настроения.
Глава 37 В покоях у покойницы
Пётр Сергеевич сделал вид, что его страшно напугали Аглаины угрозы.
- Не кипятитесь, душенька, умоляю! Я действительно хотел на время увезти Анну из Петербурга, но с единственнейшей целью: чтобы её не нашли воспитатели и не вернули обратно в институт. Вы ведь знаете, какие там порядки, на какой позор она была бы обречена и каким наказаниям подверглась бы. После смерти капитана я, честно говоря, не знал, что делать с барышней, которую… Так легко уговорил! Она давно хотела сладкой жизни, спала и видела себя наложницею толстосума. Так вот… Если вы действительно наследница усопшего…
- И продолжательница дел! - добавила вдова. - Однако вы меня успокоили, а то я начала было подозревать…
- А уж как вы меня успокоили! Я, честно говоря, всё это время, пока мы не виделись, жил мечтами о вас, втайне надеялся хоть на одно свиданьице, украдкой от капитана, как вдруг слышу: "Оставьте девицу мне!" Сами понимаете, что я мог подумать…
Вдовушке приятны были эти речи, видимо никто и никогда не делал ей подобных признаний, несмотря на всю её жгучую красоту.
- Что вы, что вы! Я увлекаюсь исключительно мужчинами…
Она вскочила с табурета, снова резко поправила корсет, да так, что груди моментально вывалились из глубокого декольте - излюбленный приём дам полусвета, весьма распространённый фокус. Пётр Сергеевич сделал вид, что потрясён, что видит такое чудо впервые.
- Прошу прощения, но… я нынче не при деньгах…
- Фи, какие глупости, я ведь теперь ваша должница! Девица, приведенная вами, пойдёт по наивысшей категории!
- И кто же пожелал иметь эту невинность, если не секрет?
- А вот это - не ваше дело! Ну, что, пойдёмте? Докажете мне свою удаль?
Граф продолжал сидеть, бешено таращась на выпавшие груди и глотая слюни - делал вид, что вот-вот утратит контроль над собой.
- Вдруг кто-нибудь сейчас войдёт?!
- Не бойтесь, немец вдребезги пьян, а дружок его…
- Любовник?
- Именно! Тот вообще неделю не встанет на ноги…
Пётр Сергеевич вскочил, начал лихорадочно разоблачаться, аккуратно складывая одежду на табурет. Аглая смотрела на всё это с любопытством.
- Неужто вы от меня… до такой степени без ума?
- Да-да-да-да-да! И ежели вы меня тотчас не осчастливите…
- Осчастливлю, но не здесь! - умилённо-удивлённо воскликнула вдова.
Порывшись в одном из ящиков буфета, она извлекла связку ключей. Затем взяла графа под руку и повела по уже знакомому коридору в совершенно незнакомый интерьер.