- Не ругайте свою сестру, дорогая, - успокаивающим тоном прервал ее мистер Виллетт. - Подождите, - ведь и для вас такой счастливый день настанет.
Лидия не показала вида, но внутренне ее передернуло от этого пусть не явного, но все же фальшивого "благодушия".
- Если для нее этот день был счастливым, - пробормотала она.
- Да, ну что тут скажешь - озорница заслуживает того, чтобы ее как следует отшлепали, - верно? - Он громко рассмеялся. Лицо у него было красное, добродушное; большие бледно-голубые глаза ходили ходуном.
Нет, у Авроры, такой изысканной и брезгливой, не могло быть двух мнений о подобном человеке. Это просто некий конгломерат - "Арманд и его тетушки" - скучное сборище старых людей. А ведь в ее голосе, когда она упоминала о нем, было столько ласки… Настолько все было ясно…
- Простите, мисс Диринг, но у меня через несколько минут назначена другая встреча. Как бы вы отнеслись, если бы и сегодня вечером заглянул к вам на квартиру и повидался с мисс Уилберфорс? Вы, кажется, сказали, ее зовут Клара - значит, с тетей Кларой. У меня много теток, мисс Диринг. Почти вся моя личная жизнь отдана им. Что поделаешь, так получилось. Нельзя же предоставить им умирать в одиночестве, без всякой заботы и ухода. В общем, если с тетей Кларой можно о чем-нибудь договориться, мы отвезем ее в "Гринхилл" завтра или послезавтра. Дом большой, места в нем сколько угодно. И я уверен, что тетю Бландину удастся убедить простить ее сестру за те качества, которые сделали ее ""черной овцой", - тут он снова громко рассмеялся, - и получить удовольствие от совместной жизни с ней.
- Сегодня вечером? Около восьми? - спросила Лидия.
- Отлично. Приду с удовольствием. Пожалуйста, запишите мне адрес. Я теперь не доверяю своей памяти. Очень рад был с вами познакомиться, мисс Диринг. И мне будет очень интересно узнать об Авроре, когда о ней будут получены известия. Вы могли бы…
- Да, я могу выйти сама, не провожайте меня.
- Хорошо. Значит, сегодня в восемь. Скажите тете Кларе, чтобы она надела свой лучший туалет по случаю встречи со своим давно потерянным племянником.
Как ни странно, когда Лидия вышла из кабинета, в приемной по-прежнему никого не было. Стол секретаря аккуратно прибран. Машинка накрыта чехлом.
- У моего секретаря вторая половина дня свободна, - крикнул ей вслед Арманд Виллетт, словно он каким-то непостижимым образом читал ее мысли. - На свадьбу пошла. Вам это может показаться забавным совпадением!
Пока Лидия спускалась по лестнице, ее преследовал его громкий смех.
Однако, оставшись один, человек в кабинете быстро закрыл дверь, а потом начал вытирать покрывшийся испариной лоб.
- Теперь можете выходить, - сказал он измученным голосом. Дверь маленькой ванной комнаты позади него медленно открылась.
VIII
Было часов двенадцать дня с небольшим. К телефонной будке на окраине подъехал длинный лимузин, из которого вышел мужчина. Он обошел машину и открыл противоположную дверцу своему спутнику - им оказалась девушка.
Девушка рванула дверь телефонной будки. Когда мужчина попытался последовать за ней, она попробовала захлопнуть дверь перед его носом.
- Здесь место только для одного человека.
- Да что вы! Для таких худышек места вполне хватит, - весело сказал он. - Пожалуйста, не оставляйте меня на улице. Ветер ведь. Такой холод!
- Холод… Это вы мне говорите?! - пробормотала она.
Спросив, куда звонить, она помедлила, прежде чем опустить в щель автомата монеты.
Все это время она остро ощущала у себя за спиной человека, следящего за всем и внимательно слушающего каждое слово. Волнение, которое она неизменно испытывала от одной его близости, уже не было волнением. А если и было, то волнением совсем другого рода - опустошающим и опасным.
Услыхав в трубке высокий голос Миллисент, она заговорила:
- Мама? - Когда она в последний раз называла Миллисент "мамой"? Наверное, когда ей исполнилось восемнадцать. Почему же она сейчас обратилась к ней так? - пронеслось у нее в голове.
- Аврора! Нет, это не Аврора!
- Да, это я. Послушай, мама, в моем распоряжении всего одна минута…
- Но откуда ты звонишь, детка? Не из Эдинбурга?
- Нет, сейчас не из Эдинбурга.
- Но ты вышла замуж, детка?
- Конечно. - Замялась ли она? Нет, вряд ли. - Мама, я тороплюсь на поезд. У меня в самом деле всего одна минута. Лидия дома? Я хочу с ней переговорить.
- Ее здесь нет. Она в Лондоне. Поселилась в твоей квартире в надежде, что ты вернешься. Деточка, ты ведь вернешься? Скажи мне.
- В данный момент нет. Позднее - обязательно. - Она сочувствовала, что мужчина сзади подталкивает ее под локоть. - Мама, пожалуйста, передай Лидии мою просьбу. Важную просьбу. У меня больше не будет времени звонить. Скажи ей, что, раз она не хочет переслать по почте фермуар - ну, знаешь, тот, что мне преподнесли в подарок к свадьбе, -
я о нем писала, - пусть она отнесет его в контору мистера Арманда Виллетта и оставит там на хранение. Тогда я смогу его забрать, когда вернусь в Лондон. Вещь довольно ценная. Я не хочу, чтобы она валялась просто так. Ты поняла?
- К мистеру Арманду Виллетту. Скажи его адрес.
- Пайн-Стрит, дом 34, wc 1. Он стряпчий. Я у него работала. Ему я написала письмо, в котором все объяснила. Ты уверена, что тебе все ясно?
- Думаю да, дорогая. Но все-таки где ты сейчас?
- В телефонной будке, и поезд вот-вот отправится. - Она почувствовала, как ее плечо сжала железная рука. - Мне надо бежать.
- Но, Аврора, за кого ты вышла? Ты мне не сказала…
- Мама, я не… - торопливо начала она.
Одной рукой мужчина закрыл ей рот, а другой вырвал у нее телефонную трубку.
Она взглянула на него. Лицо мужчины было освещено сверкающей улыбкой.
- Зачем вам это понадобилось? Чудовище вы этакое! Как же я вас ненавижу!
Глаза ее наполнились слезами гнева и боли. Она резко отшатнулась, избегая прикосновения его ласкающих рук. Но в телефонной будке было тесно, и она была прижата к стеклянному окну.
- А знаете, ведь в самом-то деле вы вовсе меня не ненавидите. - Глаза его были прищурены. Нежные, улыбающиеся, манящие. - Но мы ведь хотим немножко дольше сохранить нашу тайну. Хотим? Да?
Она почувствовала себя загипнотизированной. Как всегда. Да и все равно иного выхода нет. Она беспомощно кивнула и позволила взять ее за руку, когда они выходили из будки на улицу, где дул холодный ветер. В глазах ее все еще стояли слезы.
IX
- А я вам говорю, это прекрасная идея, - настойчиво заявила Лидия, обращаясь к Филипу. - Мисс Уилберфорс отправится за город и будет жить вместе со своей сестрой. Нам следовало бы знать, что у всей этой глупой тайны имеется простое объяснение.
- Вы говорите, этот самый Виллетт - человек пожилой и некрасивый.
- Да уж, совсем некрасивый. У него такой вид, словно все эти тетушки его источили, прямо как муравьи или жучки-точильщики. Это тучный, отнюдь не романтичный пожилой холостяк, у которого, как принято говорить, "под грубой внешностью скрывается золотое сердце". Как иначе можно объяснить, что он с такой готовностью взял на себя новую заботу - приютить еще одну старую женщину?
- Похоже, что с чрезмерной готовностью.
- Филип! Почему вы такой подозрительный?
- И вы полчаса назад были настроены так же.
- Я знаю, но это было до того, как я его увидела. Уверяю вас, что трудно представить себе мужчину, менее похожего на Дон-Жуана. А кроме того, мы даже не знаем, холостяк ли он. Возможно, у него есть жена.
- Детка, ни у одного мужчины, обремененного таким множеством теток, жены быть не может.
Лидия невольно остановилась. Они шли вдоль опушки парка. Деревья отбрасывали тени, отчего трава была огуречно-зеленого цвета, как на картинах импрессионистов.
- Вы назвали меня "деткой", - сказала она без всякого выражения.
- Да, назвал. Вам такое выражение подходит.
- Пожалуйста, больше не называйте меня так. Вы делаете это просто по привычке. Вы даже не спросили, узнала ли я что-нибудь об Авроре. Нет, решительно ничего. Мистер Виллетт был - или казалось, что был, - так же озадачен, как и мы. Хотя, по-моему, он не считал, что со стороны Авроры это была такая уж неожиданная выходка. Он сказал, что Аврора очень привлекательная девушка. Спросил, каких действий я от него жду - аннулировать ли свадьбу или, может, чего-нибудь другого.
Филип взял ее за руку повыше локтя:
- Лидия, вы слишком много говорите. Давайте оставим Аврору на попечении выбранного ею супруга. Она, знаете ли, прекрасно умеет сама о себе позаботиться.
Его спокойствие вывело Лидию из себя.
- Как вы можете таким вот "объективным" тоном говорить о ней? Ведь вы ее любили, - разве нет? А если нет, почему просили ее руки?
- Она меня ослепила и околдовала, - пробормотал Филип. - Мне хотелось всегда иметь возле себя эту красоту, которую можно рисовать на холсте. Не надо пытаться превращать мечту в реальность. Или, пожалуй, вернее будет сказать, - призрак в реальную женщину.
Его последние слова снова воскресили в памяти Лидии холодящую душу картину: она представила себе Аврору, спящей на кровати, затянутой со всех сторон паутиной.
- До чего вы непрактичны! - энергично заговорила она. - Неужели вам действительно было бы приятно, если бы призрак стряпал для вас обед? Ф-фу! Паутина и дым. Давайте-ка поспешим домой и посмотрим, что поделывает мисс Уилберфорс. Хоть она-то по крайней мере существо реальное.
У мисс Уилберфорс нашелся только один вопрос, который встревожил ее в связи с предложением съездить за город.