Она подняла на Филипа глаза. Вид у него был страшно усталый. Лицо бледное, взгляд отсутствующий. Глаза его были устремлены на нее, но он ее не видел. Его мысленному взору представлялась голова Авроры на алой подушке на его кушетке… По крайней мере Лидия так думала, пока он вдруг не схватил ее за руку так крепко, что она сделала над собой усилие, чтобы не дернуться от боли.
- Я бы вас поцеловал, Лидия, но только не здесь, нелепый вы ребенок! Пошли поищем, где бы можно было перекусить. Ничто так не восстанавливает душевное равновесие, как еда.
VII
Вопреки собственным ожиданиям, Лидия не без удовольствия легла в постель Авроры. Она очень устала. К тревогам и волнениям дня добавился обед в ресторанчике на улице Мейда-Вейл, во время которого Филип был обаятелен и очень внимателен. Конечно, только потому, что страшился надвигающегося одиночества. Выдержать это было труднее всего, Лидии очень хотелось бы думать, что Филип вполне доволен ее обществом, но она слишком хорошо знала, что этого быть не может. Во всяком случае, в его ленивом взгляде ничего прочесть было нельзя. Кончилось все тем, что полутемный зал, официанты в черных фраках, светильники под розовыми абажурами, белые скатерти на столиках, - все поплыло в каком-то туманном полусне.
Она простилась с Филипом у двери квартиры Авроры, дружелюбно, но сонно кивая в ответ на все его увещевания: не забудьте о цепочке на двери, о телефоне у постели, не вбивайте себе в голову всякие глупые идеи и не пытайтесь осуществить их без моего ведома, не выходите на улицу разыскивать эту старуху и немедленно звоните мне, если вас что-нибудь обеспокоит.
Наконец он ушел, не поцеловав ее на прощание. Она прислушивалась к замирающему звуку его шагов - он спускался по лестнице. Конечно, ничего неожиданного в таком его уходе не было - она и так знала, что ему не слишком хочется ее поцеловать.
Она лежала в постели Авроры и мысленно задавалась вопросом, где спит Аврора. Ей смутно рисовалась картина: Аврора где-то заперта, лежит на великолепной кровати, а вокруг - пыль, паутина…
А потом она и сама заснула и пробудилась только, услышав, как Аврора очень медленно поднимается по каменным ступеням и возится около своей двери, намереваясь войти.
Обнаружив, что дверь заперта - по-видимому, ключа у нее не было, - она начала стучать в почтовый ящик.
Побренчав немного (Лидия окончательно проснулась, села в постели и почувствовала, что ей трудно дышать), тот, кто находился за дверью, стал удаляться.
Лидия прислушалась к медленным осторожным шагам, посетитель, пройдя через площадку, подошел к лестнице. Остановился, спустился на несколько ступенек, снова остановился. И опять начал подниматься…
Быть может, это и есть та таинственная личность, у которой имеется ключ от квартиры Авроры? Но в таком случае ведет она себя как пьяная - не может отыскать замочную скважину, даже не в состоянии уяснить, есть ли у нее ключ.
Лидия поднялась и накинула на себя халат. Сделала она это в основном потому, что ей не хотелось, чтобы ее застали в постели в нейлоновой ночной рубашке. Пытаясь застегнуть пуговицы, она дрожала, но это потому, что как-то холодно стало. Опять кто-то начал возиться с крышкой, прикрывающей почтовую щель в двери. Невероятным усилием воли Лидия заставила себя подойти к выключателям и зажечь все лампы и светильники.
При ярком свете интерьер квартиры стал ясно виден и совсем не казался зловещим.
Теперь она уже чувствовала себя нормально, избавившись от кошмара. "Я нахожусь в квартире Авроры, - сказала она себе, - а за дверью кто-то, не то заблудившийся, не то потерявший ключ. Только и всего. Время, - бесстрастно констатировала она, - полночь, чуть-чуть позже. Есть ли это "неурочный час", о котором говорила Джун Берч? И означает ли это, что Джун сейчас крепко спит и, сколько ни кричи, ее не добудишься?"
Крышка на дверной щели для почты опять загромыхала. Лидия, изо всех сил сохраняя самообладание, вышла в прихожую. И тут она в самом деле чуть не закричала: она увидела в щели корявые, как-то странно укороченные пальцы.
Было в них что-то жалкое, беспомощное и очень зловещее. Но единственное, что она могла сделать, - это поднести ладонь к губам и не дать вырваться крику. Все равно ведь никто ей не поможет, даже Джун Берч.
Придется заставить себя открыть дверь, - это она понимала. Собравшись с духом, Лидия взялась за ручку двери.
И тут она услышала, как кто-то громким шепотом сказал в щель:
- Мисс Хоукинз! Я вижу свет. Я знаю, что вы тут. Пожалуйста, откройте и впустите меня.
Лидия распахнула дверь, и в квартире очутилась, чуть не упав при этом, пожилая женщина. Восстановив равновесие, она радостно засмеялась:
- А вот и вы, дорогая. Спасибо, что вы позволили мне застать вас дома. Надеюсь, я не слишком поздно явилась - иначе не могла.
Напряжение разом спало. Лидия как-то вдруг почувствовала, что непрочно стоит на ногах. Ей захотелось сесть. И в то же время почему-то захотелось смеяться. Гостья имела вид странный и несколько нелепый. Одета убого, почти нищенски, но при том и не думает как-то извиняться за свое довольно экстравагантное поведение. И все-таки было в этом существе что-то непонятно располагающее.
- Я не мисс Хоукинз, - сказала Лидия. - Я ее сестра. Но все равно, входите и объясните, что стряслось.
Женщина отшатнулась, увидев незнакомое ей лицо.
- Конечно, вы не мисс Хоукинз. Теперь я вижу. Как глупо с моей стороны! Я не знала, что у нее есть сестра. Она мне об этом не говорила. Странно.
- Что же странного в том, что она вам об этом не сказала?
Круглые голубые, выцветшие от старости глаза с детской открытостью смотрели на нее.
- Потому что, понимаете ли, мы постоянно говорили о сестрах. Всякий раз. Я свою сестру тоже потеряла.
- Очень вам сочувствую.
- Да нет, она не умерла. Потеряла не в этом смысле. Она попросту пропала. Выехала из своего отеля, не уведомив меня, и с тех пор не вернулась и ни разу мне не написала. А между тем я нахожусь в чрезвычайно бедственном положении.
Старушка слегка пошатнулась; Лидия бросилась к ней, поддерживая под руки, проводила в гостиную и усадила на кушетку.
- Вы вконец измотаны, мисс Уилберфорс. Ведь вы - мисс Уилберфорс, не правда ли? Я сейчас приготовлю вам чай.
Женщина разместилась между диванными подушками. Она была похожа на толстую старую бездомную кошку, благодарную за то, что ее приютили. Свою сумку, большую, черную, очень поношенную и набитую чем-то до отказа, хозяйка заботливо поставила рядом с собой.
- Чай - это было бы восхитительно. Да еще в такое странное для чаепития время. Но так вот сложились обстоятельства. Да, я Клара Уилберфорс. Как вы узнали?
- Догадалась. Дело в том, что я прочла ваше письмо, адресованное Авроре, потому что… - Лидия замялась, странное совпадение - две пропавшие сестры, - пронеслось у нее в голове. - Обозначает ли оно что-то существенное? - Потому что, - закончила она фразу, - я решила, что прочесть его необходимо. Вы сказали, что моя сестра до сих пор вам помогала.
- Да, морально она меня поддерживала и была очень со мной добра. Заверила, что Бландина вернется. Но она не вернулась, - вот в чем дело. Я не получила от нее ни словечка. Ни единого словечка.
Лидия сосредоточенно глядела на маленькое, круглое, потревоженное личико, похожее на розовое и сморщенное райское яблочко, как видно, всегда готовое расплыться в улыбке, но в данный момент скорбное и очень усталое. "Почему же, - вдруг подумала она, - Аврора, как утверждает Джун Берч, иногда отказывалась открывать ей дверь? Ведь не могла же она бояться такого вот крохотного существа. Впрочем, конечно, если гостья всегда являлась в подобный неурочный час, можно понять, что в конце концов Авроре это надоело".
- Вот приготовлю чай, и тогда мы с вами потолкуем. Вы сможете все мне рассказать, - сказала Лидия. Но, когда она вернулась в гостиную с чаем на подносе, ей стало смешно, и она ощутила к своей гостье почти нежное чувство: старушка уснула. Она уютно устроилась в своем гнезде из диванных подушек, голова свесилась на сторону, ветхое черное пальтишко подоткнуто со всех сторон, маленькая пухлая рука все еще крепко сжимает битком набитую сумку, а сама хозяйка спит, как дитя.
Лидия поставила поднос на столик и сходила в спальню за пледом, которым заботливо укрыла маленькую круглую фигурку. После этого она снова заперла дверь на цепочку, исключила всюду свет и спокойно возвратилась в постель.
Было уже совсем светло, когда она проснулась от того, что кто-то настойчиво теребил ее за плечо. Открыв глаза, она увидела сидящую физиономию мисс Уилберфорс.
- Дорогая! Почтальон пришел. Вам письмо. Мне, увы, ничего.
Лидия села и взяла из ее рук письмо. На вид оно походило на обычный конверт с рекламной листовкой.
- Но как вы можете ожидать, чтобы почтальон принес письмо вам? Вы ведь здесь не живете.
- Нет, конечно. Это я понимаю, но дело в том, что всякий раз, покидая свой дом, я оставляю указание - по какому адресу пересылать мою почту. И знаете, редко бывает, чтобы со мной не посчитались. У меня куча писем, - сказала она и похлопала рукой по сумке, объяснив тем самым, чем она так туго набита. - У меня широчайшая корреспонденция, - с гордостью добавила старушка.
- Надеюсь, вы хорошо спали, мисс Уилберфорс?