Очень грустное это занятие – думать о своей жизни.
Дома Иван сел на кухне и молчал.
– Что с тобой? – обеспокоенно спрашивала бабушка. – Заболел? Намыкался? Ложись-ка спать, ненаглядненький.
А Иван представил себе, что придёт он завтра в школу, уроки опять не приготовлены, опять его ругать будут, явится Аделаида, крикнет своим крокодильским голосом:
– УО!
Соберётся общешкольная линейка, и все хором крикнут:
– УО! УО! УО!
Анна Антоновна скомандует:
– Семёнов, в специальную школу вон отсюда! А у подъезда стоит машина скорой помощи. Посадят в неё Ивана и увезут…
– Я, бабушка, уроки делать буду, – почти со слезами прошептал Иван. – Пожалей меня, бабушка!
– Жалею, золотце ты моё, жалею! Была бы моя воля, я бы вовсе уроки запретила в младших классах. Пусть старшие мучаются. Хочешь курочки?
– Нет, – со вздохом отказался Иван. – Буду уроки учить. Потом уж поем. – «Если, конечно, жив останусь», – мысленно добавил он.
Ну что ж… Сел Иван, достал из портфеля тетрадки, учебники, ручку.
Вздохнул.
Притопала лень-матушка, зашептала на ухо:
«Устал ведь ты, миленький. Приляг, отдохни. Я тебе песенку спою, сказку расскажу».
«Ладно, – ответил ей Иван, – лягу. С удовольствием. А завтра? Опять всё сначала? Да ещё в специальную школу отправят? Нетушки! Совершу-ка я сегодня героический поступок – сделаю-ка я уроки!»
И лень-матушка обратно утопала.
ГЕРОИЧЕСКИЙ ПОСТУПОК
Иван трудился, высунув язык; исписал половину страницы – ни одной ошибки не сделал, не поставил ни одной кляксы. И только хотел крикнуть «ура», как…
…с носа упала капелька пота.
Упала прямо в центр буквы «О». Хорошо, что Иван не поленился и написал её вроде колеса – большую и круглую.
Иван осторожно поднёс к ней кончик промокашки, и промокашка выпила каплю.
«Я тебе покажу, какой я умственно отсталый! – подумал Иван, вспомнив Аделаиду. – Как бы тебя в специальную школу не отправили!»
Разделавшись с упражнением по русскому языку, он принялся за арифметику.
Тут у него начался с цифрами самый настоящий бой.
Цифры прыгали у Ивана перед глазами, как лягушки. Не было никакой возможности отличить их друг от друга.
Тогда он представил, что цифры – его враги, и стал внимательно их выслеживать,
«Понятно, понятно, – решил он, глядя на ненавистные цифры, – вы тоже считаете, что я умственно отсталый. Сейчас разберёмся».
И поднатужился – и решил первый пример.
Ещё поднатужился, крякнул пять раз – и ещё решил один пример.
Ручку кусал, пыхтел от злости, один раз даже порычал Иван, но трудился.
Всё было против него.
Особенно – чернила. Они так и старались собраться на кончике пера в каплю и – хлоп на тетрадный лист.
Однако Иван следил за этим так внимательно, что ухитрился одну каплю схватить в воздухе левой рукой.
Вот тут-то упрямство впервые помогло ему.
И вдруг несчастье!
Глупая муха залезла в чернильницу. Иван проткнул муху пером, не заметил и написал мухой цифру «3». Представляете, что получилось?!
Чуть не заревел Иван! Трахнул муху кулаком – брызги во все стороны.
«Не обращай внимания на умственно отсталых мух, – прошептала ему на ухо лень-матушка, – иди спать».
«Вырви страницу, – прошептало упрямство, – и всё перепиши заново».
«Устал ведь я, – жалобно ответил Иван, – сил моих больше нету ведь!»
«Правильно, правильно, – прошептала лень-матушка, – иди бай-бай. Я тебе песенку спою, сказку расскажу»,
«Неужели ты сдашься из-за какой-то дохлой мухи?!» – удивилось упрямство.
Иван осторожно вырвал забрызганный лист и начал переписывать примеры.
До того он увлёкся, что не слышал, как подошла бабушка, стояла рядом и громко вздыхала – будто внуку уколы делали.
БАБУШКА ВЗБУНТОВАЛАСЬ
Утром Ивана будила бабушка.
А сегодня он проснулся сам.