-Разумеется, за поврежденный стул заплатит ваше правительство.
* * *
Он улетел. Она его прогнала. Прошло почти две недели, а Лиз каждое утро просыпалась с одной и той же мыслью. Джонаса больше нет рядом. Все к лучшему. Прошло почти две недели, но она каждое утро, просыпаясь, убеждала себя, что поступила правильно. Если бы она послушала свое сердце, она бы ответила ему: "Да" в ту же секунду, как он попросил ее выйти за него замуж. Она бы, не раздумывая, бросила все и улетела с ним. И сломала бы ему жизнь - а может, и себе тоже.
Он уже вернулся в свой привычный мир: корпит над сводами законов, выступает в суде, ходит на светские приемы. Он наверняка уже начал забывать время, проведенное на Косумеле. В конце концов, он ей не писал. Не звонил. Улетел через день после того, как арестовали Эмбакла, не сказав ей больше ни слова о любви. Найдя Манчеса, он победил своих призраков и сохранил себя.
Джонас улетел, и Лиз снова осталась одна. Да ведь она с самого начала об этом мечтала! И твердо пообещала себе, что ни о чем не будет жалеть. Все, что она дарила Джонасу, она дарила без всяких условий и надежд на будущее. То, что подарил ей он, навсегда останется с ней.
Солнце уже взошло. Лиз подумала: будет жаркий день. Но пока, утром, воздух бодр, как веселая мелодия. Да, она отказалась от любви, но тоже сохранила себя. Месяц воспоминаний можно растянуть на всю жизнь. И потом, совсем скоро она увидит Веру!
Лиз поставила мотоцикл на стоянку и прислушалась к гулу взлетающего самолета. Наверное, сейчас Вера и ее родители перелетают Мексиканский залив. Лиз направилась к зданию аэропорта. Как ни глупо волноваться, она ничего не могла с собой поделать. Нелепо приезжать в аэропорт почти на час раньше, но дома она сошла бы с ума. Лиз обошла клумбу с бархатцами и геранью и вспомнила, что мама любит цветы. Она решила купить букет.
В аэропорту было прохладно и шумно. Туристы прилетали, улетали; почти все заходили в магазинчики с сувенирами и товарами в дорогу. Лиз обошла несколько магазинов по очереди, бездумно скупая все подряд, что нравилось. К тому времени, как она подошла к залу прилета, в руках у нее были два пакета с покупками и букет увядших гвоздик.
Сейчас она будет здесь, думала Лиз. Вот-вот появится Вера. Лиз переложила оба пакета в одну руку и нервно пригладила волосы. Пассажиры, ждущие вылета, дремали на черных пластиковых креслах или читали путеводители. Какая-то женщина подкрашивала губы, смотрясь в зеркальце пудреницы. Интересно, успеет ли она забежать в дамскую комнату и привести в порядок лицо? Прикусив губу, Лиз решила, что не отойдет от окна ни на минуту. Усидеть на месте она тоже не могла, поэтому расхаживала взад и вперед перед широкой застекленной перегородкой и наблюдала, как взлетают и садятся самолеты. Уже поздно. Самолеты всегда опаздывают, если их ждешь. Небо ясное, голубое. Она знала, что в Хьюстоне погода примерно такая же - она уже несколько дней слушала прогноз. В нетерпении она подошла к стойке и спросила, когда прибывает рейс из Хьюстона.
Охранник-мексиканец пожал плечами и ответил:
-Когда прилетит, тогда и прилетит.
Лиз пожалела, что спросила. Прошло еще десять минут, и она готова была кричать. Наконец их самолет сел. Ей не нужно было слушать объявление, она и так поняла. С глухо колотящимся сердцем она ждала у дверей.
На Вере были синие брюки в полоску и белая блузка. Волосы у нее отросли, подумала Лиз, глядя, как дочь спускается по трапу. Она выросла - хотя самой Вере уже этого не скажешь; она только наморщит нос и закатит глаза. Ладони у Лиз сделались влажными. Не плачь, не плачь, приказывала себе она. Но глаза уже наполнялись слезами. Потом Вера подняла голову и увидела ее. Широко улыбнувшись и помахав рукой, она побежала к ней. Лиз, бросив пакеты, кинулась навстречу дочери.
-Мама, я специально выбрала место у окошка, но нашего дома так и не увидела! - Восторженно крича, Вера обняла мать за шею. - Я привезла тебе подарок!
Прижавшись лицом к шее Веры, Лиз вдохнула запах пудры, мыла и шоколада; белая блузка тоже оказалась в шоколадных потеках.
-Дай взглянуть на тебя! - Отодвинув дочь, Лиз наслаждалась зрелищем. Какая она красивая, вдруг поняла Лиз и вздрогнула. Ее больше не назовешь ни хорошенькой, ни умненькой. Ее дочь стала настоящей красавицей!
"Я больше не смогу ее отпустить. - Озарение ударило ее, как стена. - Я никогда не смогу больше отпустить ее от себя!"
У тебя... выпал зуб, - с трудом проговорила Лиз, гладя дочь по голове.
Целых два! - Вера продемонстрировала две щербинки. - Бабушка велела положить их под подушку, а я привезла их с собой, чтобы положить под подушку здесь, дома. Можно мне песо?
Да. - Лиз расцеловала дочь в обе щеки. - С возвращением!
Крепко держа Веру за руку, Лиз пошла навстречу родителям. Сначала она молча смотрела на них, стараясь увидеть их как будто со стороны. Отец высокий и еще стройный, хотя волосы уже редеют. Он широко улыбается, как всегда, когда она делает что-нибудь особенно хорошее. Мама стоит рядом, ухоженная и подтянутая. Со стороны может показаться, будто самой большой бедой в жизни мамы становится подгоревшее жаркое. А на самом деле мама прочная и надежная, как скала. В глазах у нее слезы. Лиз на миг подумалось: неужели в начале лета ее мама чувствует себя такой же опустошенной, как она сама - в конце лета?
-Мама! - Лиз бросилась к родителям; они по очереди обняли ее. - Ох, как же я по вас скучала! Мне вас всех очень недоставало.
"Я хочу домой", - внезапно подумала она и едва не произнесла это вслух. Ей очень нужно домой.
-Мама! - Вера тянула ее за карман джинсов. - Мама!
У Лиз закружилась голова. Она подхватила дочь на руки.
-Да. - Она принялась покрывать лицо Веры поцелуями, пока девочка не захихикала. - Да, да, да!
Вера прижалась к ней.
Иди поздоровайся с Джонасом.
Что?
Он прилетел с нами. Подойди к нему и поздоровайся.
Я не... - И тут она увидела его. Он стоял, прислонясь к окну, и, не спеша, наблюдал за ними. Кровь отлила от головы к сердцу; Лиз показалось, что сейчас у нее что-нибудь лопнет. Держась за Веру, она не двигалась с места. Джонас подошел к ней, крепко обнял обеими руками и страстно поцеловал.
Рад тебя видеть, - прошептал он и, нагнувшись, подхватил пакеты, о которых Лиз совсем забыла. - Наверное, это вам. - Он протянул цветы матери Лиз.
Да... - Лиз пыталась собраться с мыслями, но они упорно разбегались. - Я забыла.
Очень красивые. - Мать улыбнулась дочери. - Джонас отвезет нас в отель. Я пригласила его сегодня к ужину. Надеюсь, ты не возражаешь? Ты всегда готовишь на целый полк...
Нет, я... Конечно!
Тогда до встречи. - Мама снова быстро поцеловала Лиз. - Знаю, тебе не терпится отвезти Веру домой и побыть с ней наедине. Увидимся вечером.
Но я...
Наш багаж здесь. Нам еще нужно пройти таможню.
Не успела Лиз произнести и слова, как осталась наедине с дочерью.
Можно по пути заехать к сеньору Пессадо?
Да, - рассеянно ответила Лиз.
Можно мне конфет?
Лиз покосилась на дочкину блузку, где расплылось шоколадное пятно.
-По-моему, тебе уже хватит,
Вера только улыбнулась. Она знала, что всегда может рассчитывать на сеньора Пессадо.
-Тогда поехали домой!
Лиз дождалась, пока Вера не распакует вещи, пока хрустальная птичка, которую подарила ей Вера, не будет висеть над окном, а дочь не съест две лепешки тако и не выпьет пол-литра молока.
Вера... - Ей хотелось, чтобы голос звучал беззаботно. - Когда ты познакомилась с мистером Шарпом?
С Джонасом? Он приехал к бабушке домой. - Вера придирчиво осматривала куклу, которую подарила ей Лиз.
К бабушке?! Когда?
Не знаю. - Вера решила назвать куклу Кассандрой. Она красивая, с длинными волосами - ей такое имя пойдет. - Можно мне теперь мороженого?
Ах... да. - Лиз подошла к морозилке. - Вера, ты знаешь, зачем он приезжал к бабушке?
По-моему, хотел с ней поговорить. И с дедушкой тоже. Он остался на ужин. Я поняла, что он понравился бабушке, потому что она испекла пирожки с вишней. Мне он тоже понравился. Он здорово умеет играть на пианино. - Вера многозначительно посмотрела на мороженое. Она удовлетворенно вздохнула, когда мама добавила еще шарик. - Он водил меня в зоопарк.
Что-о?! - Миска с мороженым едва не выпала у Лиз из рук. - Джонас водил тебя в зоопарк?
Да, в прошлую субботу. Мы кормили обезьянок попкорном, но больше съели сами. - Вера хихикнула и зачерпнула полную ложку мороженого. - Он рассказывает всякие смешные истории. Я коленку поцарапала. - Вдруг вспомнив о своем приключении, Вера задрала штанину и показала отметину.
Ох, милая... - Ранка оказалась маленькой и уже затянулась, но Лиз все равно ее поцеловала. - Как же это получилось?
В зоопарке. Я бежала. В новых кроссовках я умею очень быстро бегать, но я споткнулась. Я не плакала.
Лиз спустила штанину.
Ты у меня умница.
Джонас не разозлился, не ругал меня. Он промокнул ссадину носовым платком. Крови было много. - Довольная собой, девочка улыбнулась. - Он сказал, что у меня красивые глаза - как у тебя.
Внезапно Лиз испугалась и ничего не смогла с собой поделать.
Вот как? А что еще он говорил?
Мы с ним говорили о Мексике и о Хьюстоне. Он спросил, где мне больше нравится.
Лиз положила руки на колени дочери. Вот что самое главное, поняла она. Только это и главное.
И что ты ему сказала?
Мне больше нравится там, где ты. - Вера выскребла со дна остатки мороженого. - Он сказал, что ему тоже больше нравится там, где ты. Он будет твоим бойфрендом?